p>Проходят эпохи, меняются моды, увлечения, общественные условия и законы, но всегда будут в чести те душевные качества, которые делают Татьяну
Ларину и других «пушкинских девушек» милыми: чистота, благородство, верность.

« Я ВАС ЛЮБИЛ...»

( лирика А.С.Пушкина)

...Но чтоб продлилась жизнь моя, Я утром должен быть уверен, Что с вами днем увижусь я...

А.С.Пушкин.

У каждого человека, наверное, есть книги, к которым хочется возвращаться вновь и вновь. Для меня такими являются томики стихов Александра Сергеевича
Пушкина. Как все, я вначале познакомился с его сказками (еще в раннем детстве мне читала их мама). Потом, с первого класса, в школе изучала его стихи. Когда же в мою жизнь вольно или невольно стали вторгаться светлые чувства любви, я поняла, что так проникновенно, страстно писать о любви мог только человек, сам испытавший эти высокие чувства.
С удивлением я прочла, однако, в одной из книг о Пушкине, что директор лицея, где он учился, отзывался о нем, как о человеке, «оскверненном всеми эротическими произведениями французской литературы». Некоторые современники порицали в молодом Пушкине его любовные приключения как распутство. Да, конечно, у Пушкина немало стихов, которые можно назвать эротическими. Дотошные литературоведы подсчитали, что он посвящал свои стихи ста тридцати семи женщинам. Они только не понимают, что гению позволено больше порою, чем другим, что без вдохновения, созданного любовью, не будет прекрасных произведений о любви.
А.Пушкин свою поэтическую энергию черпал именно в ней:
Пройдет любовь, умрут желанья;
Разлучит нас холодный свет;
Кто вспомнит тайные свиданья,
Мечты, восторги прежних лет?

( «В альбом», 1817 г.)

Но самое для меня дорогое и удивительное не в том, что у поэта было много увлечений, а в том, что после женитьбы на Наталье Пушкин любил уже исключительно только жену и посвящал стихи только ей. Поэт сам отвечает на вопрос, изменял ли он жене:
Нет, нет, не должен я, не смею, не могу Волнениям любви безумно предаваться;

Спокойствие мое я строго берегу И сердцу не даю пылать и забываться...

( «К...», 1832г.)

Когда они встретились впервые, ей едва минуло 16 лет. Она была в белом воздушном платье, с золотом на голове. Александр Сергеевич не мог отвести от нее глаз.
Подъезжая под Ижоры,
Я взглянул на небеса
И вспомнил ваши взоры,
Ваши синие глаза,- писал он ей.

А когда вопрос окончательно решится, он напишет:

Исполнились мои желания.
Творец тебя мне ниспослал,
Тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец.

(«Мадонна», 1830 г.)

Трудно быть женой гения, особенно, если ты при этом молода и очень красива.
В их семейной жизни было всякое: радости, высокая любовь, четверо детей, но и, конечно, недомолвки, ссоры. А еще разлуки. Исследователи подсчитали, что за семнадцать месяцев, что Пушкин не виделся с женой, он написал ей 78 писем, больше, чем кому-либо в жизни.

Мне грустно и легко; печаль моя светла;

Печаль моя полна тобою,

Тобой, одной тобой... Унынья моего Ничто не мучит, не тревожит, И сердце вновь горит и любит - оттого, Что не любить оно не может.
( «На холмах Грузии...»)

Не любить Наталью Николаевну сердце Пушкина, действительно, не могло.
Поэтому и решился поэт на поединок с Дантесом - вступился за честь жены и свою собственную. После роковой дуэли, два дня борясь со смертью, о чем он думал? Может быть, вспомнил свои строчки, отнеся их теперь, как завещание, к Наталье:
Я вас любил так искренно, так нежно, Как дай вам бог любимой быть другим.

(«Я вас любил...»)

Листая стихи поэта, я порой думаю, какие удивительные люди жили в прошлом веке, как они умели любить. Встречу ли я в жизни хоть что-то похожее?

КАК Я ОТНОШУСЬ К ПОЭЗИИ МАЯКОВСКОГО

Я, ассенизатор и водовоз...

В.В.Маяковский.

Корней Иванович Чуковский как-то признавался, что принадлежит к числу тех чудаков, которые любят поэзию больше, чем всякое другое искусство, и испытывают величайшую радость, встречая какой-нибудь особый оборот, рифму или паузу. Я не принадлежу к обществу таких чудаков (хотя бы потому, что весьма люблю музыку), но и мне нравятся хорошие, легкие, мелодичные стихи.
Владимир Владимирович Маяковский был большой новатор в стихосложении, хотя теорию его, как он сам писал, осилить не мог. А недавно я узнал, что у него «хромала» грамотность. И все же, читая многие его произведения, невольно поражаешься таланту этого человека. У него большое чутье к языку, он мастерски умел создавать новые, очень выразительные слова:
«бронзы многопудье», «свинцовоночие» и множество других. А сколько крылатых выражений, созданных им, вошло в наш язык:
«тысячи тонн словесной руды», «шершавым языком плаката», «навели хрестоматийный глянец» и т.д.
Я думаю, что совсем Маяковский не уйдет из нашей литературы, не будет полностью забыт, как это уже случилось со многими писателями двадцатых- тридцатых годов. Ведь и до сих пор сатира Маяковского очень актуальна.
Вот, например, одна только цитата из его стихотворения «Взяточники»:

Он всюду пристроил мелкую сошку, везде у него по лазутчику...
Каждый на месте:

