Необходимая оборона

добросовестно заблуждаясь, что преступники оказывают вооруженное

сопротивление. Оказалось, что стреляли супруги К. Таким образом,

вся обстановка происшествия давала Ч. достаточно оснований

полагать, что он подвергается реальному нападению, и он не

осознавал и не мог осознавать ошибочности своего предположения.

Вот почему Верховный Суд СССР отменил приговор областного

суд, осудившего Ч. за умышленное убийство. Дело было прекращено и

признано, что Ч. не Может нести ответственности за акт мнимой

обороны в силу своего добросовестного заблуждения, вызванного

неправомерным поведением потерпевшего.[84]

Однако возможны случаи, когда мнимая оборона вызвана

добросовестным заблуждением о наличии общественно опасного

посягательства, но при ее осуществлении совершены такие действия,

которые в условиях реального нападения были бы превышением

пределов необходимой обороны ввиду чрезмерности защиты. Лицо не

подлежит освобождению от уголовной ответственности в этом случае,

ибо даже при наличии действительного нападения виновный подлежал

бы наказанию. С учетом извинительного заблуждения обороняющегося

его действия должны быть приравнены к превышению пределов

необходимой обороны.

Для правильного решения вопроса о том, было ли допущено

превышение пределов обороны при отражении мнимого нападения,

органы следствия и суд должны предположить, что мнимое нападение

было реальным, и установить, вправе ли был защищающийся причинить

тот же вред и при тех же условиях, отражая действительное

нападение.

Примером является дело Б. При расследовании было

установлено, что М., находясь в нетрезвом состоянии, поднялся на

третий этаж дома и стал стучать в дверь квартиры Б. Открыв дверь,

Б. спросил, что ему нужно. М. ответил, что ему нужен "холодец", и

пытался проникнуть в квартиру; на этой почве между ними

завязалась борьба, а затем драка, в результате которой Б. получил

легкие телесные повреждения, а М. был убит.

Президиум Верховного Суда указал, что Б. принял действия М.

за реальное нападение и находясь в состоянии мнимой обороны

применил такие меры защиты, которые не вызывались ни характером

нападения, ни реальной обстановкой, т.е. превысил пределы

необходимой обороны.[85]

Уголовноправовая оценка случаев мнимой обороны, вызванной

добросовестным заблуждением о наличии общественно опасного

посягательства, должна даваться по правилам о необходимой обороне

в сочетании с правилами о фактической ошибке. Высказанные

возражения против такого решения представляются необоснованными.[86]

Неприменение к рассматриваемым случаям мнимой обороны правил о

необходимой обороне оставляло бы неясным вопрос о том, почему при

извинительной ошибке о наличии нападения обороняющийся ,

совершивший объективно общественно опасное деяние, в одном случае

освобождается от уголовной ответственности за отсутствием состава

преступления, а в другом - подлежит наказанию.

Оценка мнимой обороны, вызванной добросовестным заблуждением

о наличии общественно опасного посягательства, только по правилам

о фактической ошибке (без применения правил о необходимой

обороне) привела бы к тому, что причинение нападающему вреда

рассматривалось бы как обычное преступление против личности.

Игнорировались бы мотив и цель этих действий, сходные с теми,

которые имеются при превышении пределов необходимой обороны.

Другую группу случаев мнимой обороны образуют деяния,

которые не могут приравниваться по своим правовым последствиям к

необходимой обороне или к превышению ее пределов. Сюда входят

действия по пресечению мнимого нападения, вызванные тем или иным

поведением потерпевшего, создавшим ошибочное представление о

наличии нападения, если для такого предположения в данном

конкретном случае не было достаточных оснований. Лицо допускает

ошибку при оценке сложившейся ситуации, хотя при должной

внимательности и осмотрительности могло избежать этой ошибки и

прийти к правильному выводу об отсутствии реальной опасности.

Поэтому защищающийся должен нести ответственность за неосторожное

преступление против жизни или здоровья, так как хотя он

сознательно причиняет смерть (или вред здоровью) другому лицу,

деяние не может быть квалифицировано как умышленное преступление

против личности, так как обязательным элементом умысла является

сознание лицом общественно опасного характера совершаемого им

действия или бездействия , а в данном случае такого сознания нет.

