Опознание в уголовном процессе

обязательных участников. В зависимости от вида объекта опознания количество

его участников может быть минимальным (предъявление вещей, трупа, животных,

и т.д.) и максимальным (предъявление живых лиц).

К первой группе относятся: лица, организующие предъявление для

опознания; понятые; опознающий; лица, предъявляемые для опознания. Во

вторую группу входят лица, приглашение которых в пределах своих

процессуальных полномочий признает необходимым организующее это действие

лицо: специалист, переводчик, педагог, защитник.

Организующими предъявление для опознания могут быть следователь

или иное лицо, ведущее расследование по делу или имеющее по закону право

принять проведение этого действия на себя (согласно ст. 127 1 УПК РФ –

начальник следственного отдела, согласно ст. 31 Закона Российской Федерации

«О прокуратуре РФ» - прокурор), а также суд. Процессуальная обязанность

этих лиц состоит в надлежащей организации предъявления для опознания,

обеспечивающей соблюдение предусмотренных законом условий и порядка его

проведения, объективность и достоверность акта опознания. Иной их

процессуальной обязанности и быть не может как в отношении данного

действия, так и всех других процессуальных действий, проведение которых

является реализацией возложенной на них законом более общей обязанности –

обязанности доказывания.

Согласно ч. 8 ст. 165 УПК, при проведении опознания обязательно

участие понятых. В качестве понятых при предъявлении для опознания

приглашаются лица, не заинтересованные в определенном исходе этого

действия.

В своей работе Н.П. Митрохин указал: «Деятельность понятого носит

удостоверительный характер, а значит рассматривать его как лицо, призванное

помогать следователю в собирании доказательств или выполнять какую-то

техническую работу, нельзя». 22

Действительно, понятой обязан удостоверить факт, содержание и

результаты действий, при производстве которых он присутствовал, а также

вправе делать замечания по поводу произведенных действий. Выполнение этой

обязанности и права возможно при условии, что им разъяснены цель и

содержание действия, их права и обязанности (ст. 135 УПК).

О лицах, вызываемых в качестве опознающих, в литературе принято

говорить как о субъектах предъявления для опознания.23

О субъектах опознания П.П. Цветков писал: «Исходя из интересов

судебно-следственной практики и, учитывая ее многолетний опыт, следует

признать, что в качестве опознающих лиц могут быть: свидетель, потерпевший,

подозреваемый, обвиняемый, подсудимый. Субъектами предъявления для

опознания могут быть лица, видевшие объект, как в момент совершения

преступления, так и при иных обстоятельствах, имеющих значение для дела».

24

Опознающим, прежде всего, может быть лицо, наблюдавшее объект

предъявления для опознания, то есть непосредственно воспринимавшее этот

объект ранее. Это утверждение также исходит из смысла ст. 164 УПК, признак

– «непосредственное восприятие объекта ранее» является основным признаком

лица, которое может быть опознающим, а по процессуальному положению – это

свидетель, потерпевший, подозреваемый или обвиняемый. Нормы ч. 2 ст. 146

УПК, где указано, что обвиняемый, дело, в отношении которого принято к

производству судом, именуется подсудимым, позволяют дополнить этот перечень

подсудимым.

Опознающим могут быть как взрослые, так и несовершеннолетние

лица. Что касается последнего, то ни УПК, ни ведомственные инструкции

органов расследования не дают указания о предельно малом возрасте, начиная

с которого малолетние могут давать показания, а следовательно, и

привлекаться для опознания. Вопрос о возрасте опознающего необходимо решать

в каждом отдельном случае по-разному, в зависимости от индивидуальных

особенностей ребенка или подростка. Правильно отмечала З.Г. Самошина,

говоря о фантазировании допрашиваемого, как о факторе, влияющем на полноту

воспроизведения запечатленного: Склонность к фантазии, преувеличениям чаще

проявляется у детей.25 Однако, на практике вполне вероятны случаи, когда

ребенок может являться единственным лицом, которое способно указать на

преступника, недопущение же его к даче показаний может отрицательно

сказаться на результатах выяснения истины по делу.

По смыслу ст. 164 УПК – лицо в роли опознающего может оказаться лишь

после того, как будет предварительно допрошен об обстоятельствах

восприятия, о признаках и особенностях объекта опознания и возможности

опознания вообще. Поэтому опознающими не могут быть лица, которые в силу

своих физических и психических недостатков неспособны правильно

воспринимать и передавать признаки ранее наблюдаемых объектов.