невеста - в тресте, кум - в Гум, брат - в наркомат...
Он понял буквально
«братство народов» как счастье братьев, теть и сестер.
Разве и сегодня мало таких, буквально понявших «демократию», «рынок»,
«хозрасчет»?
Но, размышляя о месте Маяковского в нашей литературе, в жизни, невольно отмечаешь, что во многом уступал как поэт таким мастерам (так или иначе преследовавшимся долгое время), как Есенин, Ахматова, Цветаева,
Пастернак и другие. В одном своем романе Александр Солженицын писал, что стихи Маяковского в большинстве своем неэстетичны, грубы, далеки от настоящего искусства. С этим нельзя не согласиться. Вот в очень известном его «хрестоматийном» стихотворении он пишет: « И дождик толст, как жгут».
Но ведь дождик- это маленький дождь. И таких неточностей великое множество.
Беда Маяковского даже не в том, что он превратился, по выражению
С.Есенина, в «штабс-маляра», который поет о пробках в Моссельпроме. Самое главное, что лишает этого поэта сегодня права быть в числе ведущих, это его политическая направленность, то, что он посвятил свое творчество возвеличиванию строя, который принес нашему народу одни несчастья. В этом смысле он, действительно, «ассенизатор и водовоз». Всячески превозносит Владимир Владимирович насилие, оправдывает любые жестокости. А ведь он не мог знать о том, что личность-это ничто, правами ее можно всячески пренебрегать. «Единица- вздор, единица- ноль!»- восклицает он.
Нам с детских лет внушали, что литература и искусство должны служить только высоким целям, только добру. И это правильно. Поэтому навсегда вечным укором и позором ляжет на Маяковского и многих других, писавших «по указке партии», то, что они служили недоброму, жестокому строю. Но и совсем списать из литературы этого поэта неверно. Пусть он займет свое настоящее место.

НРАВСТВЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ СОВРЕМЕННЫХ

ПИСАТЕЛЕЙ

... Но в каждой жизни есть такая встреча, а в этой встрече есть такое
«вдруг», когда рассудок, потерявший тропку, и мрак души сливаются в одно, и, правда, жизни, упираясь в пробку, в закрытом сердце выбивает дно.
Вадим Антонов.

Известный писатель Федор Абрамов высказал интересную мысль: с давних пор существуют два способа обновления и изменения жизни. Один- реформа и революция, второй- путь нравственного усовершенствования, самовоспитания личности каждого человека.
Кто же может достучаться до души каждого? Ответ понятен:

