Одно и то же явление объективной действительности может быть обозначено не только словом, принадлежащим к той или другой части речи, но и соотнесенным со словом этой части речи фразеологическим оборотом. Поэтому в пределах одного синонимического ряда могут быть не только слова, но и фразеологические обороты. Фразеологические обороты чаще всего противопоставляются нейтральным словам данного синонимического ряда по стилистической окраске и оттенкам значения. Между собой фразеологические обороты различаются также и стилистической окраской, и оттенками значения
(ср.: громко – благим матом – во все горло – во всю ивановскую).

Подобно словам-синонимам, синонимы-фразеологизмы обладают различной способностью к сочетанию с другими словами. Так, например, фразеологизм благим матом сочетается со словами: орать, кричать, а фразеологизм во все горло сочетается со словами: орать, кричать. реветь, петь, каркать и т. д.; фразеологизм во всю ивановскую сочетается не только с вышеперечисленными словами, но и с целым рядом других слов, например храпеть. Фразеологизмы отличаются друг от друга и способностью к словопроизводству; например, от фразеологизма во все горло образован глагол горланить. Фразеологизмы во всю ивановскую и благим матом не послужили базой для образования слов.

Основываясь на вышеперечисленных особенностях, синонимами следует считать слова одной части речи и эквивалентные им фразеологические обороты, при различном звучали и и называющие одно и то же явление объективной действительности, различающиеся оттенками основного, общего для каждого из них значения, или отнесенностью к различным речевым стилям, или одновременно и тем и другим. Синонимы различаются также способностью вступать в сочетания с другими словами, способностью к словопроизводству и образованию форм субъективной оценки.

Основываясь на различиях в семантике и стилистической окраске, представляется правомерным выделить три наиболее общих разряда синонимов:

1. Синонимы семантические: смелый - храбрый - отважный - бесстрашный - безбоязненный; бездомный - бесприютный.

2. Синонимы стилистические: глаза - очи - гляделки - зенки - буркалы; город - град.

3. Синонимы семантико-стилистические: есть - кушать - жрать - лопать - уплетать; громко - благим матом - во все горло - во всю ивановскую.

Семантические синонимы

Семантические синонимы – это стилистически нейтральные слова, отличающиеся друг от друга оттенками основного, общего для каждого из них значения. Например, слова смелый и храбрый объединены общим значением –
«не испытывающий страха», но «смелый – не только не знающий страха, но и решительный в преодолении препятствий»[34]. Примеры: «А Шуйскому не должно доверять: Уклончивый, но смелый и лукавый» (Пушкин); «Вот, что,
Соколов, ты – настоящий русский солдат. Ты храбрый солдат» (Шолохов).

Основное назначение семантических синонимов в языке – служить средством точного выражения мысли в каждом частном случае речевого употребления.
Например, слова надоесть и наскучить имеют общее значение – стать неприятным от частого повторения, но в слове наскучить есть еще дополнительный оттенок, обусловленный его этимологической связью со словом скука: надоесть, вызвав скуку. Ср.: «Умный человек никогда не наскучит и не примелькается» (Павленко); «Я боюсь наскучить вам своими жалобами на судьбу» (А. Островский); «Сколько бы не смотреть на море оно никогда не надоест. Оно всегда разное, новое, невиданное» (Катаев); «Мне мой сад ужасно надоел» (Тургенев).

Стилистические синонимы

Стилистические синонимы – это слова, тождественные по своему значению и различные по стилистической окраске.

То или иное слово мы определяем как стилистический синоним при сопоставлении с соответствующим стилистически нейтральным словом, поэтому в каждой паре стилистических синонимов или в ряду непременно будет слово стилистически нейтральное.

Стилистическая синонимика широко распространена среди слов всех частей речи, например: волк - бирюк, губы - уста, лоб - чело, петух - кочет, багровый - багряный, голый - нагой, любовный - амурный, действительный - реальный, спать - почивать, есть - жрать, холодно - студено, сей - этот, чем - нежели, как - ровно, чтобы - дабы и т. д.

В отличие от семантических синонимов, среди стилистических синонимов наблюдается большое количество существительных с конкретным значением. Это вполне закономерно, так как один и тот же конкретный предмет в различные эпохи жизни языка в различных местах его распространения мог получать различные наименования.

Стилистические синонимы крайне неоднородны. Среди них выделяются две большие группы: 1) устаревшие слова (архаизмы), которым в современном русском литературном языке соответствуют другие названия тех же предметов, явлений. Сюда же примыкают слова поэтической лексики, в большинстве своем сейчас устаревшие;

2) слова, имеющие значительное распространение в современном русском языке, но функционирующие либо в пределах определенной территории
(диалектизмы), либо в определенных стилях устной и письменной речи (в просторечии, в книжном стиле и др.).

Семантико-стилистические синонимы

Семантико-стилистические синонимы – это слова и их эквиваленты, обозначающие одно и то же явление объективной действительности и различающиеся не только стилистической окраской, но и оттенками общего для каждого из них значения. Семантико-стилистическими синонимами будут, например, слова: лошадь - кляча[35].

Ср.: «Сытые лошади их, мотая куце обрезанными хвостами, закидали, забрызгали снежными ошметками» (Шолохов); «Лошадь, старая разбитая кляча, вся в мыле, стояла как вкопанная» (М. Горький). Слово кляча означает
«слабая» тощая, больная лошадь»; как эмоционально окрашенное, слово кляча и стилистически противопоставлено нейтральному слову лошадь.