Физическим недостатком, препятствующим быть опознающим лицом,

является слепота. Ослабление зрительной способности человека бывает

различного свойства и может не мешать правильному восприятию и передаче

действительности. Поэтому в отдельных случаях лица, имеющие ослабленное

зрение, страдающие глазными болезнями, могут быть допущены для опознания.

Что касается психически неполноценных лиц, то исходя из того, что иногда

они могут давать правильные показания (в зависимости от заболевания),

им можно в ряде случаев предъявлять объекты для опознания. 26

Опознающий является носителем определенных прав и обязанностей в

зависимости от своего процессуального положения. Если опознающим лицом

является свидетель или потерпевший, то они имеют право требовать такой

формулировки их показаний в протоколе предъявления для опознания, которая

по их мнению, соответствует сообщенным им сведениям, могут приносить жалобы

на действия следователя, ущемляющего, по их мнению, их права. Уголовный

закон (ст. 302 УК РФ) запрещает к принуждению к даче показаний с помощью

угроз и насилия. Гарантированные законом права свидетеля и потерпевшего

предоставляют им возможность давать в ходе предъявления для опознания

показания, соответствующим истине по делу, и ограждают их от незаконных

действий следователя и суда.

Свидетель и потерпевший, вызываемые для предъявления им

объекта по требованию следователя и суда обязаны высказать свое суждение

по поводу предъявляемого им объекта (ст. 73 и 75 УПК РФ ).

Свидетель и потерпевший в ходе предъявления для опознания

объектов обязаны давать правдивые показания. Явка по вызову следователя или

суда и правдивая дача показаний при предъявлении для опознания является

публично-правовой обязанностью свидетеля и потерпевшего.

Согласно ч. 5 ст. 165 УПК свидетель и потерпевший перед

опознанием предупреждается об ответственности за отказ или уклонение от

дачи показаний по ст. 308 УК РФ и за дачу заведомо ложных показаний по ст.

307 УК РФ. За неправильное опознание в силу объективных причин уголовная

ответственность не наступает. Исходя из положения ст. 29 УК РФ,

несовершеннолетние, не достигшие 16-летнего возраста, не несут уголовной

ответственности, ни за отказ от предъявления им объекта, ни за ложные

показания. В отличие от свидетеля и потерпевшего, опознающие

подозреваемые, обвиняемые и подсудимые не несут уголовной ответственности

за отказ от опознания и за ложное опознание, принуждение их к опознанию

недопустимо. В случае такого принуждения или применения незаконных мер со

стороны следователя или судьи (угрозы, запугивания) последние несут

уголовную ответственность по ст. 302 УК РФ.

Перечисленными выше субъектами исчерпывается минимум у участников

предъявления для опознания. Выше указывалось, что при предъявлении живых

лиц этот круг расширяется, так как участниками этого действия являются

также лица, предъявляемые для опознания. Неоправданно считать таких лиц

только лишь объектами опознавательного процесса, иначе оказалось бы

бессмысленным установление гарантий прав участников процесса.

Роль, права и обязанности предъявляемых для опознания лиц

неодинаковы. Нейтральны к результату опознания лица, среди которых

предъявляется опознаваемое лицо; их роль в этом действии заключается в

добровольном оказании помощи правосудию в установлении истины, а права и

обязанности имеют общегражданский характер: знать для чего оно проводится,

высказать свои замечания по поводу организации предъявления для опознания и

требовать внесения их в протокол, удостоверить ход и результаты действия

своей подписью в протоколе. В случае необходимости они могут

свидетельствовать о его содержании, ходе и результате на следствии и в

суде.

Опознаваемое лицо, помимо прав лиц, предъявляемых вместе с ним для

опознания, имеет право занять любое место среди предъявляемых по своему

усмотрению (ч. 2 ст. 165 УПК), нет оснований для резкого разграничения этих

участников, так как сведения об опознаваемом, как об объекте, которое

опознающий наблюдал ранее – в прошлом, предположительны и приобретают

юридическую определенность после опознания объекта или вовсе

опровергаются.