литература. Критика отмечает, что в произведениях ряда наших писателей уже давно обозначился новый герой, думающий о смысле жизни и нравственности, ищущий этот смысл, понимающий свою ответственность в жизни. Задумываясь о проблемах и пороках общества, думая, как их исправить, такой герой начинает с себя. В.Астафьев писал: «Всегда надо начинать с себя, тогда дойдешь до общего, до общегосударственных, до общечеловеческих проблем». Сегодня, мне кажется, проблема нравственности становится ведущей. Ведь даже если наше общество сумеет перейти к рыночной экономике и стать богатым, богатство не сможет заменить доброты, порядочности, честности. Наоборот, все пороки людей могут обостриться. В числе писателей, поставивших в центр своего творчества нравственные проблемы личности, можно назвать Ч.Айтматова, Б.Васильева, Ф.Абрамова,
В.Астафьева, Ю.Бондаре-ва, В.Распутина, В.Белова и других.
Валентина Распутина я читал раньше. «Прощание с Матерой», «Живи и помни»,
«Уроки французского». Писатель всегда мне нравился вдумчивым, честным и строгим отношением к жизни. Один из главных его приемов, как мне кажется, умение показать судьбу людей на крутом переломе, представить своих героев в трагическое, исключительное для них время. В «Живи и помни» это ситуация, когда солдат-дезертир скрывается в заброшенной бане, в «Прощании с Матерой»- время, когда жители готовятся переселиться из родной деревни, которую решено затопить.
В небольшой повести «Пожар» мы вновь видим особую ситуацию. В сибирском поселке случился пожар. Загорелись орсовские склады. И в его пламени высвечиваются душа и высокая нравственность главного героя Ивана
Петровича Егорова и позиции других жителей леспромхоза поселка Сосновка.
Поселок этот писатель называет «неуютным и неопрятным, не городского и не деревенского, а бивуачного типа», который как бы «держит себя в постоянной готовности» к переселению. Вырубили варварски лес, «а потом собирайся и кочуй». Известно, «лес вырубать - не хлеб сеять».
В.Распутин развивает здесь одну из своих любимых тем: о корнях человека, о его связи с тем местом, где он родился и вырос, что отсутствие нравственных корней ведет к моральному вырождению. Поселок возник более двадцати лет назад. Окрестные деревни затопили, и жителей шести деревушек свели в поселок Сосновку. Исконные жители этого края называли себя старожилами. А позже понаехали сюда по набору за большими деньгами пришлые, как правило, мало связанные нравственными нормами. Старожилы называют их «архаровцами». В результате «люди... разошлись всяк сам по себе... отвернулись и отбились от общего и слаженного существования, которое крепилось не вчера придуманными привычками и законами». Приезжих писатель насмешливо называет «легкими людьми», не отягощенными ни хозяйством, ни чем другим, знающими только дорогу в магазин да как скоротать время. Постепенно они составили открытую, ничего не боящуюся и не стыдящуюся силу.
Прежде, когда люди жили подолгу на одном месте, их связывали личные и родственные узы. Поэтому и стыд перед сельчанами был велик, и традиции уважения к старшим, труду, порядку были крепче. Люди почитали совесть, стыд, честь и честность. Потеря внутренней связи между людьми, отсутствие стыда перед односельчанами, пренебрежение вечными традициями уважения к старшим, трудолюбия- все это приводит к тому, что люди превращаются либо в хищников, либо в бездушных эгоистов.
Пожар в повести как бы разделяет людей на две группы. Первые- те, кто, забыв об опасности, кидается спасти гибнущее добро. Тут-то и проявляются глубинные качества людей, о которых прежде никто не догадывался (может, и сам человек): совесть, самопожертвование, чувство локтя. Кое-кто из шабашников именно так себя и проявил. Но другие мародерствуют. Пользуясь, случаем, пытаются нагреть руки. И жадность переходит в жестокость и преступление: «архаровцы» убивают сторожа дядю
Мишу Хампо, который препятствовал им воровать. Одна трагедия влечет и другую: в схватке погибает и воришка по прозвищу Соня, «потерявший имя, безвестный горемыка».
Интересно отметить, что мысли о корнях человека и его морали в том или ином варианте присутствуют у многих писателей. В романе Астафьева «Печальный детектиыв» есть эпизод, вызывающий негодование в каждом нормальном человеке. Следователь получает известие о том, что его мать умерла. Он считался любимым сыном. Все, даже не кровные, родственники съехались. Но он только что вернулся из отпуска, где «укреплял здоровье». Боясь испортить эффект радоновых ванн, как бы «не подшалили нервы», и не желая знаться с
«темной» родней, он посылает на похороны полсотни рублей. Читатель искренне радуется, когда узнает, что родственники вернули деньги и приписали: «Подавимся, паскуда и срамец, своими деньгами».
А в повести Владимира Маканина «Где сходилось небо с холмами» рассказывается о судьбе композитора, который вышел из поселка, где любили петь и ценили пенье. Герой мучается мыслью о том, что теперь его земляки мало поют, равнодушны к народной музыке, что он своим отсутствием на родине тоже виноват в этом. Его попытки вернуть долг наталкиваются на разорванную связь поколений.
Хочется сказать еще об одной нравственной проблеме, поднятой Распутиным.
Егоров живет по совести, у него «ищущая и страдающая душа». Есть и единомышленники, которых он называет «надежными людьми». Особенно близок ему бывший односельчанин Афоня Бронников, который так понимает человеческое назначение:
«Наше дело - жить правильно, пример жизнью подавать, а не загонять палкой в свою отару». То есть главное - жить правильно самому, а силой никого не исправлять. Что же, и это, пожалуй, верно. Всем бы так думать!
Но Ивану Петровичу это кажется недостаточным. Он не только болеет душой, что кругом столько непорядка и недостатков. Его особенно волнует, что гибнут человеческие души. Мучает его и вопрос, почему то, что раньше «было не положено, стало, положено и принято, было нельзя - стало можно, считалось за позор... почитается за ловкость и доблесть?» И он готов бороться. Но как, если нет поддержки большинства людей, если, кроме того, с самим собой разлад? «Они не правы, и он, говорящий, что они не правы, держащийся правды, как закона,- и он не прав. В чем дело?»- размышляет герой. Ответа он пока не находит, писатель тоже не дает готового. Надо думать всем.
Пожар, мародерство, убийство переворачивают душу Егорова. Он решает уйти из поселка. Но читатель все же чувствует, что добро не побеждено. Ведь
Егоров и Бронников верят: «Будем жить!»
Хорошо бы, если каждый, кто прочитал эту повесть, понял бы, на чем держится честная жизнь. Четыре силы помогают человеку: «дом с семьей, работа, люди, с кем править праздники и будни, и земля, на которой стоит твой дом».
Так же, как Иван Петрович, размышляет о причинах жестокости, безнравственности, эгоизма и неприятия хорошего, доброго Леонид Сошнин из романа Виктора Астафьева «Печальный детектив». Я почти не знал этого писателя и, признаюсь, очень рад, что открыл его для себя. Роман я прочитал с открытой душой. Мне нравится, как писатель умело вводит в текст разговорную речь, те житейские мелочи, которые делают изображение очень ярким. Его произведение воскрешает в памяти подобные случаи, о которых я слышал или читал. Возможно, роман мне понравился еще и потому, что у меня самого отец работает в милиции, как и главный герой - оперуполномоченный уголовного розыска. Но, думается, книга будет близка всем читателям.
Леонид Сошнин всю жизнь борется со злом, которое воплощается в конкретных людях. Их можно поймать и обезвредить. Но, кажется, Сошнин чувствует себя, как Геракл, сражавшийся с гидрой: на месте каждой отрубленной головы у нее вырастали две новых. Перед мысленным взором Сошнина проходят те страшные случаи, которым он был свидетелем по долгу службы. Вот
«интеллигентные» родители заперли малыша в комнату, надеясь, что он умрет.
Когда соседка заглянула в комнату, ребенка доедали черви. А то вспомнился ему убийца, который «заколол мимоходом трех человек» и спокойно ел мороженое у кинотеатра. А народ еще жалел его, а милицию ругал, когда его схватили...
Может быть, писатель сгустил краски, втиснул в память милиционера, слишком много таких случаев. Но он хотел, чтобы и читатель вместе с его героем стремился понять «правду о природе человеческого зла», увидеть «места, где зреет, набирает вони и отращивает клыки спрятавшийся под покровом тонкой человеческой кожи и модных одежд самый жуткий, сам себя пожирающий зверь». И в самом деле, мы ломаем голову вместе с Сошниным над болезненными вывертами психологии определенной категории людей, готовых пожалеть убийцу, насильника, отдать ему последний кусок и совершенно равнодушных к инвалиду-соседу, хорошим людям. Такое всепрощение и долготерпение
«охраняет» убийц, дает волю хулиганам. Для Сошнина это нестерпимо тягостно.
В борьбе с преступниками герой романа становится инвалидом. Лишенный возможности бороться со злом как страж порядка, он продолжает размышлять над природой зла и причинами, порождающими преступность. За ответом обращается даже к Достоевскому, наконец, сам становится писателем. Ему трудно: ведь даже жена не понимает его поиска. Но нам ясно, что в самоотверженный преданности долгу таких людей, как Леонид Сошнин,- залог победы добра над злом.
Вновь возвращаемся мы к этой вечной проблеме в романе Василия Белова
«Все впереди». Герой его Дмитрий Медведев был осужден за халатное отношение к своим обязанностям и попадает в тюрьму. В тюремном заключении он услышал «философию» одного валютчика: «Природа наделила людей разными полномочиями... Одни всегда будут убирать свое и чужое дерьмо, причем вручную. Другие - моделировать их поведение». Мы уже знаем одного такого
«философа», Родиона Раскольникова, который излагал подобную теорию! И мы, как и Медведев, чувствуем «сердечное чувство» и сострадание к тем, кто вынужден прозябать на черной и плохооплачиваемой работе.
Но если бы это исходило только от преступников. «Злые языки страшнее пистолета»,- сказал поэт. В романе Юрия Бондарева «Игра» эта мысль наша зримое подтверждение. Кинорежиссер Вячеслав Андреевич Крымов духовно сближается с молодой киноактрисой, обладавшей редкой красотой и целомудренностью, Ириной Скворцовой. Когда девушка погибает (так и не установлено - самоубийство это или несчастный случай), вокруг Крымова возникают сплетни. Шепчутся о том, что он был в любовной связи с Ириной и довел ее до самоубийства. В результате жена его испытывает потрясение, ей кажется, что она потеряла любовь мужа. А сам Вячеслав Андреевич чувствует свою вину перед близкими, Ириной, жизнью. Этот случай заставляет его переосмыслить ценности, проникнуть в «тайну жизни и тайну смерти, которая объясняет наши поступки».
Наверное, роман Бондарева больше понятен людям его поколения. Есть в нем что-то, что помешало книге по-настоящему затронуть мою душу. Однако в нем есть глубокая мысль, к которой пришел Крымов и которой мне хочется закончить сочинение. Она подходит ко всем упомянутым здесь героям:
«Страх перед смертью исчезает, когда будет найден и осознан смысл жизни».
Напряженно ищут писатели ответы на самые жгучие вопросы нашей жизни: что есть добро и правда? почему так много зла и жестокости? в чем высший долг человека? Путешествуя по дорогам их нравственного мира, мы становимся лучше и мудрее...