Синонимами являются и слова идти - плестись. Они обозначают одно и то же действие, только слово идти стилистически нейтрально, слово плестись - разговорное и, помимо общего значения, содержит еще дополнительные оттенки: плестись - это идти с трудом, медленно, едва переставляя ноги.

Работать и корпеть – синонимы, только слово корпеть как просторечное[36] противопоставлено стилистически нейтральному слову работать и отличается от него оттенками значения: корпеть – это работать кропотливо и усердно, преодолевая трудности, преимущественно выполняя мелкую, трудоемкую работу. Например: «А отец захлопотался, корпел, разъезжал, писал и знать ничего не хотел» (Тургенев).

Общее значение слов враг, недруг - тот, кто находится в состоянии вражды с кем-либо. В слове враг значение враждебности, непримиримости выражено сильнее, нежели в слове недруг. Слово недруг имеет стилистическую окраску, оно книжное, несколько устаревшее; слово враг - межстилевое. Ср.:
«К покойнику со всех сторон съезжались недруги и други» (Пушкин);
«Принужден я был скрываться от своих недругов» (Пушкин); «Друг и недруг твой прохлаждаются» (Кольцов); «Они с князем были страшные враги старались вредить друг другу на каждом шагу» (Писемский).

Общее значение слов бояться, трусить - испытывать чувство страха, боязни. В слове трусить, помимо указания на испытываемое чувство страха, робости, есть еще оттенок презрения к тому, кто это чувство испытывает.
Бояться - слово стилистически нейтральное, трусить - разговорное. Ср.: «Не мнишь ли ты, что я тебя боюсь?» (Пушкин); «Окружающие его люди помалкивали: они не то трусили, не то посмеивались» (Тургенев); «Он казался сам не свой.
При обыкновенной своей сметливости, он, конечно, догадался, что Пугачев был им недоволен. Он трусил перед ним, а на меня поглядывал с недоверчивостью»
(Пушкин).

Общее значение слов идти, ковылять - перемещаться в пространстве, передвигая ноги, но ковылять - это идти с трудом, вперевалку или припадая на ногу, хромая. Ковылять - слово разговорное, идти - стилистически нейтральное. Ср. примеры: «Идет вперед революция, за ней ковыляет и буржуазная демократия» (В. И. Ленин); «В комнату, ковыляя на кривых ножках, вошел маленький старичок» (Тургенев).

Слова толстый и полный противоположны по значению слову худой, но полный - упитанный в меру, толстый - упитанный выше меры, т. е. они различаются по степени признака. Помимо этого, данные слова различаются стилистической окраской: слово толстый в этом значении имеет разговорную окраску. См. примеры: «Прачка Палашка, толстая и рябая девка, и кривая коровница Акулька как-то согласились кинуться в одно время матушке в ноги, винуясь в преступной слабости» (Пушкин); «Возил я на «оппель-адмирале» немца-инженера в чине майора армии. Ох и толстый же был фашист! Маленький, пузатый» (Шолохов); «Представьте себе, любезные читатели, человека полного, высокого, лет семидесяти, с ясным и умным взором под нависшей бровью, с важной осанкой, мерной речью, медлительной походкой: вот вам Овсяников»
(Тургенев).

Синонимы отличаются друг от друга. Принято, прежде всего, деление синонимов на идеографические и стилистические. Однако возможно разграничение по синтаксическим особенностям, степени сложности и пр.

Слова, очень близкие, но не тождественные по смыслу, отличающиеся оттенками значений, называются понятийными (или идеографическими) синонимами. Примером понятийных синонимов могут служить наречия беззвучно и неслышно. Ср.: Мимо окон беззвучно проносились машины и Мимо окон неслышно проносились машины; или Он беззвучно подкрался ко мне и Он неслышно подкрался по мне. Смысловое различие между словами беззвучно и неслышно очень невелико: беззвучно указывает на отсутствие звука, неслышно подчеркивает восприятие ухом слышащего.

Понятийными являются синонимы: смотреть — глядеть, красивая — хорошенькая, думать — размышлять, внезапно — неожиданно.

При рассмотрении многих синонимов обращает на себя внимание их стилистическое различие. Синонимы, тождественные по значению, но различающиеся стилистической окраской, называются стилистическими. Ряды стилистических синонимов образуются обычно в том случае, если один из синонимов принадлежит к так называемой нейтральной лексике, другой — к разговорной или просторечной, высокой или официальной и т. д. Возможны довольно длинные ряды, состоящие из слов разной стилистической окраски.
Например, в синонимическом ряду украсть — похитить — стащить — спереть глагол украсть нейтрален по стилю, похитить — официален, стащить относится к разговорной лексике, спереть — к просторечной (ряд этот может быть продолжен главным образом путем дальнейшего присоединения сниженных по стилю слов). Другие примеры синонимических рядов такого типа: устать — умаяться, даром — задаром, странный — чудной, взгляд — взор.

Синонимы могут отличаться друг от друга степенью современности: одно слово современное, другое (с тем же значением) — устаревшее: самолет — аэроплан, город — град, холодный — хладный, преступник — тать, поскольку — поелику, эвенк — тунгус.