Приглашение специалиста может быть продиктовано чисто технической

стороной организации этого действия (оказание следователю помощи в подборе

объектов, применение научно-технических средств – фотографирование,

звукозапись, видеозапись, восстановление обстановки в которой первоначально

наблюдался опознаваемый объект и т.д.). Права и обязанности специалиста

регламентированы в ст. 133-1 УПК. Также в случае участия в предъявления

для опознания опознающего, не владеющего языком, на котором ведется

судопроизводство, на данное следственное действие вызывается переводчик,

которому разъясняются его права и обязанности в соответствии со ст. 57 УПК,

а также переводчик предупреждается об уголовной ответственности по ст. 307

УК РФ – за заведомо неправильный перевод. Не обязательными участниками

предъявления для опознания могут быть: педагог, если опознающий является

несовершеннолетним в возрасте до 14 лет, а в случае необходимости, с учетом

конкретных обстоятельств расследуемого события, вызываются также законные

представители несовершеннолетнего или его близкие родственники; защитник

вправе участвовать в предъявлении для опознания если участвующее в данном

следственном действии лицо (подозреваемый, обвиняемый, подсудимый) является

его подзащитным.

Следует признать необходимым указать в протоколе предъявления для

опознания всех лиц, которые присутствовали при его проведении от начала до

конца, так как предъявляемое к процессуальным документам общее требование

состоит в том, чтобы в них полностью отражались все существенные

обстоятельства проведенного следственного действия.

1.4. Объекты предъявления для опознания

Объекты предъявления для опознания являются предметы

материального мира, которые предъявляются органами расследования или судом

опознающему лицу в целях установления тождества объекта, имеющие отношение

к исследуемому событию.

В юридической литературе существуют различные точки зрения

криминалистов и процессуалистов, которые трактуют по-разному круг

предъявления для опознания объектов.

Так, М.С. Строгович писал: «Опознание бывает двух видов: а)

опознание людей и б) опознание вещей». 27

П.П. Цветков в своих рассуждениях пришел к мнению, что в их число

должны быть включены: 1) любые предметы материального мира, ранее

наблюдавшиеся свидетелем или иным лицом при обстоятельствах, имеющих

значение по делу (в том числе живые лица, трупы, животные, местность,

строения и т.п.; 2) отдельные части различных предметов материального

мира; 3) фотографические и художественные изображения отдельных предметов

или их частей; 4) фотоснимки со скульптурных портретов; 5) слепки со

следов ног и различных предметов; 7) слепки и муляжи с лица и отдельных

частей тела неопознанных трупов». 28

Р.С. Белкин в своей работе говорит: «Следственной практике

известны следующие виды опознания: 1) опознание людей; 2) опознание трупа;

3) опознание вещей, орудий преступления, документов и животных; 4)

опознание участков местности и иных помещений». 29

В своей работе Г.И. Кочаров по поводу объектов опознания

указывал: « Различают следующие виды объектов, предъявляемых для опознания:

а) живой человек; б) труп; в) предмет; г) рукописный текст; д) животное;

е) местность, строение». 30

Из указанного выше видно, что различие мнений наблюдается не

только при определении круга предъявляемых объектов в целом, но и в

трактовке некоторых из них в отдельности.

В ст. ст. 164 и 165 УПК, регламентирующих предъявление для

опознания, говорится о предъявлении лица или предмета, а также лица по

фотокарточке и предъявление для опознания трупа. Аналогичный подход в

данному вопросу указан и в ст. ст. 196 и 197 проекта УПК РФ,

подготовленного Министерством юстиции РФ. 31

Из указанного выше, видно что решая вопрос об объектах

предъявления для опознания, законодатель проявил большую осторожность, чем

криминалисты, признав ими только личность и предметы (вещи). Этот перечень,

указанный в ст. ст. 164 и 165 УПК, единодушно, в юридической литературе,

признается не соответствующим реальным возможностям опознавательной

способности человека. Однако, определенный круг объектов предъявления для

опознания на одной лишь основе ( что допустимо человеку опознать) влечет

чрезмерное его расширение, вопреки его действительным возможностям. Все это

приводит к тому, что совершенно не учитывается строго определенный способ и

порядок проведения предъявления для опознания, обеспечивающего

объективность и достоверность опознавательного акта. Точки зрения

большинства криминалистов по вопрову об объектах, как правило, опираются на

возможности самого психического процесса опознания, при этом не

учитываются процессуальные требования к порядку предъявления объектов,

предусмотренные в Уголовно-Процессуальном Кодексе. Лишь Ю.Г. Корухов,

возражая сторонникам признания объектами предъявления для опознания

участков местности и помещений, указывает, что свойства этих объектов

исключают осуществление данного действия в установленных законом условиях –

среди однородных предметов.32 Следует к этому добавить, что второе их

свойство – неподвижность не позволяет провести опознание и указанным в

законе способом. Нарушение же способа проведения (например, разновременное

предъявление объектов) этого действия лишает акт опознания

самостоятельного доказательственного значения.