В п.13 постановления Пленума Верховного Суда СССР от

16.08.84 г. по этому поводу дано следующее разъяснение : "Если же

лицо причиняет вред, не сознавая мнимости посягательства, но по

обстоятельствам дела должно было и могло это сознавать, действия

такого лица подлежат квалификации по статьям уголовного кодекса,

предусматривающим ответственность за причинение вреда по

неосторожности".[87]

Примером является дело С., который возвращаясь домой в

ночное время, был остановлен на улице Р. и Р-ым, находившимся в

нетрезвом состоянии. Р-ын наступил С. на ногу и толкнул в плечо,

а Р. в это время руками держал и крепко сжимал руку С. Считая,

что эти лица проявят в отношении его агрессивные действия, С.

свободной рукой ударил по лицу Р-на, потом ударил головой в лицо

Р., в результате чего тот упал на землю и тотчас же скончался от

кровоизлияния в мозг. Указанные обстоятельства дают основания

сделать вывод, что С. действовал в состоянии мнимой обороны и

могло осознавать его мнимость, поэтому действия С. могут

рассматриваться лишь как совершенные по неосторожности

(неосторожное убийство).[88]

В тех случаях, когда лицо совершенно неосновательно

предположило нападение, когда ни обстановка по делу, ни поведение

потерпевшего не давали никаких реальных оснований опасаться

нападения, оно подлежит ответственности на общих основаниях как

за умышленное преступление.[89]

К., работавший сторожем на пасеке, выстрелил в проходивших в

вечернее время подростков С. и Д., приняв их за воров. В лесу он

увидел человека и выстрелил в него. Судебная коллегия ВС РСФСР в

определении по делу отметила, что в данном случае у К. не было

никаких оснований считать, что совершается общественно опасное

посягательство, а поэтому он должен нести ответственность за

обычное умышленное убийство.[90]

Следовательно, мнимая оборона является результатом

добросовестной ошибки обороняющегося о наличии общественно

опасного нападения, поэтому ответственность за мнимую оборону

определяется в зависимости от наличия или отсутствия вины

обороняющегося. Это обстоятельство не всегда учитывается на

практике, что приводит к неправильной квалификации преступления.

ГЛАВА 4. УСЛОВИЯ ПРАВОМЕРНОСТИ НЕОБХОДИМОЙ ОБОРОНЫ,

ОТНОСЯЩИЕСЯ К ЗАЩИТЕ.

§1. Защита должна быть совершена путем причинения того или

иного вреда нападающему. Она не должна быть направлена против

третьих лиц.

Защита каких-либо интересов путем причинения вреда не

нападающему, а третьим лицам не является актом необходимой

обороны. При осуществлении акта необходимой обороны не требуется,

чтобы в результате защиты вред был причинен личности нападающего.

Вред может быть причинен и его имущественным интересам. Защита

при осуществлении акта необходимой обороны может выражаться в

разнообразных формах причинения вреда нападающему: в лишении

жизни, причинении тяжелых или легких телесных повреждений,

нанесении ударов, в лишении свободы, в истреблении, повреждении,

отбирании имущества, с помощью которого происходит преступное

посягательство на потерпевшего, в повреждении имущества

(например, костюма), которое было связано с причинением вреда

личности нападающего. Обычно осуществление необходимой обороны

непосредственно связано с причинением того или иного вреда

личности нападающего.

Имущественный вред при обороне может состоять в повреждении

дорогостоящей одежды, в убийстве породистой собаки, используемой

в качестве орудия нападения, в повреждении автомобиля и т. д.

Довольно широко распространенной является практика признания

следствием потерпевшими тех нападавших, которым при обороне

причинены серьезные повреждения - в процессуальных документах их

именуют именно потерпевшими, а не преступниками, со всеми

вытекающими из этого правовыми особенностями, предусмотренными

УПК. Например, вопрос о привлечении их к уголовной

ответственности за совершенное преступление при таком подходе

нередко просто не возникает.

Между тем согласно ст. 53 УПК потерпевший - это лицо,

которому преступлением причиняется какой-либо вред.

Процессуальное положение подобных "потерпевших", надо полагать,

предопределяет и соответствующее отношение к ним работников

правоохранительных органов - как к лицам, которые пострадали. При

этом общественная опасность совершенных ими преступлений

затушевывается, преуменьшается, невольно в какой-то мере

перемещается на оборонявшихся.