МОЕ ОТНОШЕНИЕ К ТВОРЧЕСТВУ А.М.ГОРЬКОГО

Прежде чем начать писать, я задаю себе три вопроса: что хочу написать, как написать и для чего написать.

А.М.Горький.

Недавно узнал, что Горький вносил большие суммы в партийную кассу большевиков и был одним из главных их, выражаясь современно, спонсоров.
Думаю, что пролетарское происхождение писателя, его бродячая жизнь в юности и раннее знакомство с революционерами способствовали тому, что
Алексей Максимович близко сошелся с людьми, которые поставили своей целью полностью изменить мир путем насилия. Но эти связи очень сильно отразились на его творчестве.
В наследии любого писателя что-то может, нравится, а что-то нет.
Одно оставит равнодушным, а другое приведет в восторг. И это тем более верно для огромного и разнообразного творчества А.М.Горького. Ранние его произведения - романтические песни и легенды - составляют впечатление соприкосновения с настоящим талантом. Это - подлинное искусство - возвышенный слог и сказочная метафоричность «Песен» о Соколе и
Буревестнике. Из них вошли в наш язык такие блестящие выражения, как, например, «Безумство храбрых - вот мудрость жизни!», «Рожденный ползать- летать не может!» и другие. Легенды о Ларре и о Данко, взятые отдельно, являются замечательными образцами романтической сказки. Великий мастер сумел соединить их в одном произведении - «Старуха Изергиль», героиня которого тоже, кажется, взята из легенды.
Роман «Мать» долгое время считался центральной книгой писателя. Главным доказательством этому суждению служили слова Ленина о своевременности романа, поскольку многие рабочие участвовали в революции несознательно.
Но если художественные достоинства литературы мерить только политической направленностью, она вымрет, выродится. И в этом романе чувствуется, что
Горький - выдающийся писатель. Страницы, посвященные переживаниям Ниловны, например, оставляют очень сильное впечатление. Образ же Павла кажется довольно ходульным. Думая о ненависти революционеров к правительству, удивляешься мягкости обращения с ними. В «тесной» тюрьме сидят в камерах всего по трое- четверо, книги читают, свободно разговаривают, передачи принимают без ограничений. Тут же вспоминаются страшные картины сталинских лагерей, нарисованные в произведениях Шаламова, Солженицына, Домбровского и других. Можем сравнить и с тем, что сейчас творится в наших лагерях...
И как подумаешь, что к этому привели страну такие, как Павел Власов...
Но самое главное, что делает роман «Мать» неприемлемым для нас (как и поэмы Маяковского, и «Поднятую целину»), - это оправдание идеи насилия, необходимости революционного диктата. С бедностью, неграмотностью, несправедливостью нужно было бороться, но не кровавым террором. И не такими, как горьковский Сатин (пьеса «На дне») или Челкаш (рассказ
«Челкаш»), было заменять горьковских же Артамоновых или Гордеевых («Дело
Артамоновых», «Фома Гордеев»). А именно это и случилось.
После романа «Мать» писатель создал еще немало выдающихся произведений, например, трилогию о своей жизни. Но сотрудничество с новой властью немало повредило ему. И я порой думаю, как же Горький отвечал на свои три вопроса (смотри его высказывание в эпиграфе), когда писал о работе заключенных на БеломороБалтийском канале?
Мне всегда интересно знакомится с книгами Алексея Максимовича. Неправы те, кто говорит о том, что нужно отбросить его за ненадобностью. Они видят в его творчестве одно плохое. Оно и вправду было противоречивым. Однако, как сказал индийский писатель Р.Тагор, если закрыть дверь перед ложью, то, как в нее войдет истина?
Поэтому не будем закрывать двери, пусть судьей станет время. Но я думаю, великий писатель заслужил себе право навсегда остаться в памяти людей.

ПРОБЛЕМА МОЛОДЕЖИ В СОВРЕМЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Яд блатного мира невероятно страшен. Отравленность этим ядом растление всего человеческого в человеке. Этим зловонным дыханием дышат все, кто соприкасается с этим миром.

Варлам Шаламов.

Знаем... что такое в армии быть порядочным. Многие ребята после службы морально сломались, особенно интеллигентные.

Из письма в газету.