Два названных выше свойства «предъявление в группе

однородных предметов» и «подвижность» тесно связаны между собой, но не

взаимосвязаны и могут иметь самостоятельного значения: предъявления

некоторых уникальных предметов возможно, но для них нет однородных; типовые

строения нельзя предъявлять одновременно, хотя требование однородности

могло бы быть выполнено. Сказанное не означает, что предметы с подобными

свойствами не могут быть объектами попозания, но видимо, процессуальные

формы регулирования предъявления для опознания в этих случаях должны

учитывать указанные свойства. Из этого следует, что основным требованиям к

объектам при предъявлении для опознания является наличие у них свойств,

позволяющих осуществить это действие в установленном законном порядке. Это

требование обязательно и независимо от того, по какому комплексу признаков

объект будет опознаваться. Сообщаемые опознающим сведения о физической

природе объекта и о комплексе воспринятых признаков последнего определяет

лишь организационную и тактическую сторону проведения предъявления для

опознания.

Таким образом, объектами предъявления для опознания могут быть

объекты живой и неживой природы, если они обладают свойствами, позволяющими

производить предъявление этих объектов и подбор сходных или однородных им,

ранее не воспринимавшихся опознающим объектов, то есть свойствами, не

препятствующими осуществлению этого действия в порядке и способом,

установленным ст. ст. 164 и 165 УПК.

Глава 2. ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ ПОРЯДОК И УСЛОВИЯ

ПРЕДЪЯВЛЕНИЯ ДЛЯ ОПОЗНАНИЯ

2.1.Общие условия проведения предъявления для

опознания

Анализ следственной и судебной практики показывает, что

поверхностное, небрежное отношение следователя к производству предъявления

для опознания или неумелое проведение его приводит к тому, что показания

опознающего, полученные в ходе этого процессуального действия, часто не

имеют доказательственного значения вообще или оно настолько сомнительно,

что суд бывает вынужден развращать дело на доследование или прекращать его

производство. А в ряде случаев следствием ошибок, допущенных при

предъявлении для опознания на предварительном следствии, являются ошибочные

приговоры судов.

Приговором Ленинского районного суда г. Санкт-Петербурга от 20

апреля 1995 года гражданин Михеев был признан виновным в том, что он 4

января 1994 года вечером по предварительному сговору с неустановленным

лицом на ул. Долгозерной в г.Санкт-Петербурге совершил разбойное нападение

на З., угрожая ему предметом, похожим на пистолет, завладел автомобилем и

другим личным имуществом потерпевшего, и осужден по п. а. б, д, ч.2 ст. 146

УК РСФСР.

Судебная коллегия по уголовным делам Санкт-Петербургского

городского суда приговор изменила, исключив квалифицирующий признак разбоя,

предусмотренный п. д ч.2 ст. 146 УК РСФСР.

В приговоре по этому делу указано, что одним из доказательств

вины Михеева в разбойном нападении на З. явилось опознание его потерпевшим.

Однако при пересмотре дела Михеева Судебная коллегия по уголовным делам

верховного Суда 31 июля 1997 года приговор и касационное определение были

отменены, а дело подлежало прекращению за недоказанностью участия Михеева в

совершении этого преступления. Основанием отмены явилось то, что опознание

было произведено с существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

Это выразилось в следующем: при допросе, до опознания, З. назвал лишь

приблизительный возраст преступника и цвет его одежды; с 07 февраля 1994

года Михеев содержался под стражей в следственном изоляторе и мог быть

представлен З. для опознания, однако 15 февраля 1994 года его опознание

было произведено на фотографии, при этом в протоколе отсутствуют сведения о

лицах, фотографии которых предъявлялись наряду с фотографией Михеева; в

протоколе нет данных, что понятым разъяснены права и обязанности, в

протоколе не указано их местожительство, отсутствуют подписи, что лишило

возможности вызвать их в суд для проверки соответствия, содержащейся в

протоколе информации фактическим обстоятельствам дела. При повторном

опознании Михеева в живую 28 февраля 1994 года З. опознал; после

ознакомления с фотографией Михеева 28 февраля 1994 года З. опознал его при

этом, Михеев предъявлялся для опознания в своей одежде среди двух других

лиц в униформе и присутствии лишь одного понятого, подпись которого в

протоколе отсутствует. В связи с многочисленными нарушениями определенного

законом порядка производства опознания достоверность опознания Михеева

указанным лицом, Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ,

была поставлена под сомнение, и указанные в протоколах сведения в

соответствии со ст. 69 УПК не признаны доказательством, имеющим юридическую

силу.1 В приведенном примере неправильное проведение предъявления для

опознания на предварительном следствии повлекло за собой судебную ошибку.