Синонимы могут различаться сферой употребления. Например, одно слово общенародное, другое — диалектное, областное, одно слово общенародное, другое — профессиональное и т. д.: горшок — махотка (обл.), очень — порато
(обл.), баклажаны — демьянки (обл.), вплавь — вплынь (обл.), револьвер — пушка (жарг.), желтуха — гепатит (мед.), повар — кок (морск.), страница — полоса (проф.).

Синонимы могут различаться степенью сочетаемости с разными словами:

Наречия категорически и наотрез одинаковы по смыслу, но категорически сочетается со многими словами (категорически заявить, категорически потребовать, категорически отказаться и др.), наотрез в современной речи — только с глаголом отказаться. Приведем еще примеры синонимов с ограниченной сочетаемостью (в скобках приведены слова, с которыми эти синонимы сочетаются): открыть — разинуть (рот), коричневые - карие (глаза), чёрный - вороной (конь).

Синонимы могут отличаться друг от друга синтаксическими особенностями.
Например: два глагола с одним значением требуют разных падежей существительных (т. е. имеют разное управление). Таковы глаголы начать и приступить: начать работу (вин. пад.), но приступить к работе (дат. пад.); утратить и лишиться: утратить доверие (вин. пад.), но лишиться доверия
(род, пад.); иметь и обладать: иметь выдержку (вин. пад.), но обладать выдержкой (тв. пад.) и т. п.

Синонимы могут отличаться степенью сложности. В этом случае чаще всего одно слово имеет в качестве синонима фразеологическое словосочетание: родиться — появиться на свет; мало — кот наплакал; помалкивать — держать язык за зубами; часто — то и дело; разоблачить — вывести на чистую воду и др.

Использование синонимов в речи.

Природа синонимов двойственна: с одной стороны, это слова, которые обозначают одно и то же, а с другой стороны — это слова, чем-то различающиеся.

Эта двойственность природы синонимов лежит в основе их употребления в речи. В одних случаях используется, прежде всего, их смысловое тождество
(или очень близкое сходство), в других основное внимание уделяется различию. И, наконец, в ряде случаев берутся обе стороны: и смысловая близость, и различие.

Наличие синонимов в речи, само существование синонимических рядов дает возможность автору из нескольких очень близких по смыслу слов выбрать самое нужное, единственно возможное для данного случая. Большие мастера показывают пример безукоризненно точного выбора слова из ряда почти совпадающих синонимов. Вот примеры, взятые из произведений А. С. Пушкина: В залу вошел, насилу передвигая ноги, старик, высокого роста, бледный и худой
(«Дубровский»); Наружность его показалась мне замечательна: он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч («Капитанская дочка»). В первом случае уместно именно слово худой: речь идет о больном старике; во втором, где говорится о физически крепком Пугачеве, Пушкин употребляет прилагательное худощавый.

Многочисленны и разнообразны случаи употребления синонимических рядов.
Отметим, прежде всего, прием, который можно назвать нанизыванием синонимов: в одном предложении близко, рядом стоят несколько слов, обозначающих одно и то же (или почти одно и то же). Используется это иногда для усиления выразительности. Приведем ряд примеров. "Вы писали когда-нибудь драмы?» —
«Нет». — «Попытайтесь. Попробуйте». (Фед.); «Для меня там,— был тихий ответ,— один остров, он сияет все дальше, все ярче. Я тороплюсь, я спешу, я увижу его с рассветом» (А. Гр.); Она была не только толстая. Она была мощная, могучая (Кат.); Но был один непременный пассажир на этом вокзале, постоянный, вечный гость дома, его действительный член — Аким Львович
Волынский (Фед.); Давно не читал я книги, где мотив сострадания, жалости был бы так оправдан, высок (И. Золотусский).

Прием нанизывания синонимов встречается и у писателей-сатириков: Но кто- то где-то не сработал, не увязал, не согласовал, не созвонился, не утряс, не провентилировал, не прозондировал и не посоветовался (С. и Ш.). Ср. пародию Ильфа и Петрова на речи плохих ораторов: Надо, товарищи, поднять, заострить, выпятить, широко развернуть и поставить во весь рост вопросы нашей книжной продукции.

При нанизывании синонимов подчеркивается тождество или очень близкое смысловое сходство слов.

При сопоставительном употреблении синонимов используется в первую очередь различие между словами. Типы сопоставительной подачи синонимов разнообразны.

Часто сопоставление синонимов употребляется в диалоге, причем слова одного синонимического ряда как бы распределяются между собеседниками.
Приведем пример из «Капитанской дочки» А. С. Пушкина:

— Василиса Егоровна прехрабрая дама,— заметил важно Швабрин.— Иван
Кузьмич может это засвидетельствовать.

— Да, слышь ты,— сказал Иван Кузьмич, — баба-то неробкого десятка.

В несколько книжной речи Швабрина вполне естественно звучит «прехрабрая дама»; столь же характерно для близкого к народной речи языка Ивана
Кузьмича выражение «баба неробкого десятка».

Синонимы в диалоге, таким образом, — одно из средств сравнительно- речевой характеристики.