«Мне шестнадцать, я мир обнимаю любя...» - написал юный волгоградский поэт, трагически погибший в 18 лет. Мне тоже скоро будет 18. Порой чувствую необъятность жизненных сил, беспричинную веселость и любовь ко всему свету. Чего, кажется, тревожиться, когда в жизни все складывается хорошо? Почему же иной раз жестокая тоска охватывает меня, ничто не радует, жизнь представляется бессмысленной? Я заметил, что чаще всего это бывает, когда в действительности или в искусстве сталкиваюсь с новыми для меня явлениями несправедливости, жестокости, бесчеловечности.
Как проводят время чуть не большинство моих ровесников? Гоняют до одури на мотоциклах, мешая отдыхать жителям, слоняются по улицам, ищут, где выпить, или развлекаются драками и безобразиями на дискотеках. Интересно, что у многих моих товарищей даже мысли не возникает помочь своим родителям.
Мне не о чем порой даже поговорить с теми, с кем принадлежим к одному поколению. Но больше всего меня поражает жестокость парней и девчат. Ко всем: К родителям, которых совсем не жалеют; к учителям, которых доводят до болезни; к слабым, над которыми могут издеваться бесконечно; к животным.
Я много размышлял о том, откуда идет жестокость и почему она так часто торжествует. Конечно, здесь много причин: войны и революция этого века, сталинские лагеря, через которые прошло чуть не полстраны, повальное пьянство и безотцовщина, даже то, что школа ставит ни за что тройки, позволяя бездельничать. А в последние годы, когда выяснились факты злоупотребления властей, многие из нас совсем изверились.
Но в этом сочинении мне хотелось бы сказать о двух явлениях и временах нашего общества, которые рождают жестокость. Очень многие проходят через колонию, и почти все - через армию.
О зоне и об армии два произведения современной литературы.
Роман Леонида Габышева «Одлян, или Воздух свободы»- повествование о подростке, позже юноше, Коле, по кличке сначала Камбала, потом Глаз, позднее Хитрый Глаз. Если кратко, это рассказ о мире, где господствует сплошное унижение и насилие. «Глазу становилось невмоготу. Тиски так сдавили кисть, что она перегнулась пополам: мизинец касался указательного пальца. Казалось, рука переломится, но гибкие косточки выдерживали.

. Глаз, а ну улыбайся. И знай: медленно буду сжимать, пока кости не хрустнут или пока не сознаешься.

. Ладно, Глаз, пока хватит. Вечером пойдем с тобой в кочегарку. Суну твою руку, правую руку, в топку и подождем, пока не сознаешься».
Страшнее всего, что по требованию заправил зоны (в данном случае Камани)
Коля сам сует руку в тиски или подставляет голову под удар. Иначе будет еще хуже. Читаешь роман и понимаешь: человек попадает в колонию, и общество перестает его защищать. Лагерное начальство делает вид, что ничего не замечает. Нет, хуже, сознательно использует часть заключенных
(так называемых рогов и воров), которым предоставляются льготы и послабления, чтобы те держали всех остальных в порядке». А уж порядок зеки- заправилы наводить умеют... Сцен, подтверждающих сказанное, в романе много. Вот одна. Коля первые дни в зоне. Майор, по прозвищу Рябчик, проверяет его дежурство. Он спрашивает парня:

. Прописку сделали?

Коля молчал. Ребята заулыбались.

. Сделали, товарищ майор,- отвечал цыган.

. Кырочки получил?

. Получил,- теперь ответил Коля.

. Какую кличку дали?

. Камбала,- ответил Миша.
То, чему улыбнулся майор с зеками, прописка и кырочки, заключались в жестоком избиении и унижении, но к этому люди, поставленные следить за исправлением заключенных, относятся как к должному.
Значительная часть романа состоит из подобных эпизодов. Что же, может быть, благодаря писателю, не только Хитрый Глаз, но и читатель постигает, что такое свобода.
В повести Сергея Каледина «Стройбат» показаны несколько дней из жизни военных строителей, которые выполняют «почетную обязанность советских граждан». Это сборная часть, своего рода свалка, куда собрали «скверну» из многих стройбатов. Поэтому нравы здесь не так уж отличаются от зоны, да и интересы те же. «Короче, ехали в ад, а попали в рай. Вот ворота, а справа, метров двести,- магазин. А в магазине - рассыпуха молдавская, семнадцать градусов, два двадцать литр. С десяти утра. Малинник!»
Закон здесь: у сильного всегда бессильный виноват! Сильные - это деды, слабые - салабоны. Казалось бы, разница небольшая: на год раньше пришел на службу. Но она как цвет кожи или язык. Деды могут не работать, пьянствовать, издеваться над первогодками. Те должны все терпеть. Мало того, будучи отделенными начальниками, деды распоряжаются, как рабовладельцы. «Сперва Женька решил Егорку с Максимкой Косте подарить, да потом одумался - всего-то пахарей у него - эти двое. Егорка, кроме основной работы, Женьку с Мишей Поповым обслуживает: койку заправить, пайку принести из столовой, постирать по мелочи, а Максимка - Колю, Эдика и
Старого». Порядок здесь старшие тоже наводят быстро: «Егорку Женька обработал сразу, тот почти не рыпался. Пару раз ему кровь пустил слегка, а чучмеки почему-то крови своей боятся. А... с Максимкой повозился подольше...».
В повести не раз описывается, как солдаты пьют или колются. Центральная сцена - грандиозная драка между ротами. После всего жутким издевательствам воспринимается характеристика на Костю Карамычева.
Последние восемь месяцев он работал грузчиком на хлебокомбинате и крал, что только мог. От пьянства «не просыхал». Когда же, «вконец оборзев», попался, командир роты Дощинин «предложил Косте на выбор: или он дело заводит, или
Костя срочно чистит... все четыре отрядных сортира». Тот выбрал последнее, взяв, разумеется, помощников из молодых. При «дембеле» же этот командир дал Косте следующую характеристику: «За время службы... рядовой Карамычев
К.М. проявил себя как инициативный, выполняющий все уставные требования воин... морально устойчив... Характеристика дана для предъявления в
Московский университет». Что ж, готов интеллигент. Беспредел, как говорят зеки. Сейчас готовят военную реформу.
Боюсь, однако, мои ровесники ею не успеют воспользоваться. Возможно, скоро и мне предстоит идти служить. Неужели придется два года жить с парнями, в которых отсутствуют человеческие чувства? Нет, физических лишений я не боюсь. Как говорится:
«Служить бы рад, прислуживаться тошно».
Прочитаны оба произведения. Они не слишком художественны, есть погрешности против стиля и законов литературы. В них нет, зато погрешностей против правды. Писателям веришь. И веришь еще в то, что если мы очень захотим, то жестокости станет меньше.