Во избежание подобных ошибок в судах предъявление для опознания

должно проводиться следователем с соблюдением условий, предусмотренных

уголовно-процессуальным законом, а также рекомендациями выработанных

практикой и теорией уголовного процесса и криминалистикой.

В статье 164 УПК говорится о том, что при необходимости

предъявления для опознания следователь обязан предварительно допросить

опознающего о приметах объекта, подлежащего опознанию, и обстоятельствах,

при которых он его наблюдал ранее.

На обязательность и большое значение допроса опознающего перед

предъявлением ему объекта неоднократно указывали процессуалисты и

криминалисты.

Так, Г.И. Кочаров, указывая на необходимость предварительного

допроса опознающего о приметах и особенностях, по которым он может

произвести опознание, пишет: «Выяснение этих обстоятельств важно как для

решения вопросов о целесообразности предъявления опознающему этого или

иного объекта и о возможности доверять его восприятию, так и для

последующей оценки правильности результатов предъявления для опознания».2

Ю.М. Михайлов говорит о предварительном допросе опознающего как

об основном условии, обеспечивающим достоверность результатов предъявления

для опознания, которое вытекает из требований закона и рекомендаций

криминалистической тактики.3

А.Я. Гинзбург также указывает на обязательность допроса

свидетеля, потерпевшего, обвиняемого или подозреваемого об

обстоятельствах, при которых они наблюдали соответствующий объект, прежде

чем приступить к опознанию.4

Действительно, предварительный допрос опознающего имеет весьма

важное значение, на это указывает и Верховный Суд РФ.

Следственные органы и суд обосновали виновность обвиняемого

Шаюпова показаниями потерпевшего Цивелева и его сестры, опознавших в нем

человека, совершившего злостные хулиганские действия. Опознание было

проведено без предварительного допроса свидетелей об обстоятельствах, при

которых они видели преступника, о приметах и особенностях, по которым они

могут его опознать.

Судебная коллегия верховного Суда РСФСР признала это

процессуальное нарушение существенным и отменила приговор, направив дело на

новое расследование.5

Отсутствие допроса перед актом предъявления, если основным

доказательством является опознание, может являться одним из оснований

отмены приговора, что и было отмечено в вышеприведенном примере.

Предварительный допрос опознающего нельзя понимать как специальный

допрос перед самим актом предъявления ему объекта. Если опознающий уже

допрашивался о приметах объекта и обстоятельствах его наблюдения, то

допрашивать его второй раз не следует. Необходимость повторного

допроса может возникнуть только в случаях, когда необходимо уточнить

приметы, обстановку наблюдения или проверить, не забыл ли опознающий те

признаки и обстоятельства наблюдения объекта, о которых он говорил на

первом допросе.

Предварительный допрос перед предъявлением для опознания

необходимо проводить сразу же вслед за возбуждением уголовного дела,

независимо от того, имеется или нет в этот момент возможность предъявить

объект опознающему лицу, так как происшедшее событие и образ кратковременно

наблюдаемого объекта могут ненадолго сохраниться в памяти допрашиваемого.

К указанному можно процитировать мнение Н.Г. Муратовой, которая правильно

писала что: «Производство следственных и иных процессуальных действий

будет своевременным в том случае, если они будут осуществляться немедленно

при появлении основания к их производству».6

Если объект, подлежащий предъявлению, могут опознать несколько

лиц, необходимо перед предъявлением допросить их всех. Из показаний

нескольких лиц, описывающих внешний облик объекта или обстоятельства его

наблюдения, следователь может точнее представить себе внешний вид

наблюдавшегося ими объекта. Однако, лицо могло не заметить тех или иных

признаков объекта или обстановки наблюдения его, могло недостаточно

детально описать признаки объекта и т.д. В этих случаях показания одного

лица дополняются и проверяются показаниями других лиц.

Кроме детального выяснения примет и особенностей внешнего облика

объекта, следователь обязан выяснить у допрашиваемого лица иные данные,

как-то: где, когда (по возможности точно день и час), на протяжении какого

промежутка времени, при каких условиях (освещение, погодные условия и т.д.)