Сопоставительная подача синонимов встречается не только в диалогах. В.
Гиляровский в книге «Москва и москвичи» так рассказывает о разных клубах в старой Москве: В Купеческом клубе жрали аршинных стерлядей на обедах. В
Охотничьем разодетые дамы кушали деликатесы»

Еще в большей степени подчеркивается различие между синонимами при их противопоставлении. Например: Тут, на берегу, овладевают не мысли, а именно думы; жутко, и в то же время хочется без конца стоять, смотреть на однообразное движение волн и слушать их грозный рев (Ч.).

Наличие синонимов в языке помогает разнообразить речь, избегать утомительных повторений.

К. И. Чуковский в книге «Живой как жизнь» пишет о том, что унылое повторение слов типа показал и раскрыл определяет в значительной мере стиль многих школьных сочинений и вполне «взрослых» литературоведческих работ.

«Фадеев раскрыл...», «(Автор) в своих заметках раскрыл...», «образ
Бугрова раскрыт Горьким...».

Отнимите у подобного автора его показал и раскрыл, и у него ничего не останется.[37]

Приведем ряд примеров, в которых нет заметного смыслового, стилистического или иного различия между синонимами, разнообразящими речь:
Окружавшая нас мгла осенней ночи вздрагивала и, пугливо отодвигаясь, открывала на миг слева — безграничную степь, справа — бесконечное море (М.
Г.); И это значило, что настала ночь и началась иная жизнь. Как только появилась Венера и запел дрозд, Хмолин и Елагин тотчас закурили, и Ване хорошо были видны огоньки сигарет и дым, синими слоями сползающий к оврагу.
Да, ночь наступила, хоть и было светло и вроде длился и зеленел еще в полнеба закат... (Каз.); Мышлаевский, подкрепившись водкой б количестве достаточном, ходит, ходит, на Александра Благословенного поглядывает, на ящик с выключателями посматривает (М. Б.); Верный сын и спутник России,
Чехов идет и нынче в ногу с нею. Он свой везде, желанный всюду (Леон.);
Всюду открыта дорога. Везде горит зеленый огонь — путь свободен (И. и П.).

Однако писатели нередко, вводя синонимы для избежания монотонности речи, утомительных повторов, достигают дополнительной выразительности, потому что один из синонимов привносит какой-то новый оттенок (смысловой или стилистический). Он (Горький) с удовольствием разглаживает рукопись и бережно присоединяет ее к целой стопе других неведомых манускриптов, которые, наверно, тоже поедут с ним в Москву (Фед.). Слово манускрипт как архаизм несет в данном случае легкий оттенок иронии.

Разнообразие оттенков, свойственных синонимам, определяет особое внимание к выбору нужного слова синонимического характера, особенно при письменном общении. Необходимо выбирать наиболее образные, емкие и уместные в данном контексте слова, точно и выразительно передающие высказываемую мысль, искать и находить «единственно возможные слова» (Л. Толстой) для выражения данного содержания.

Умение владеть синонимическими средствами русского языка проявляется как в правильном выборе из синонимического ряда соответствующего слова, так и в правильном употреблении синонимов в пределах одного контекста. Так, при переработке текста романа «Война и мир» Л. Толстой в предложении: В тот же год Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась прежняя семья - слово прежняя заменяет прилагательным старая. Эта замена объясняется тем, что слово прежняя недостаточно выразительно и емко по своей смысловой наполненности: прежняя — это только бывшая ранее, прежде, не современная, устаревшая; старая же — это и давняя, существующая с давнего времени, долго (ср.: старый друг, а не прежний друг; старое платье, а не прежнее платье, старая истина, а не прежняя истина и т. д.).

Употребление синонимов в пределах одного контекста может носить самый различный характер, синонимы могут использоваться с разными стилистическими целями.

С одной стороны, употребление синонимов (это, пожалуй, наиболее распространенный случай) может быть обусловлено, прежде всего, стремлением избежать тавтологии, слишком частого повторения одних и тех же слов: Вот пролетели дикие гуси, пронеслась вереница белых как снег красивых лебедей
(Чехов.).

С другой стороны, употребление синонимических слов может быть использовано для создания перечисления или градации: «Прощай, милый Саша!»
— думала она, и впереди ей рисовалась жизнь новая, широкая, просторная
(Чехов.). Иногда используется прием «нанизывания» синонимов, например: ... я безумно люблю, обожаю музыку, ей я посвятила всю свою жизнь (Чехов.).

Наконец, в художественной литературе употребление в одном и том же контексте разных членов синонимического ряда может быть прямо подчинено определенным стилистическим задачам, связанным с сознательной словесной
«игрой». Так, например, у А. Блока: Он подошел... он жмет ей руку... смотрят его гляделки в ясные глаза.

Излюбленным приемом употребления синонимов в художественной и публицистической литературе является их антонимизация, превращение их из названий одного и того же в наименования как бы разных явлений. Именно на противопоставлении синонимических лицо и рожа построена, например,
Вяземским эпиграмма «Двуличен он!»: Двуличен он! Избави боже: Напрасно поклепал глупца. На этой откровенной роже нет и единого лица.

Не менее удачным является подобное использование синонимов Мартыновым, с их помощью поэт очень скупо, но удивительно ярко показывает зарождение у лирического героя любви: Но теперь я отчетливо вижу, различаю все четче и четче, как глаза превращаются в очи, как в уста превращаются губы, как в дела превращаются речи.