СТАЛИНСКОЕ ВРЕМЯ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ПОЭЗИИ

Давно отцами стали дети, Но за всеобщего отца Мы оказались все в ответе,
И длится суд десятилетий, И не видать еще конца.

А.Твардовский.

На душе почему-то смутно... Полумрак... За окном шелестят деревья, а в комнате слышен хриплый, надрывающий душу голос Владимира Высоцкого: «А на левой груди - профиль Сталина...» Память тотчас же рисует хитрое рябое лицо, густые усы, прячущие усмешку. Неужели этот самый человек, которому поклонялись десятки лет? Впрочем, почему поклонялись? Разве и сейчас мало его явных и особенно тайных сторонников? Часто слышишь: «При Сталине такого безобразия не было!», «Сталин бы такого не допустил, расстрелял бы сразу!», «Сталина бы на них!..»

Ближе к сердцу кололи мы профили,

Чтоб он слышал, как рвутся сердца,- тревожит Высоцкий. Я выключаю магнитофон. Надо подумать, что же это за время такое, когда люди добровольно умирали за палачей.
Что же почитать? Сегодня не хочется брать в руки публицистику с ее страшными цифрами. Лежит закладка во втором томе биографии Сталина
Волкогонова. Но и он подождет сегодня. Да, я же взял в библиотеке роман- газету «Современная поэма». Кто там? Ахматова «Реквием», Твардовский «По праву памяти», Гамзатов «Люди и тени». Кто еще? Остальное потом.
«Реквием». Да, колокола должны звучать погребальным звоном, чтобы в такт им отвечали людские сердца: «Не повторится, не повторится, не повторится никогда!» Что же за время было?
Это было, когда улыбался только мертвый, спокойствию рад, И ненужным привеском болтался. Возле тюрем своих Ленинград.

И тогда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных «марусь».

Да, лучше не скажешь, лучше сравнений и метафор не выдумаешь. Читая о несчастной судьбе женщины, у которой «муж в могиле, сын в тюрьме», столь типичной в «страшные годы ежовщины», веришь, что, действительно, «перед этим горем гнутся горы...».
От грудной, напевной лирики Ахматовой перехожу к чеканному стиху
Твардовского.
... Когда кремлевскими стенами
Живой от жизни огражден...

Нет, это из поэмы «За далью - даль». А в журнале другая вещь- «По праву памяти». Хочется цитировать без конца, так трудно что-то выбрать. Вот это. О репрессиях.
... И званье «сын врага народа» Уже при них вошло в права.

И за одной чертой закона уже равняла всех судьба:

Сын кулака иль сын наркома;
Сын командира иль попа...
... И все, казалось, не хватало Стране клейменых сыновей.

Или вот еще о том, как детей заставляли отрекаться от родителей. Да и вся поэма об этом:

... Той жертвы требовали строго:
Отринь отца и мать отринь.
Предай в пути родного брата
И друга лучшего тайком.
И душу чувствами людскими
Не отягчай, себя щадя.
И лжесвидетельствуй во имя,
И зверствуй именем вождя.

А что говорит об этом времени Гамзатов?

Ах, это время!

Лозунгам и фразам пустым и лживым не было конца.

И сокрушался от печали разум.

И ликовало сердце у глупца.

Журнал выпадает у меня из рук. Страницы, зашелестев, замелькали.
Напоследок успел прочесть только строчки Твардовского:
Кто прячет прошлое ревниво, Тот вряд ли с будущим в ладу...

Как хорошо, что мы узнаем правду. Может быть, это залог нашего будущего?
Пальцы нажимают клавишу, и вновь я слышу осипший, но такой родной полунасмешливый голос:
... И хлещу я березовым веничком по наследию мрачных имен.

Трагическим, мрачным, жестоким описывают поэты сталинское время. Не стоит нам сегодня жалеть о Сталине.

КАКАЯ ДОРОГА ВЕДЕТ К ХРАМУ?

( размышления о настоящем, прошлом и будущем

нашей страны на основе произведений современной литературы и публицистики)

... Так, думаю я, для каждой страны исторический миг.

Ф.Искандер.