К оценке деяний нападавших и оборонявшихся органы следствия

подходят одинаково, между тем как действия лица, совершающего

посягательство, являются первичными, общественно опасными, а

действия по его отражению - ответными, вынужденными. Для

оборонявшегося нападение в преобладающем большинстве случаев

оказывается неожиданным, замысел преступника ему не всегда ясен,

неизвестно, вооружен ли нападающий, какое насилие он готов

применить. Все это должно исключать одинаковый, т.е. формальный,

подход к оценке социальной и правовой значимости действий,

образующих нападение и оборону. Однако на практике дело обстоит

иначе. Данные о рассмотрении дел судами, постановившими

приговоры, резко контрастируют с приведенными показателями

деятельности следствия.

С целью выяснения действительного положения, сложившегося в

области применения соответствующих норм уголовного права, а также

наличия зависимости между содержанием закона и его реализацией в

1994 году группой исследователей в составе М.З.Мастинского,

Д.Е.Семенова, Е.Ю.Юшковой, Ю.Н.Юшкова было проведено обобщение

практики по уголовным делам, рассмотренным судами Свердловской

области в 1991 и 1992 гг., по которым в конечном итоге было

установлено состояние необходимой обороны либо превышение ее

пределов. Одновременно ими были изучены соответствующие

публикации, помещенные в Бюллетенях Верховных судов СССР и РСФСР

за период с 1961 по 1991 г. (всего изучено 150 дел и публикаций).

Приведем некоторые статистические показатели полученные

исследователями. "С начала и до середины 80-х годов существовала

тенденция заметного сокращения количества лиц, осуждаемых за

превышение пределов необходимой обороны: в отдельные годы по ст.

105, 111 УК рассматривалось не более 5-7 дел на всю область с

почти пятимиллионным населением. В последующее пятилетие

количество таких дел увеличилось: по ст. 105 УК в три раза, по

ст. 111 УК на 70%. Возросла доля этих деяний среди умышленных

преступлений против личности -с 2 до 6% по ст. 105 УК, с 2,4 до

4,0% по ст. 111 УК". [91]

"С учетом изменений, внесенных в квалификацию совершенных

деяний судами всех инстанций, предметом проведенных исследований

явились дела, имеющие следующую характеристику: по Свердловской

области о применении ч. 1 ст. 13 УК - 10% дел, по ст. 105 УК -

36%, пост. 111 УК - 54%; по публикациям в Бюллетенях - о

применении ч. 1 ст.13 УК- 70% дел, по ст. 105 УК - 15%, по ст.

111 УК - 6%, иные решения - 9% (возвращение дел по ст. 105, 111

УК на дополнительное расследование, результат которого

неизвестен)".[92]

"Суды области применили закон о необходимой обороне по 8%

изученных дел, признали превышение ее пределов по 83% дел,

согласились с квалификацией деяний как тяжких преступлений лишь

по 9% дел. По публикациям: применение ч. 1 ст. 13 УК составило

5%, ст. 105, 111 УК - 33%, статей УК о тяжких преступлениях -

62%".[93]

Особенностью защиты при необходимой обороне являются, таким

образом, прежде всего ее активный характер, выражающийся в

причинении вреда нападающему. Поэтому защита, выражающаяся лишь в

отклонении нападения, парирования наносимого удара, не является

еще осуществлением права необходимой обороны.[94] По одному из дел

Пленум ВС СССР отметил : "Необходимая оборона по смыслу закона

предполагает активное противодействие нападению средствами,

соразмерными интенсивности последнего, и не может быть сведена к

простому отражению угрозы, в частности к отталкиванию

нападающего".[95] В связи с этим нельзя согласиться с мнением тех

авторов, которые под правомерной необходимой обороной понимают

совершение в равной степени как активных, так и пассивных

действий.[96] Обороняющийся не превращается в нападающего, если он

своими активными действиями причиняет вред нападающему,

необходимый для отражения происходящего противоправного

нападения.

Причинение вреда третьему лицу исключает в действиях

обороняющегося необходимую оборону. Более того, причинение вреда

третьему лицу всегда представляет существенную общественную

опасность. В таких случаях, как отмечает Т.Г. Шавгулидзе, может

возникнуть вопрос о крайней необходимости, а не о необходимой

обороне [97], с чем согласиться нельзя.

Ответственность за причинение вреда третьему лицу зависит от

субъективных и объективных обстоятельств. Здесь возможны два

варианта : 1) обороняющийся причиняет вред третьему лицу,

ошибочно приняв его за посягающего. В данном случае имеет место

разновидность мнимой обороны, ответственность наступает в

зависимости от вины обороняющегося, что было рассмотрено ранее;

2) при обороне может произойти отклонение действия, в результате

чего вред будет причинен третьему лицу. В этом случае

ответственность обороняющегося наступает на общих основаниях в

зависимости от его вины. Такое действие обороняющегося лица может

быть квалифицировано как неосторожное или умышленное

(эвентуальный умысел) убийство, или рассматриваться как случайное

причинение смерти.[98] Если при осуществлении действий, направленных

на пресечение посягательства, посягающему не причинен вред, то

нет и обороны в смысле ст.37 УК.