и при каких обстоятельствах, на каком расстоянии от него имело место

наблюдение объекта, в каком состоянии (движения, покоя и т.д.) находился

объект, кто кроме него видел объект, о котором идет речь; может ли кто-

нибудь подтвердить показания объекта, а когда речь идет о вещах,

принадлежащих опознающему, то располагает ли он какими-либо

доказательствами принадлежности ему вещей. Очень важно убедиться, сам ли

опознающий наблюдал объект, не подсказывал ли ему кто-либо примет объекта.

Предметом предварительного допроса должно быть также выяснение состояния

самого допрашиваемого в момент наблюдения им объекта – не был ли он

напуган, не находился ли он в состоянии растерянности, усталости и т.д.

Следует выяснить, какова у него память, что он лучше запоминает (лица,

даты, цифры и т.д.), какова его профессия.

По рассматриваемому вопросу Р.С. Белкин верно заметил: «Так

называемая профессиональная наблюдательность выражается в том, что

наблюдавший быстрее, полнее и предметнее запечатлевает в своем сознании те

явления или объекты и их отдельные признаки,которые связаны с его

повседневной работой и имеющимися у него навыками».7

В ходе допроса перед предъявлением объекта у допрашиваемого

необходимо спросить о состоянии его зрения. Если он заявляет, что видит

хорошо, но следователь сомневается в этом, то для выяснения вопроса,

способен ли допрашиваемый при данном состоянии его зрения правильно

воспринимать виденное, он может провести следственный эксперимент на

видимость.

В ходе допроса перед предъявлением объекта особое внимание следует

обратить на психическое состояние допрашиваемого и выяснить путем

постановки соответствующих вопросов и личного наблюдения, не страдает ли он

выраженными психическими расстройствами, обращался ли когда-нибудь за

помощь к психиатру. В случае сомнения в психической полноценности

допрашиваемого лица следователь должен прибегнуть к помощи врача-психиатра.

Если при проведении допроса следователь не проявит должного

внимания к выяснению психического состояния допрашиваемого, то возможны

случаи допущения к предъявлению для опознания лиц, которые по своим

психическим данным не могут давать правильных показаний. Это может повлечь

за собой целый ряд ошибок в расследовании преступления и напрасную трату

времени на его производство.

Допрашивая опознающего перед предъявлением ему объекта,

следователь также должен выяснить у него, не наблюдал ли он объект после

первичного его восприятия (в момент совершения расследуемого события).

Также наблюдение возможно при случайной встрече или вследствие специально

предпринятых потерпевшим или свидетелем розысков. Если это обстоятельство

в ходе предварительного допроса подтвердится, то целесообразность

предъявления объекта отпадает, так как достоверность опознания более чем

сомнительна. Поэтому вполне закономерно и правильно Верховный Суд СССР не

признает доказательством опознавание, если предъявление объекта

производилось после предварительного ознакомления с ним опознающего лица.

В определении по делу К. и А. позиции судебной коллегии по

уголовным делам Верховного Суда СССР выражена следующим образом: «Опознание

потерпевшим обвиняемых, произведенное следователем с грубым нарушением

установленных правил, не может быть положена в основу обвинения». В

определении указывалось, что « 16 октября органам милиции не было

надобности в проведении опознания, так как особые приметы личности А.

потерпевшему М. были известны 15 октября, когда А. по заявлению М. был

задержан». Из приводимых в определении обстоятельств, следует, что М.

ограбили около 8-9 часов вечера 14 октября четверо неизвестных, но

заявление об этом он написал 15 октября после того, как около вокзала

увидел находящегося там одного из грабителей – А. ,которого по указанию М.

здесь же задержали.8

Непроцессуальное опознание, непосредственно предшествующее

процессуальному опознанию, таким образом, создает препятствие для

проведения последнего.

Показания лица, допрашиваемого перед предъявлением для опознания,

должны даваться в форме свободного рассказа, который является средством

получения полных сведений об объекте, подлежащем предьявлению.

Верно в своей работе указывал Р.П. Митрохин: «В процессе

свободного рассказа следователь имеет возможность лучше изучить личность

свидетелей, потерпевших, подозреваемых и обвиняемых, их позицию по

отношению к делу, уровень развития, связи и пр. Поэтому следователь не

должен перебивать допрашиваемых, ибо это может отвлечь от действительных

обстоятельств дела и они могут дать показания, несоответствующие истине».9

И действительно, в свободном рассказе допрашиваемое лицо получает

возможность наиболее полно воспроизвести виденное им.