Многим, наверное, запомнился эпизод из фильма «Покаяние», который шел на экранах города года четыре назад. Я хотя и не все понял в нем до конца, но один момент забыть не могу. «Эта улица ведет к Храму?»- спрашивает древняя странница у молодой женщины. «Нет, не эта улица ведет к Храму»,- отвечает та. Она знает, что говорит. С улицей, на которой она живет, у нее связаны тяжелые воспоминания. «Зачем же улица, если она ведет не к Храму?»- недоуменно спрашивает старушка. Она твердо поняла за долгую жизнь, что людям нужны только те дороги, которые ведут к Храму добра, правды, красоты и истины. И зритель невольно спрашивает себя: «Зачем нужна была дорога, стоившая столько сил и жертв, если она привела не туда?»
У замечательного писателя Андрея Платонова есть роман «Котлован». Этот образ- символ нашей жизни - оказался настолько точным, что его используют даже министры. Да и разве не закопаны миллиарды денег в землю? Достаточно прочитать в газетах споры о различных каналах. Волга-Чограй в Калмыкии, например, или наш Волго-Дон-2, который областной Совет решил законсервировать, выделив на это еще миллионы рублей.
Но этот образ подходит и ко всей нашей истории. Семьдесят лет назад революционный народ клялся построить «новый мир», но к сегодняшнему дню, похоже, сумели вместо обещанного Храма всеобщего счастья вырыть только
Котлован. Впрочем, реальные храмы сознательно разрушались. Сколько тысяч их уничтожено!... А ведь как говорит известный журналист Олег Морозов в
«Литературной газете» (25.7.90) в статье-интервью, «очевидна прямая связь между всеобщим падением нравственности, всеобщим цинизмом, половодьем аморализма, преступности, с одной стороны, и утратой религиозной веры - с другой».
Итак, страна остановилась и задумалась. Что с нами случилось? Почему так плохо мы живем? Почему, казалось бы, крепкая держава стала распадаться? И бесконечные почему?... Вот уже почти шесть лет политики и экономисты, писатели и публицисты - все от стариков до детей - думают об этом и о том, что делать.
Наши журналы и газеты захлестнула волна яркой и острой публицистики.
«Некогда писать роман, когда вокруг пожар!»- так определяют свою задачу многие писатели. И вот мы уже читаем не только романы и повести, но и статьи В.Распутина, С.Залыгина и многих других. Литература и публицистика переплетаются, взаимно дополняя друг друга.
Октябрь... Залп Авроры... Штурм Зимнего... Эти символы, казалось бы, неразрывны со всем лучшим, что у нас есть. И вот все чаще, все настойчивее начинает звучать мысль, что Октябрьская революция - роковая ошибка, черный день в истории нашей страны, а люди, которых весь народ привык считать вождями, борцами за народное счастье преступники и варвары.
Многотомное произведение Александра Солженицына «Красное колесо» посвящено истокам и вызреванию революции. Я читал только «Октябрь шестнадцатого», и то не до конца. Но и этого достаточно. Основная мысль писателя предельно ясна. Россия выходила на дорогу цивилизации, у нее были высокая культура, прочная мораль, крепкие традиции. Революционеры
(не только большевики, но и другие партии) не любили страну, не знали народ, были узколобыми сектантами и догматиками. Они часть по невежеству и злобе, частью по склонности к разбою разрушили все, созданное веками.
Ничего, кроме страданий и великих жертв, революция не принесла нашему народу.
Что ж, время, когда могла существовать только одна точка зрения, ушло. Это раньше было просто: «Богатые и бедные - поделить поровну!», «Оппозиция - уничтожить!», «Низкая производительность труда - работать сверхурочно!»,
«Инакомыслие - запретить!». Сегодня нужно спорить, уважая своих противников. Сегодня нельзя запретить Солженицына, напротив, его приглашают к нам. Миллионы людей по-прежнему думают над его статьей «Как нам обустроить Россию».
И все же я не могу согласиться с таким взглядом на революцию. Да, конечно, в наши дни и школьники, пожалуй, смогут указать на ошибки и чрезмерную жестокость большевиков. Но пока я не могу и не вижу необходимости отказаться от убеждения, что Октябрь и гражданская война
(хотя она могла быть гораздо менее тяжелой) - суровый, кровавый, но все же неизбежный период нашей истории. Здесь много ошибок и преступлений, но сама революция, зовущая к новой, справедливой жизни, не было ошибкой или преступлением! Однако теперь каждый сам волен, сделать об Октябре свой вывод согласно своим знаниям и убеждениям.
Ошибки первого периода Советской власти превратились в сталинский террор. О безоговорочном осуждении государством и обществом всех беззаконий, насилий и издевательств над народом уже говорит тот факт, что
Указом Президента СССР признаны невиновными все репрессированные и раскулаченные в 20-50 -е годы. Не перечислить всего, что написано об этой поре. Достаточно прочитать только «Архипелаг ГУЛАГ», «В круге первом»
Солженицына, «Колымские рассказы» В.Шаламова, чтобы сказать: «Нет, этого нигде и никогда не должно повториться!»
Годы застоя... Сколько же упущено лет и возможностей, сколько жизней растрачено зря. Не в эти ли десятилетия наша страна отстала в экономике даже от бывших колоний? Об этом написано много. Очень лаконично и точно о том времени сказал Искандер в своей поэме «Баллада о свободе»:
Мы прозевали время свое, прошляпили, протрепав.

В этой стране все зыбко плывет, даже тюремный устав. Мы припозднились, гоняя дымы, шары, чаи, Глянул в окно, а там давно гниют, фашизея, свои.

Разобраться в истоках нашей бездуховности мне очень помогла его же статья в «Огоньке» (N 11, 1990г.) «Человек идео-логизированный». Автор задает вопрос: « Почему всякое идеологизированное общество столь невероятно жестоко?» Ответ прям и бескомпромиссен: «Потому что идеологизированный человек отдает идеологии тайну своей жизни, свою личность. За это в будущем ему обещан вход в земной рай, а в настоящем - пустотелая легкость безответственности». Значит, отсюда мы можем сделать вывод: каждый должен думать и решать сам, каждый должен выбирать себе цель и отвечать за свою жизнь!
Писатель считает, что перестройка реально принесла нам неслыханную по своей широте свободу печати и слова в истории нашей страны. И с ним нельзя не согласиться, что «только гласность, доведенная до абсолютной демократической полноты и законности - гарантия всех остальных изменений, которые позволят нам взамен идеологической химеры создать правовое государство».
Но хочется добавить, что кроме свободы политической нужна и экономическая свобода, чтобы трудолюбивые люди в нашей стране стали независимыми и зажиточными. После роспуска КПСС, победы демократов самым главным становится право людей иметь в собственности землю, предприятия, распоряжаться своими деньгами.
Я верю, что наша держава на верном пути. Хотелось бы, чтобы она прошла его с меньшими потерями. Сколько дорог ведет к Храму - одна или несколько
- неважно. Главное, чтобы правильно: именно к Храму, а не к Котловану. И еще об одном хочется сказать. Государство будет крепким только тогда, когда люди станут его уважать.
Вселенский опыт говорит, что погибают царства не оттого, что тяжек быт или страшны мытарства.
А погибают оттого
(и тем больней, чем дольше), что люди царства своего не уважают больше.

Булат Окуджава («Юность»,N4,1990г.).

КАК Я ПОНИМАЮ ПЕРЕСТРОЙКУ?