В законе говорится о причинении вреда посягающему лицу, но

само посягательство не связывается жестко с поведением только

одного человека. Значит, являющееся предметом отражения

посягательство может быть делом нескольких лиц или соучастников.

Допустимо причинение вреда любому из коллектива посягателей

независимо от степени скоординированности их усилий.

Как отмечено в п.8 постановления Пленума ВС СССР от 16

августа 1984 г. "обороняющийся вправе применить к любому из

нападающих такие меры защиты, которые определяются опасностью и

характером действий всей группы".[99]

Судебная практика иногда неосновательно суживала объем

правомерных актов в действиях обороняющегося. Это вызвало

справедливые нарекания общественности. В постановлении от 16

августа 1984 г. Пленум Верховного Суда СССР разъяснил судам, что

"Право на необходимую оборону, закрепленное в ст. 13 Основ

уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик,

является важной гарантией реализации конституционных положений о

неприкосновенности личности, жилища и имущества граждан,

обеспечивает условия для выполнения гражданами их

конституционного долга по охране социалистической собственности,

государственных и общественных интересов. Это обязывает суды

строго соблюдать законодательство о необходимой обороне при

осуществлении правосудия".

§2. Защита допустима при отражении нападения на охраняемые

правом интересы, как коллективные, так и индивидуальные, как

свои, так и чужие.

Оборона допустима в целях охраны любых прав и интересов, в

том числе и лично принадлежащих защищаемуся - жизнь, здоровье,

свобода, честь, достоинство, собственность и т.д. В ст. 37

названы личность и права обороняющегося либо других лиц, а равно

интересы общества и государства. Права гражданина перечислены в

главе 2 Конституции РФ. Законные интересы общества и государства

названы в Гражданском, Уголовном кодексах РФ и других

законодательных актах. Защищенный интерес может быть самым

разнообразным. Законодатель давно ушел от перечневого способа

регулирования охраняемых благ, отказался от их закрытых списков.

Многозначительна оговорка о том, что добровольно взятые под

временную индивидуальную опеку государственные и общественные

интересы должны охраняться законом. Это значит, что причинение

вреда в состоянии необходимой обороны оправдано лишь для защиты

наиболее существенных интересов. Отсюда и вытекает неразрывная

связь личных и общественных интересов.

Уголовный кодекс 1922 г. в ст.49 допускал оборону лишь при

посягательствах "на личность и права обороняющегося или других

лиц". Целесообразность этого постановления вызывала сомнения. Оно

критически воспроизводило обычные постановления о необходимой

обороне буржуазных уголовных кодексов.

Охрана интересов личности в наше время имеет для уголовного права

большее значение, чем охрана интересов государства и общества.

Признавая правомерным акт, направленный на предотвращение

нарушения тех или иных индивидуальных интересов

путем причинения вреда нападающему, нужно признать правомерным

акт, направленный на предотвращение нарушения интересов всего

общества. Норма, допускающая такую оборону, прививает сознание,

что интересы всего государства не являются чуждыми для отдельного

гражданина. Основные начала 1924 г. впервые допустили в ст.9

охрану путем акта необходимой обороны также и коллективных

интересов всего государства. Более развернуто этот вопрос нашел

свое разрешение в ст.13 Основ уголовного законодательства 1958 г.

и ст.13 УК 1960 г., где указывается на допустимость защиты путем

необходимой обороны интересов советского государства,

общественных интересов, личности или прав обороняющегося или

другого лица.

Охрана интересов государства и общества имела для

социалистического права большее значение, чем охрана интересов

отдельной личности, поэтому необходимая оборона "по-советски"

была призвана выполнять то, что в принципе выполнить не могла -

защиту интересов государства и общества в целом. Государство не

ограничивало возможности личности в плане реализации права

обороны, но всегда оставляло за собой возможность поставить под

сомнение реализацию данного права. Поэтому обороняющемуся

приходилось защищаться дважды : сначала от нападающего, а затем

от государства, которое предъявляло ему обвинение.