После свободного рассказа допрашиваемое лицо следует расспросить

о признаках объекта, обстоятельствах его наблюдения и т.д., не указанных

им в ходе рассказа. Допрашиваемое лицо могло забыть описать ряд деталей,

не придать значения описанию их т.д. Допрос следует проводить,

руководствуясь небольшой программой. Если целью допроса является

установление внешнего облика человека, то в качестве программы можно

использовать вопросы, предусмотренные « словесным портретом».

Уточнение деталей по вопроснику дает возможность получить более

полные и точные сведения относительно признаков объекта, подлежащего

предъявлению для опознания. Благодаря расспросу допрашиваемого по

программе полнота и точность сообщаемых им сведений будет менее всего

зависеть от его случайного настроения в данный момент. Если допрашиваемое

лицо затрудняется сразу точно описать образ или не может выразить своими

словами отдельных примет его, то в процессе допроса целесообразно показать

ему специальные иллюстрации (таблицы, рисунки, фотографии) с характерными

признаками облика подобного объекта. Допрашиваемый в этом случае сможет

правильнее описать внешность объекта.10

При наличии нескольких лиц, могущих опознать объект, допрос

каждого их них следует проводить раздельно и в разное время, чтобы они не

имели возможность обмениваться мнениями относительно признаков объекта или

обстоятельств его наблюдения. При обмене мнениями между лицами, могущими

опознать объект, может быть взаимное внушение образа наблюдаемого ими

объекта в таком виде, в каком он представляется каждому из них.

Верно в своей работе указывал А.Б. Соловьев о возможном

искажении показаний свидетеля под влиянием внушения со стороны других

очевидцев происшедшего события и писал: «Указанным выше целям служит и

требование закона о том, чтобы вызванные по одному делу свидетели

допрашивались порознь и в отсутствии других свидетелей. При этом

следователь принимает меры, чтобы свидетели по одному и тому же делу не

могли общаться между собой».11

Если в ходе предварительного допроса у ряда опознающих лиц

появятся противоречия в показаниях, например, относительно обстоятельств

наблюдения объекта, следователь обязан путем постановки дополнительных

вопросов, установить причину этих противоречий и устранить или объяснить

их допрашиваемому. Неустранение противоречий в показаниях, которым в

последующем будет предъявлен объект ведет к тому, что противоречия,

выявившееся в ходе допроса перед предъявлением объекта, будут фигурировать

и при предъявлении его, из-за чего доказательственное значение, опознания

может оказаться в конечном итоге ничтожным.

Допрос перед предъявлением для опознания, как и любой другой

допрос, следует проводить вежливо, тактично и ровно. Необходимо учитывать,

что лицо, которому будет предъявлен объект, нередко допрашивается после

того, как оно находилось в состоянии страха, испуга, поэтому ровное и

корректное поведение следователя приобретает весьма большое значение. В

случаях, когда допрашиваемое лицо забыло и не может указать примет объекта

или обстоятельства его наблюдения, следователь должен помочь ему вспомнить

забытое. Для оживления памяти допрашиваемого он может спросить его об

обстоятельствах, предшествующих факту наблюдения объекта, об

обстоятельствах после наблюдения, провести допрос на том месте, где

происходило наблюдение.

Если допрашиваемый, несмотря на «оживление» его памяти все же не

сможет описать наблюдавшийся им объект, то это не означает еще, что он не

сможет опознать его при предъявлении.12

В своей работе З.Г. Самошина указывает: «Сейчас почти общепризнано,

что узнавание нередко является непосредственным знанием, которое сохраняет

определенное значение, даже и в тех случаях, когда опознающий не может

указать отличительных признаков, послуживших опорой для опознания.

Понятно, что при проверке и оценке такого доказательства должны быть

приняты во внимание условия, при которых осуществлялось опознание.

Неспособность описать отдельные свойства предмета не исключает возможности

его безошибочного опознания, так же, как правильное описание не

обеспечивает еще возможности опознания.13

Действительно, вполне допустимо положение, что человек, будучи

неспособен воспроизвести образ объекта, когда объект отсутствует, но может

узнать его при повторном восприятии. Это обстоятельство следует иметь в

виду при решении вопроса о целесообразности предъявления объекта лицу,

которое забыло приметы объекта, но при этом уверенно заявляет, что оно

сразу же узнает этот объект, если ему вновь покажут его. В таких случаях

В.Е. Сидоров предлагает, « снова допросить опознающего и выяснить на

основании каких конкретных признаков он смог опознать предъявленное лицо

или предметы».14

Думается, что верно указал В.Е. Сидоров, о том, что после

проведения такого рода опознания и при положительном его результате

целесообразно бы было провести допрос опознающего, чтобы выяснить, на

основе каких признаков внешности допрашиваемый смог опознать предъявленный

объект, не ошибся ли он. Такие вопросы помогут следователю правильно

оценить результаты опознания. Конечно, такого рода рекомендация не

идеальна для всех подобных случаев, и должна вытекать из определенной

следственной ситуации.