Выше уже говорилось об историческом характере синонимической системы современного русского литературного языка, которая постоянно перестраивается в связи с соответствующими изменениями в лексике вообще.
Слова, ранее в синонимических связях друг с другом не находившиеся, с течением времени становятся синонимами, и наоборот. Поэтому синонимические ряды меняются как качественно, так и количественно. Если мы обратимся к синонимическому ряду во главе с основным словом глаза, то увидим, что и древнерусском языке указанное слово (обозначая стеклянный шарик) не входило в соответствующий синонимический ряд: как обозначение органа зрения слово глаза укрепляется в русском языке лишь в XVI в. Если мы обратимся к литературному языку первой четверти XIX в., то увидим также, что в разбираемый ряд входило и слово взоры, сейчас к нему не относящееся (ср.:
Заметя трепетный порыв, с досады взоры опустив) в черновике даже: На взоры брови опустив, надулся он. (Пушкин).

Существование фразеологических оборотов, эквивалентных слову, и возможность выразить понятия описательно обусловливают наличие синонимических отложений не только между словами, но и между словами и выражениями. В таких случаях фразеологический оборот входит в соответствующий синонимический ряд в качестве одного из его членов (ср.: наверняка — определенно — как пить дать; неожиданно — внезапно — как снег на голову; выпороть — отодрать — прописать ижицу; препятствие — помеха — камень преткновения; солнце — дневное светило) (ср.: Погасло дневное светило. (Пушкин), река — водный рубеж (ср.: Осенний дождь стучит о подоконник, Пока еще осколками свинца. Пока еще восходы и закаты Солдатской кровью крашены, Пока зовется водным рубежом река. (Гудзенко.) и т. д.

Существование синонимии слова и фразеологического оборота — при тенденции к краткости и лаконичности — приводит к возникновению на базе фразеологических оборотов новых слов: Вавилонское столпотворение — столпотворение, перемывать косточки — костить, зажмурить глаза — зажмуриться, пойти на лад — наладиться и т. д. Впрочем, наблюдается здесь и обратный процесс «разложения» слова на фразеологический оборот (ср.: спят - объяты сном, ударить — нанести удар, бороться — вести борьбу и пр.).

Богатая синонимическая система современного русского языка не исключает вместе с тем и того факта, что целый ряд слов не имеет синонимов (в первую очередь это различные термины).

Среди синонимов наблюдаются не только разнокорневые (цепи — оковы — вериги; назад — обратно — вспять; дорога — путь — стезя и др.), но и родственные, имеющие одну и ту же непроизводную основу (чаща — чащоба; прошлое — прошедшее; лиса — лисица; учеба —ученье и т. д.). Такие синонимы можно назвать однокорневыми. Однокорневые синонимы представляют собой слова, возникшие на основе слов одного и того же корня, иногда даже на базе той же самой производящей основы (ср.: туристская — туристическая, восседать — сидеть, рыбак — рыбарь, лгун — лжец, нарочно — нарочито и т. п.).

3. Синонимия современного немецкого языка.

§1. Понятие о синонимах.

Синонимы в языке образуют группировку слов и словосочетании, носящую системный характер. Убедительные доводы в пользу системности синонимов приводятся, в частности, в работах Ю. Д. Апресяна[38]. Проявление системности он видит в диахронических процессах синонимической конкуренции и дифференциации синонимов и в тесной синхронической связи между полисемией и синонимией. В дополнение к этим аргументам можно привести также следующие соображения.

Во-первых, синонимам противостоят антонимы stark, krдftig —schwach; klug, gescheit — dumm и т. д., хотя, конечно, семантические противопоставления такого рода количественно невелики[39].

Во-вторых, довольно многочисленные группы синонимов объединяются внутри синонимического ряда по какому-либо закономерно проявляющемуся признаку, например возрастания или убывания степени свойства, качества, интенсивности действия и т. п. (fдhig — begabt — talentvoll — genial, Scheu — Angst —
Schrecken — Entsetzen, werfen — schleudern), противопоставления постоянного свойства (schьchtern, schamig), временному (verlegen, verschдmt) и т. д.

Синонимы в немецком литературном языке появляются либо благодаря заимствованиям, например, stцren — inkommodieren (от франц. commode
'удобный'), либо вследствие проникновения диалектальных слов в литературный язык, например, Fleischer — Metzger (южно- и западнонемецкое) либо, наконец, в результате изменения значений слов

В лингвистической литературе нет единого общепризнанного определения синонимов, как нет и единого подхода к установлению синонимичности. Как уже писалось раньше, синонимами называют слова с равным значением, со сходным значением, слова, обозначающие одно и то же понятие или понятия очень близкие между собой, слова с единым или очень близким предметно-логическим содержанием, слова, одинаковые по номинативной отнесенности, но, как правило, различающиеся стилистически, слова, способные в том же контексте или в контекстах, близких по смыслу, заменять друг друга. В «Словаре лингвистических терминов» О. С. Ахмановой (М., 1966) синонимы определяются как «те члены тематической группы которые: а) принадлежат к одной и той же части речи и б) настолько близки по значению, что их правильное употребление в речи требует точного знания различающих их семантических оттенков и стилистических свойств».

Наконец, в энциклопедии «Русский язык» (М., 1979) Т. Г. Винокур говорит, что синонимы — это «слова одной части речи, имеющие полностью или частично совпадающие лексические значения».