Существенные изменения в данном вопросе произошли после

принятия 12 декабря 1993 г. Конституции РФ. Статья 2 Конституции

РФ признала, что "Человек, его права и свобода являются высшей

ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека

и гражданина - обязанность государства". Впервые в истории

развития СССР и РФ интересы отдельного человека были поставлены

выше интересов государства, что является большим шагом в сторону

построения демократического государства.

В связи с этим Федеральным законом РФ "О внесении изменений

и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный

кодекс РСФСР" от 1 июля 1994 г. в ст.13 УК были внесены изменения

относительно объекта обороны при общественно опасном

посягательстве, признавалось, что "каждый имеет право на защиту

своих прав и законных интересов, прав и законных интересов

другого лица, общества, государства".

Новый УК 1996 г. оставил объект посягательства без

изменений, указав, что им являются личность и права

обороняющегося или других лиц, охраняемые законом интересы

общества или государства.

Объектом обороны при посягательстве на личность гражданина

могут быть жизнь, здоровье, половая неприкосновенность, личная

свобода, честь и достоинство потерпевшего. Однако следует

заметить, что при посягательстве на честь и достоинство

гражданина необходимая оборона может иметь место лишь в

исключительных случаях, когда речь идет о нанесении оскорбления

действием или попытке публично выставить написанные или

напечатанные клеветнические сведения о потерпевшем.

По статье 37 оборонительные усилия дозволяются для спасения

собственного или чужого права, коллективного, общественного или

государственного имущества. При преступном посягательстве на те

или иные государственные интересы право на оборону возникает

независимо от того, было или не было посягательства на личность

охраняющего это интересы.

Государство в лице законодателя стремилось ограничить

законодательную регламентацию института необходимой обороны

констатацией лишь самого права обороны с сохранением

традиционного указания на непреступность оборонительных действий

и общего определения их правомерности, конкретные условия

правомерности института остались за рамками закона и оказались

недоступными для главного адресата - обороняющегося.

Российское уголовное законодательство признает право обороны

не только за тем, кто подвергается нападению, но и за всяким

третьим лицом, явившимся свидетелем непосредственно преступного

посягательства на интересы власти, личности и имущественные

интересы. В этом отношении судебные органы нередко допускают

ошибки и неосновательно ограничивали права граждан на

осуществление необходимой обороны, установленной в законе.

Пленумы Верховных Судов СССР и РФ неоднократно указывали на

такого рода ошибки.[100] В третьем абзаце постановления Пленума ВС

СССР от 16 августа 1984 г. отмечено, что в некоторых случаях

"суды неправильно считают, что граждане вправе осуществлять

необходимую оборону лишь при посягательстве на них самих, тогда

как законодательство о необходимой обороне распространяется и на

случаи защиты интересов Советского государства, социалистической

собственности, общественного порядка, жизни, чести и достоинства

других граждан."[101]

Судебная коллегия по уголовным делам ВС СССР своим

определением отменила приговор по делу П., осужденного за

нанесение удара по лицу гр. Глыга, признав П. действовавшим в

состоянии необходимой обороны, так как он защищал честь и

достоинство своей жены от преступных посягательств со стороны

Глыга.[102]

Для осуществления акта обороны от нападения на другое лицо

нет необходимости устанавливать согласие потерпевшего на такую

защиту его третьими лицами. Возможны случаи, когда подвергшийся

нападению, не желая рисковать, предпочитает без сопротивления

передать свое имущество разбойнику. Однако пресечение нападения

другим лицом путем причинения вред преступнику не исключает в

действиях лица, пришедшего на подмогу, необходимой обороны вне

зависимости от того, желал ли этого потерпевший или нет. К

сожалению, на практике это иногда не учитывается, и оказание

помощи в отражении посягательства ошибочно расценивается как

желание ввязаться в драку, как проявление хулиганских побуждений.

В законодательстве ряда буржуазных государств имеются

существенные ограничения в возможности осуществления права

необходимой обороны для защиты других лиц от преступных

посягательств.

§3. Своевременность защиты.

Для признания защиты необходимой (правомерной) требуется,

чтобы оборона была предпринята своевременно. Об этом очень важном

признаке необходимой обороны в российском уголовном

законодательстве ничего не говорится. В уголовноправовой

литературе вопрос о своевременности оборонительных действий

обычно рассматривается к характеристике общественно опасного

посягательства. Указывается, что можно защищаться только от

"наличного" посягательства, хотя как отмечается некоторыми

авторами, признак "наличности" является излишним. [103] Мне кажется,

что указание на своевременность защиты исключает надобность в

признаке наличности, так как невозможна ситуация, когда оборона

будет своевременной, а посягательство не было наличным.