Если же допрашиваемый все же заявляет, что будет не в состоянии

опознать объект, то предъявление объекта проводить не следует.

Нецелесообразность предъявления для опознания в этом случае очевидна.

Проводя предварительный допрос, необходимо избегать всякой

попытки внушать допрашиваемому образ подлежащего опознанию объекта.

Внушение образа объекта обычно производится путем постановки следователем

наводящих вопросов, например: « А не был ли у Вас похищен телевизор

«Горизонт», диагональю 51см., с поперечной царапиной в левом верхнем углу

на кинескопе?», или « А не было ли у того мужчины, ударившего Вас ножом в

живот бородавки на носу и глубокой царапины под правым глазом?» и т.д.

Такие наводящие вопросы, перед предъявлением для опознания объекта,

недопустимы. Их опасность состоит в том, что следователь, задавая такой

вопрос, как бы подсказывая ответ допрашиваемому лицу, что впоследствии

может отразиться на возникновении у допрашиваемого, а после опознающего,

различного рода ассоциаций по поводу внешности наблюдаемого им ранее

объекта, что может повлечь за собой обвинение в преступлении невиновного

лица. Наводящие вопросы не могут повлиять на правильность показаний

допрашиваемого лишь в том случае, когда он хорошо видел и запомнил

признаки внешнего облика объекта, поэтому его трудно убедить в наличии

иных признаков.

От наводящих вопросов следует отличать вопросы уточняющие,

постановка которых вполне допустима и целесообразна. Если, например,

потерпевший на вопрос следователя «какого возраста был грабитель?» ответит

« молодой», то путем постановки уточняющего вопроса «на сколько лет

выглядел грабитель?» – возможно точнее выяснить возраст грабителя. Точно

так же следователь должен действовать и в отношении других объектов и

других признаков.

При допросе лица, которому будет предъявлен объект, не следует

выражать сомнения в правдивости его рассказа. В целях выяснения

сомнительных вопросов необходимо лишь как можно подробнее выяснить детали,

характеризующие образ объекта и обстановку, в которой наблюдало его

допрашиваемое лицо. Особенно это необходимо сделать, если допрашиваемым

лицом является подозреваемый или обвиняемый, со стороны которых чаще, чем

со стороны других лиц можно ожидать оговора, а затем и ложного показания.

Проводя допрос перед предъявлением для опознания, не следует

прерывать рассказа допрашиваемого на том лишь основании, например, что

внешние признаки описываемого им объекта не совпадают с теми, которые были

указаны ранее допрашиваемым лицом.

По данному вопросу З.Г. Самошина пишет: « Восприятие человека

подвержено влиянию множества как объективных факторов, так и субъективных

(личностных). Человек склонен в первую очередь заметить те детали и

особенности окружающей обстановки, которые соответствуют его физическому и

эмоциональному состоянию, настроению, интересам и т.п. Все эти факторы

накладывают определенный отпечаток на процесс восприятия и формирования

образа». 15

И действительно, вполне закономерным является тот факт, что

отличающиеся по своим личностным характеристикам люди воспримут неодинаково

признаки внешности, одежды и т.п. и соответственно создадут различные

мысленные образы воспринятого объекта. В свете этих положений, следователя,

напротив, должен насторожить тот факт, когда допрашиваемые лица описывают

воспринятый ими объект абсолютно одинаково – без каких- либо различий, в

данном случае возможна инсценировка допрашиваемыми.

В своей работе А. Б. Соловьев подчеркивал важность предписания

закона, « запрещающего домогаться показаний путем насилия, угроз и иных

незаконных мер, к числу которых относится и обман допрашиваемого». 16

Статья 15 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных

или унижающих достоинства видов обращения и наказания, принятой и открытой

для подписания, ратификации и присоединения резолюцией Генеральной

ассамблеи ООН от 10 декабря 1984 года, вступившей в силу 26 июня 1987 года,

указывает: « Каждое Государство - участник обеспечивает, чтобы любое

заявление, которое, как установлено, было сделано под пыткой, не

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5