Уже обращалось внимание на неточность этих определении, которая заключается в том, что речь в них идет о словах, тогда как следовало бы говорить об отдельных значениях слов[40], так как слова в большинстве своем многозначны и во всех своих значениях почти никогда не бывают синонимичными друг другу[41]. В справедливости сказанного легко убедиться на примере почти любого многозначного слова. Возьмем в качестве иллюстрации глагол gehen. В кратком толковом словаре из серии Дудена[42] указано 9 значений этого слова. Однако лишь в значении 'идти' ему синонимичен глагол schreiten, в значениях же 'посещать', 'функционировать’ и т. д. в качестве синонимов к gehen выступают уже иные слова.

Исходить из того, что синонимичны слова, а не значения, нам представляется неверным, так как нет многозначного слова, все номинативные значения которого были бы общими со всеми значениями другого слова. Более того, оно может иметь общие значения со многими словами, количество этих слов различно и в отдельных случаях может быть равно числу его номинативных значений. В нашем случае gehen имеет общие номинативные значения и с schreiten, и с kommen, и с fahren, и с laufen, и с weggehen и т.д. в зависимости от того, с каким значением gehen мы будем сопоставлять другие слова или, точнее, значения других слов для установления синонимических отношений.

Из сказанного следует, что, как правило, не слова, а отдельные значения могут находиться в синонимических отношениях друг с другом. Поэтому в синонимические ряды объединены в качестве синонимов не слова, а лексико- семантические варианты слов, из которых каждый соответствует одному определенному значению слова.

Среди тех определений синонимов, которые приводились выше, наиболее распространенным является определение, утверждающее, что синонимы — это слова с единым или близким предметно-логическим содержанием. Соглашаясь с ним, приходится вместе с тем констатировать, что оно страдает известной неопределенностью, ибо оставляет неясным вопрос о степени и характере общности значения слов, которая была бы достаточной для признания слов синонимами. Приведем в качестве доказательства следующий пример.

Если сравнить такие пары, как aufmachen — aufsperren в значении
'открывать' (слова, которые во всех немецких синонимических словарях квалифицируются как синонимы) и gehen 'ходить пешком'—laufen 'бежать'
(которые ни словари, ни интуитивное чувство языка не причисляет к синонимам), то можно прийти к выводу, что вторая пара не характеризуется таким уж явным отсутствием общности предметно-логического содержания в сравнении с первой, чтобы на основании этого считать ее, безусловно, несинонимичной. Сходство между aufmachen и aufsperren состоит в том, что в обоих случаях это — движение, позволяющее сделать доступным внутренность чего-нибудь Словарь Д. Н. Ушакова), различие же заключается в скорости, резкости движения и одновременно в широте отведения створки (до степени
'открыть' — aufmachen или 'распахнуть' — aufsperren) и, по-видимому, в следствии (ср.: открыть окно, чтобы шел воздух, и открыть окно, чтобы спастись бегством).

Между gehen и laufen тоже есть сходство, и состоит оно в том, что в обоих случаях речь идет о движении, перемещении с помощью ног. Различие же заключается, во-первых, в быстроте, скорости движения, а во-вторых, в положении ног: в одном случае (gehen) ступни не отрываются целиком от земли, в другом (laufen) на какое-то мгновение отрываются. Если сопоставить gehen — laufen с rennen — laufen (относительно последних нет сомнений в их синонимичности), различающихся именно степенью быстроты движения, то напрашивается вывод, что различная скорость, с которой совершается действие, не может служить основанием для того, чтобы считать gehen — laufen словами с разным предметно-логическим содержанием, т. е. не синонимами. Это различие, следовательно, нужно искать в способе передвижения: не отрывая ступней от земли или отрывая их. Но, во-первых, неясно, почему в одних случаях такие дифференцирующие признаки, как предел действия и следствие действия (aufmachen — aufsperren) не есть свидетельство различия предметно-логического содержания, в других случаях такой признак, как способ осуществления действия (gehen — laufen)— свидетельство этого различия. А во-вторых, можно было бы указать на другие слова, признаваемые синонимами, где различие в способе выполнения действия и его результате, как, например, в случае gehen — schreiten, не препятствует тому, чтобы признавать их синонимами и, следовательно, считать, что в основе их лежит общность предметно-логического содержания.

Обратимся теперь к критериям, которые предлагаются для установления синонимичности лексико-семантических вариантов слов. Помимо критерия близости предметно-логического содержания, о котором только что говорилось, существуют и такие, как конструктивная общность, совпадение сочетаемости, взаимозаменяемость, принадлежность к одному типу понятий — родовому или видовому.

Проанализируем с точки зрения критерия конструктивной общности несколько примеров. В ряду ablehnen — sich weigern глагол ablehnen
'отказаться от чего-либо, отклонить что-либо' является транзитивным, он требует, следовательно, прямого дополнения, а sich weigern 'отказаться, испытывая внутреннее сопротивление, выполнить то, что кто-либо требует, приказывает' употребляется только с инфинитивным оборотом. В ряду sich fьrchten — grausen синоним sich fьrchten 'бояться' требует предложного дополнения (vor jemandem), тогда как grausen 'испытывать ужас' используется без объекта и только в безличной форме. Между тем синонимичность этих глаголов отмечается всеми немецкими словарями. Значит, отсутствие у слов конструктивной общности не препятствует ощущению и признанию их синонимичности.