( размышления над публицистикой)

Глаза без души слепы, уши без сердца глухи.

Добрый человек лучше каменного моста.

Пословицы.

Перестройка... Что это за особенное, волнующее слово, которое проникло уже во многие языки? Что за слово такое, которое раньше вселяло неумеренные надежды, а теперь опасения, смутный страх за страну и себя. Я помню, учительница истории рассказывала нам, что в начале 20 века в Америке были писатели и журналисты, боровшиеся с недостатками. Их называли, кажется,
«разгребатели грязи». Вот и у нас сегодня «разгребают грязь», накопившуюся за десятилетия. И потому мы, и еще больше наши родители, и деды, поражаемся, хватаемся за голову, буквально болеем после прочтения некоторых статей.
Наверное, нет сегодня людей, которые бы не читали журналов и газет. Мне кажется, что даже повышение цен не убавило популярности печати. Ведь всех волнует будущее, все недовольны настоящим, и почти все оглядываются назад, в прошлое. Известно, что без прошлого нет сегодняшнего и завтрашнего дня. А наше прошлое особое. Оно никак не хочет нас отпустить в будущее, держит незримо, но цепко.
Многие писатели оставили привычные дела, уютные кабинеты и тихие библиотеки, где так хорошо думается. Одни занялись политикой. Некоторые увлеклись публицистикой или экономикой. Что же, время такое... Надо защищать природу, думать над экологией, работать над новыми законами.
Нужно как-то договариваться нашим республикам между собой. Многое нужно.
И все-таки, мне кажется, важнее всего проблема нравственности. По-моему, сначала необходимо нравственное обновление, а потом сами собой произойдут перемены в политике и экономике. Ведь разве честные, убежденные люди смогут терпеть такое безобразие?! Когда выбирали на съезде президента
М.С.Горбачева, Давид Кугультинов сказал, что хороших законов у нас раньше было много, а вот хороших людей у власти - мало. И добавил, что главное, чтобы правили нами хорошие люди, тогда и законы будут такими же. Я крепко запомнила эти слова.
Нравственно ли наше общество? Пожалуй, нет. С первых дней создания нашего государства началось насилие, ведь сама идея диктатуры пролетариата этого требовала. А не лучше ли вспомнить слова Л.Н.Толстого о том, что мудрость не имеет нужды в насилии. Мне трудно решить, какой строй лучше.
Ведь и наши обществоведы сейчас в растерянности. Но мне очень хочется, чтобы в нашей жизни (при какой бы системе мы не жили) было меньше лжи, лицемерия, жестокости, а больше добра.
Нравственность- это общепринятые нормы и правила поведения в обществе. Но все чаще место общечеловеческих ценностей занимает иная мысль. Это стремление без зазрения совести взять чужое или жить за чужой счет, нагрубить, испортить настроение, хвалиться тем, что сумел сделать что-то в обход закона, очереди, наплевав на всех окружающих. Это эгоизм, отсутствие заботы о самых близких. Это насилие в малом и большом. Общество, рожденное и воспитанное насилием, рождает его ежечасно. Где-то прочитала я эту мысль. А за доказательством ходить далеко не надо. В «Комсомольской правде», например, была статья «Политический мальчик». Ее герой - семнадцатилетний юноша, который пытался понять причины несчастий нашей страны. Он решил, что виной всему - коммунистическая идея. И в знак протеста бросил в окно обкома партии две бутылки с зажженным бензином.
Чего хотел он? Изменить порядок? Конечно, он понимал, что ничего не изменит. Но даже если и изменишь, было ли у него право менять? Сегодня уже нет компартии, а жизнь стала труднее. Так насилием ли ее исправлять?
Не так ли наши революционеры присвоили себе право «освободить» народ и обрекли его на еще большие страдания? Не так ли «революционеры» из
Ирландии или Палестины взрывают бомбы в поездах и магазинах? И сколько же их, таких мальчиков, которые пытаются добиться своего силой?... Что творится, например, в Армении и Азербайджане? И ради чего? Разве станут эти народы счастливее от вражды и ненависти?
Но жестокость родится не только от политики. Вот статья Марии Рубинштейн
«Бросающие мамы и брошенные дети». Дети-сироты при живых родителях. Что может быть страшнее? Значит, сильно у нас неблагополучно, если женщина не хочет быть матерью, не хочет испытать это счастье, без которого жизнь пуста. Отказаться от ребенка навсегда, не желать, чтобы этот «крошечный комочек, пахнущий молоком, когда-то прошептал первое слово:
«Мама». Оправдываться тем, что « в данное время некуда с ним идти, что еще не пожила в свое удовольствие, что ему будет лучше в приюте...» Это не только трагедия нескольких людей, это зерно насилия, которое заколосится в будущем. Если нет достойной матери, то откуда же возьмутся добрые дети? «Сирота обязательно вырастет вором или озорником»,- говорится в одной из книг М.Горького. Так неужели и в будущем останется так же много насилия?
Нет, не хочется в это верить! Я понимаю перестройку так, что все мы должны стать лучше, чище, добрее. Не может жизнь целого народа и каждого человека заключаться в вечном поиске дефицита, очередях, а мысли - в думах о неотоваренных талонах. А многие мечтают только об импортных сапогах, ресторанах и удовольствиях. А ведь кругом так много несчастных, брошенных, просто голодных и бездомных (см., например, статью «Рабы - немы в
«Комсомолке»). Да, мы должны стать терпимее друг к другу, прощать, сколько можно, вольные и невольные ошибки. И тогда жизнь станет лучше, а люди поверят в самое доброе. А пока мы все время боремся, друг с другом, портим себе и другим жизнь, настроение, здоровье. Об этом говорится в статье Кузиной «Наши думы, как листья кактуса...».
Ф.М.Достоевский говорил, что в несчастье истина ясней. Нашему народу выпало достаточно несчастий, чтобы понять и другую истину великого гуманиста. В «Братьях Карамазовых» он писал, что будем, прежде всего, добры, потом честны, а потом не будем никогда забывать друг о друге.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19