Правильное определение понятия своевременности обороны имеет

важное значения для решения вопроса об объеме полномочий

гражданина, который прибегнул к активной защите для отражения

правомерной обороны. Узкое определения этого понятия привело бы к

ограничению прав на необходимую оборону, а слишком широкое - к

оправданию преступных действий.

Правомерность защиты характеризуют ее пределы во времени.

Общественно опасное посягательство как объективная категория

всегда протекает во времени. Оно имеет начальный и конечный

моменты, поэтому необходимая оборона возможна лишь в течении того

времени, которое занимает само общественно опасное

посягательство. Так как необходимая оборона возможна во временных

пределах посягательства, важно выяснить его начальный и конечный

моменты.

Определить начальный момент посягательства возможно лишь

исходя из стадии преступления. При этом оконченное преступление

причиняет ущерб общественным отношениям, в стадии покушения

создается существует угроза нарушения общественных отношений, а в

стадии приготовления - условия для причинения им вреда.

Применительно к необходимой обороне началом посягательства при

умышленном преступлении в большинстве случаев следует считать

покушение, а конечным моментом посягательства - его

окончательное, фактическое прекращение. Посягательство может быть

прекращено по достижении цели, которую поставил перед собой

посягающий, его добровольным отказом, приведением посягающего в

такое состояние, при котором он уже не может продолжать

посягательство. С фактическим прекращением посягательства

исчезает и основание для осуществления необходимой обороны.

Признание разбоя оконченным преступлением с момента

нападения, совершенного с целью завладения чужим имуществом, а

бандитизма - с момента создания устойчивой вооруженной преступной

группы, намеренной совершать нападения на учреждения или

предприятия либо на отдельных граждан, отнюдь не означает, что

завладение имуществом при разбое и вооруженные нападения при

бандитизме перестают быть продолжением преступной деятельности.

Стадия оконченного преступления, как и другие стадии совершения

преступления (приготовление и покушение), могут охватывать

известный промежуток времени. В течение этого времени возможна и

оборона. При похищении имущества состояние необходимой обороны

продолжается до тех пор, пока есть возможность отнять похищенное

имущество у удаляющегося с места совершения преступления вора,

грабителя или разбойника.

От прекращения посягательства следует отличать его

приостановление. Последнее означает, что посягающий не прекратил

нападение, а лишь временно приостановил его. В случаях

приостановления посягательства угроза интересам не устраняется, и

продолжает существовать основание для необходимой обороны. По

смыслу закона состояние необходимой обороны может иметь место и

тогда, когда защита последовала непосредственно за

посягательством и когда для обороняющегося не был ясен момент его

окончания. Пленум в п.5 постановления о 16.08.84 г. признает

необходимой обороной случаи причинения вреда нападающему после

фактического прекращения им посягательства, которое не замечено

обороняющимся.[104]

Определенную сложность представляют случаи перехода оружия

от посягающего к обороняющемуся и причинение тяжкого вреда

нападающему с использованием перешедшего оружия. На это

обстоятельство указал Пленум Верховного Суда СССР в постановлении

от 16 августа 1984 г. В п.5 он отметил, что "Переход оружия или

других предметов, использованных при нападении, от посягавшего к

оборонявшемуся сам по себе не может свидетельствовать об

окончании посягательства". Вопрос о последствиях обороны в данных

случаях должен решаться на общих основаниях с учетом того,

осуществляются ли оборонительные действия против лица, которое

продолжает нападение или его прекратило. В тех случаях, когда

после изъятия оружия посягающий продолжает действовать

общественно опасно, у обороняющегося остается возможность

обороняться и дальше, в том числе с использованием отнятого

оружия.[105]

Л. и М. с женами распивали спиртное в квартире Л. М. стал

ссориться с женщинами и оскорбил жену Л., затем предложил ему

выйти поговорить на кухню. Во время разговора М. неожиданно

ударил Л. кухонным ножом в шею, причинив колото-резаное ранение

шеи слева. Выдернув застрявший в шее нож, Л. нанес М. два

ответных удара ножом в грудь, причинив ему колото-резаные ранения

с повреждением легких, от которых тот скончался на месте

происшествия.

Л. показал, что он видел, как М. вновь тянется рукой к ножу.