Как указывалось, в качестве критерия синонимичности называют совпадение сочетаемости. Однако у целого ряда слов сочетаемость совпадает, но они не вступают друг с другом в синонимические отношения: таковы, например, schlucken — trinken, schlucken — essen и др. И, наоборот, у многих признанных синонимов сочетаемость не совпадает. Ср.: ganz — vцllig: vцllige
(не ganze) Genesung, но die ganze (не vцllige) Zeit, etwas ganz (не vцllig) anderes и т.д.

Большой популярностью у языковедов пользуется такой критерий, как
«заменимость» в том же контексте или в контекстах, близких по смыслу, без ощущения заметного изменения смысла высказывания в результате замены[43].
Однако и он недостаточно объективен. Следует, очевидно, прежде всего уточнить, о каком контексте идет речь — о широком, языковом (безразличном) или узком, речевом (ситуативном, небезразличном).

Языковой контекст определяет, какое из значений смысловой структуры слова имеется в виду. Помещая, например, слово trinken 'пить' в минимальный
(словосочетание) или максимальный (предложение) языковой контекст - Tee trinken 'пить чай' или mein Freund trinkt Tee 'мой приятель пьет чай' — можно определить, какое из значений слова trinken имеется в виду, но нельзя решить вопрос, будут ли к нему синонимами schlьrfen 'хлебать', schlucken
'глотать', nippen 'пригубить', хотя они вполне заменимы. Следовательно, такой контекст не говорит в пользу того, что это синонимы, хотя и не опровергает возможности синонимических отношений данных значений слов. Если продолжить эксперимент и вместо слова Tee подставить geschmacklose
Flьssigkeit или ein alkoholfreies Getrдnk, то и здесь контекст не выявит синонимических отношений, хотя их и нельзя будет отрицать. Итак, в широком языковом контексте синонимы заменимы, но сам факт возможности замены не свидетельствует о том, что мы имеем дело с синонимами, а лишь о том, что мы имеем дело со словами, входящими в один тематический ряд.

Речевой контекст отличается от языкового тем, что он всегда ситуативен и потому узок. В речевом контексте выявляются оттенки значения синонимов, соответствие или несоответствие данного синонима данной ситуации, в силу чего в большинстве своем замена одного синонима другим как раз невозможна.
Ведь искусство речи и заключается в том, чтобы выбрать наиболее подходящий синоним именно для данного случая. Если же в речевом контексте синонимы все же заменимы, то это объясняется зачастую либо тем, что оттенки их недостаточно ощутимы (недостаточно четко ощущаются говорящим, пишущим), либо тем, что недостаточно узок контекст, что ситуация недостаточно конкретна. Узкий ситуативный контекст дает возможность пролить некоторый свет на оттенки значения синонимов, но не подтверждает их взаимозаменимости.

В качестве критерия, а точнее, условия синонимичности называют принадлежность слов к одному типу понятий — родовому или видовому. Если иметь в виду названия конкретных предметов, то с этим условием нельзя не согласиться: Tier и Hund или Pflanze и Rose, конечно, не синонимы, хотя о
Wind — Sturmwind — Sturm уже нельзя судить категорически. В ряде других случаев, например, если речь идет о некоторых глаголах или названиях абстрактных понятий, эти отношения не столь бесспорны, а, кроме того, как справедливо отмечает В. Н. Цыганова[44], в известных условиях они могут вступать в синонимические отношения, как, например, sehen — glotzen, trinken — nippen, gehen — schleichen. Правда, здесь, очевидно, лучше говорить не о родовидовых отношениях, а об отношениях общего и частного.

Из сказанного следует, что ни критерий общности предметно-логического содержания, ни те критерии, о которых только что говорилось, не дают достаточно надежных оснований для установления синонимичности между лексико- семантическими вариантами слов, хотя они и должны быть, безусловно, приняты во внимание.

Если проанализировать лингвистическую литературу с точки зрения того, какие типы смысловых отличий усматриваются между синонимами, то придется констатировать, что большинство исследователей ограничиваются общим указанием на то, что синонимы различаются оттенками значения. Довольно типично в этом отношении замечание Р. А. Будагова, который пишет, что
«самое существенное в синонимах — выражение различных оттенков значения[45]», но не раскрывает того, что понимается под оттенком значения.
В некоторых работах содержатся замечания относительно отдельных конкретных смысловых отличий, которыми обладают синонимы разных групп или какой-либо определенной категории. Так, К. В. Архангельская усматривает между синонимами наличие количественно-качественных отношений[46]. В. Н.
Цыганова[47], анализируя глаголы русского языка, выделяет такие признаки, различающие синонимы по оттенкам значения, как степень интенсивности действия (кричать — вопить, любить — обожать, бежать — нестись), отсутствие или наличие намеренности действия (попасть — очутиться, найти — отыскать, клонить — нагибать). А. П. Евгеньева во Введении к «Словарю синонимов русского языка» говорит, что синонимы: а) служат для детализации и выделения того или иного признака, существенного, с точки зрения говорящего или пишущего (загореться, заняться, вспыхнуть, запылать); б) служат выражению степени и меры в проявлении признака (громадный, огромный, колоссальный, гигантский, исполинский, грандиозный, циклопический; боязнь, страх, ужас); в) выражают интенсивность обозначаемого действия (бежать, мчаться, нестись, лететь); г) служат выражению субъективной оценки, отношения говорящего к обозначаемому (глупый, неумный, безголовый, пустоголовый, безмозглый). Однако названные признаки не исчерпывают типов смысловых отличий слов-синонимов.