Он пояснил: "В моем подсознании было то, что кто первый вытащит

нож, тот останется жить". Таким образом, из показаний Л. следует,

что момент окончания совершенного на него посягательства со

стороны М. ему не был ясен. Поскольку Л. действовал в состоянии

необходимой обороны, в соответствии со ст.13 УК 1960 г. в его

действиях отсутствует состав преступления. [106]

§4. Мотив и цель необходимой обороны.

В ст.37 УК отсутствуют какие-либо указания на мотивы

действий лица в состоянии необходимой обороны. Однако

установление этих мотивов является обязательным, поскольку имеет

важное значение для оценки причиненного посягающему вреда.

Ю.В.Баулин указал, что необходимая оборона возможна по таким

мотивам, которые соответствуют ее цели, а именно : защите

правоохраняемых интересов личности, семьи, коллектива, общества

или государства.[107] Мотивы, которые не укладываются в названную

цель, несовместимы с необходимой обороной и ни при каких условиях

не могут лежать в ее основе. Если посягательство было

использовано как благоприятный предлог для сведения счетов, для

мести, то причинение вреда посягающему считается преступным, так

как всегда общественно опасно и противоправно. Введение в

качестве признака необходимой обороны специальной цели

объясняется тем, что действия, вызванные общественно опасным

посягательством, могут преследовать различные цели и при этом

имеют неодинаковую социальную значимость.

Пленум Верховного Суда СССР в п.6 постановления от 16

августа 1984 г. указал, что не может быть признано находившимся в

состоянии необходимой обороны лицо, которое намеренно вызвало

нападение, чтобы использовать его как повод для совершения

противоправных действий (развязывание драки, учинение расправы,

совершение акта мести и т.д.).[108] Содеянное в таких случаях должно

квалифицироваться на общих основаниях. Иную социальную значимость

приобретают действия, которые вызваны общественно опасным

посягательством и совершаются с целью защиты общественных

отношений, так как они приобретают положительное качество,

становятся общественно полезными и лишенными материального

признака, присущего преступлению.

Вместе с тем цель защиты общественных отношений - это все же

не ближайшая цель необходимой обороны. По многим делам о

необходимой обороне отмечается, что защищающийся действует с

целью отразить нападение.[109] Цель предотвращения или пресечения

посягательства выступает как необходимое средство (способ) защиты

правоохраняемых интересов. Н.Д. Дурманов отмечает, что "если,

несмотря на принятые обороняющимся меры и на то, что он нанес

ранения посягающему, тот сумел ранить другое лицо или поджечь

строение, действия обороняющегося следует считать правомерными.

Существенно, что причинение вреда посягающему имело цель

предотвратить или пресечь это посягательство".[110] Поэтому вряд ли

можно согласиться с В.Ф.Кириченко в том, что "безразлично, с

какой дальнейшей целью отражается нападение, но но

непосредственная цель обороны вполне определенная - отражение

нападения".[111] Мне кажется, что непосредственной цель обороны

является отражение посягательства, а окончательной ее целью может

быть лишь защита нарушенных общественных отношений. В противном

случае, "если причинение вреда не охватывается сознанием того,

что лицо действует в целях защиты государственных, общественных

интересов, интересов и прав личности, то будет иметь место

неправомерное причинение вреда".[112]

§5. Защита не должна превышать пределов необходимости.

Данный признак необходимой обороны состоит в том, чтобы

защита не превышала пределов необходимости обороны, т.е. не

находилась в явном несоответствии с характером и опасностью

посягательства. Этот признак можно назвать соразмерностью

посягательства и защиты.

Советское уголовное законодательство до принятия Основ

уголовного законодательства 1958 г. непосредственно не давало

критерия для установления пределов необходимой обороны. Поэтому

установление этого критерия являлась задачей судебной -

следственной практики и теории уголовного права.

Для правомерности крайней необходимости советское уголовное

законодательство (ст.9 Основных начал 1924 г., ст.13 УК РСФСР

1926 г., ст.14 Основ уголовного законодательства 1958 г.,ст.14 УК

1960 г., ст.39 УК 1996 г.) выдвигает положение, чтобы

"причиненный при этом вред являлся менее значительным по

сравнению с предупрежденным вредом". Для правомерности акта

необходимой обороны закон считал это излишним. Вред преступнику

может быть и более значительным по сравнению с тем вредом,

наступление которого было предотвращено актом необходимой

обороны.

Требование, чтобы при необходимой обороне не было причинено

преступнику более тяжкого вреда, чем тот вред, которого при этом

избежал потерпевший, крайне облегчило бы совершение преступлений

и по существу означало бы полную ликвидацию права на необходимую

оборону. Судебная практика и теория уголовного права исходили из

того, что интересы правомерной защиты при обороне должны

определяться интенсивностью нападения и характером защищаемого

интереса.

В ст.13 УК 1960 г. признали превышением пределов необходимой

обороны явное несоответствие защиты характеру и опасности

посягательства. Пределы необходимости также должны определяться и

характером защищаемого блага.

Направленность и содержание регулирования права на

необходимую оборону зависит от правового положения личности в

обществе и силы власти. Право самозащиты в ранний период развития

государственности было разновидностью мести, частным делом и

потому в каких-либо регламентах не нуждалось. По мере развития

общежития и укрепления централизованной власти защита охраняемых

благ переходит в ведение государства. Безысходная криминальная

реальность, терракты и прочие обстоятельства понуждают власть

составлять расчеты на чрезвычайные меры либо давать

исключительные права оборонцам. По Федеральному закону от

1.07.1994 г. защита от опасных для жизни посягательств

объявляется свободной от каких-либо ограничений, допускается

реакция в самой крайней форме, с использованием любых средств.

При таком положении женщина, на которую имеет место

посягательство с целью изнасилования, лишена была бы возможности

прекратить изнасилование путем лишения жизни насильника.

Часть 3 ст. 37 УК 1996 г. изменила формулировку превышения

пределов необходимой обороны, вернувшись к проверенной

формулировке закона, признав ими "умышленные действия, явно не

соответствующие характеру и степени общественной опасности

посягательства".

Вопрос о том, была ли действительная необходимость

использовать для обороны примененное средство, решается судом на

основе оценки всех обстоятельств в совокупности. При этом суд не

может не учитывать и характера защищаемых интересов, т.е. степени

опасности самого посягательства.

Нельзя малоценные имущественные интересы защищать путем

причинения серьезного вреда нападающему. Например, не будет

необходимой обороны в убийстве лица, пытавшегося сорвать яблоко в

чужом саду. Суд должен расценивать такие действия на общих

основаниях как убийство, так как необходимая оборона не возникает

в случаях отсутствия общественной опасности в нападении.

Для признания правомерности акта необходимой обороны нет

необходимости в том, чтобы создалась такая обстановка, при

которой нельзя было бы спастись от нападения бегством, или

обратиться к помощи органов милиции, т.е. не требуется, чтобы

защита была единственным средством отвращения опасности, так как

подобное сужение права необходимой обороны представляло бы ничем

не оправдываемое ограничение общественно полезной деятельности

защищающегося.

А.А.Герцензон считает, что для признания правомерности акта

необходимой обороны защита должна быть единственно возможным в

данных условиях средством отвращения нападения.[113] Такая позиция,

как мы уже отмечали, не имеет в действительности опоры в нашем

законодательстве. Фактически это означало бы существенное

ограничение права граждан на оборону. Наша судебная практика не

идет и не может идти по этому пути. Следование этим указаниям

привело бы к неосновательному осуждению лиц, правомерно

оборонявшихся от нападений со стороны преступников.

Если нападение было сознательно спровоцировано обороняющимся

лицом для того, чтобы под видом обороны расправиться с

нападающим, то подобную "оборону" нужно рассматривать не по

правилам необходимой обороны, а на общих основаниях как единый

преступный план совершения определенного умышленного

преступления.

Из всего отмеченного можно сделать вывод, что соразмерной

должна признаваться та защита, которая явно не превосходит

посягательство. Это означает, что соразмерной является защита,

которой посягающему причинен не только меньший или равный вред,

но и несколько больший по сравнению с общественной опасностью

вреда, причиненного действиями нападающего. Необходимо учитывать,

что посягающий заранее готовится к нападению - приготавливает

орудия, выбирает место, время, обдумывает способ совершения. В

результате большей подготовленности, захвате инициативы

нападающий получает огромное преимущество перед обороняющимся, а

в большинстве случаев им является лицо, которое впервые

подвергается такому нападению и не обладающее навыками по

отражению посягательства. Поэтому обороняющийся вынужден в данной

ситуации прибегать ко всем возможным способам и мерам для

предотвращения нападения и при этом может причинить несколько

больший вред, чем это диктуется действительностью.

Всякое насильственное посягательство сильно возбуждает

психику и при этом повышается энергичность обороны, человек плохо

Страницы: 1, 2, 3, 4