Особенно интересна в этом отношении статья Ю. Д. Апресяна
«Английские синонимы и синонимический словарь», [48]где описаны широко представленные в английском материале разнообразные типы признаков, на основе которых возникают семантические различия между синонимами.

Нам представляется, что при определении оттенков значения слова важно принимать во внимание контекст и лексическую среду, в которых употребляется данный лексико-семантический вариант, т.е. учитывать, идет ли речь о живых или неживых предметах, о людях или животных, об объективном или субъективном высказывании и т. д. Например: halten — stehenbleiben (по отношению к людям нет различия, по отношению к средствам транспорта — есть: halten используется, когда речь идет о любой, обычно регулярной остановке, stehenbleiben — чаще об остановке по особой причине); ertragen — vertragen
(ertragen просто констатирует преодоление чего-либо: жары, потерь, голода; vertragen подчеркивает, что преодоление чего-то — насмешек, критики и т.п.
— связано с субъективными способностями и особенностями) и т.д.

§2. Семантические отличия слов в синонимическом ряду.

Анализ употребления значительного числа синонимов немецкого языка дает основание выделить следующие основные признаки, которые следует учитывать при описании семантических отличий слов в синонимическом ряду:

1. Степень. Здесь имеется в виду степень возрастания выражаемого свойства, качества или интенсивности действия, например:

Befьrchtung — Angst — Entsetzen gut — ausgezeichnet schwerhцrig — taub — stocktaub werfen — schleudern zuhцren — horchen laufen — rennen

2. Характер (действия, процесса и т.д.). Т.е. продолжительность, быстрота, размеренность, небрежность или тщательность выполнения и т.д., например: aufmachen — aufsperren anfangen — ausbrechen gehen — schreiten schauen — betrachten

3. Специализация. К специализации относятся случаи, когда слово имеет либо более общее, либо более частное значение, указывает на абсолютный или относительный признак. Эти случаи связаны с разным объемом значения, с различной сочетаемостью, например: gieЯen — eingieЯen — zapfen (из бочки)

Gipfel — Wipfel (у дерева) weit (во всех направлениях) — breit (в одном) vorteilhaft ('выгодный') — eintrдglich ('доходный') geschehen — passieren (лишь по отношению к не очень значительным событиям) ablegen — abnehmen — ausziehen (разная сочетаемость: ablegen — только о верхней одежде) strafen — bestrafen (с применением конкретной меры наказания) verlieren — einbьЯen — sich (D) verscherzen (по собственной вине)

Laut (в фонетике) — Ton, Klang (в музыке) — Schall (в акустике)

4. Отношение. Здесь имеется в виду оценка выражаемого действия, качества, например: ausgeben ('расходовать') — verschwenden ('расточать') schreiben

('писать') — kritzeln ('царапать')

5. Мотивация. Под мотивацией понимается внешнее или внутреннее побуждение к действию, а также причины действия, зависящие или не зависящие от субъекта, например: sich benehmen (внутреннее побуждение) — sich betragen (как предписано, установлено)

Spazierengehen ('гулять') — schlendern ('гулять без цели',
'шляться') blinzeln — zwinkern (большей частью намеренно) дndern — verдndern (не зависит от субъекта)

6. Результативность (действия, процесса). Например: behandeln — kurieren — heilen ('вылечить') wecken — erwecken ('пробуждать')

7. Постоянство (свойства, признака предмета, действия). Например: schьchtern (постоянный признак 'робкий')— verlegen (временный признак
'смущенный') bцse ('злой') — erbost ('разозленный') leben ('жить' где-либо) — sich aufhalten ('временно жить, останавливаться')

Некоторые синонимы обладают одновременно несколькими признаками. Так, например, verlieren — einbьЯen — sich (D) verscherzen отнесены к специализации, хотя verscherzen отличается от других членов ряда и тем, что выражает результативность, поскольку означает, что кто-либо потерял, утратил что-либо окончательно, навсегда.

В приведенных примерах в качестве синонимов фигурируют лишь знаменательные части речи, но это не означает, что в синонимические отношения не могут вступать служебные слова и междометия. Однако они сравнительно малочисленны и чаще выступают как полные синонимы.

§3. Классификация синонимов.

Стилистически не ограниченные синонимы могут подразделяться на равнозначные и неравнозначные синонимы.

Равнозначные синонимы могут быть полными (если совпадают и их значение и их употребление) и неполными (если они отличаются только по употреблению). Примеры: halten и stehenbleiben 'стоять' (по отношению к человеку) полные синонимы; Meer и See 'море' — неполные, так как можно сказать: das Meer (но не die See) bedeckt einen groЯen Teil der Erdkugel,
Leutnant zur See (но не zum Meer).

Неравнозначные синонимы различаются по оттенкам значения и большей частью и по употреблению. Эти последние наиболее многочисленны.

Исследуя синонимы, можно наблюдать интересный факт: одни синонимы могут употребляться с любыми частями речи (если они вообще с ними сочетаются), а другие нет. Приведем в качестве примера sogar — selbst. Sogar сочетается с любой знаменательной частью речи, в то время как selbst нельзя сочетать с глаголом.

Все вышеперечисленные критерии хотя и не исчерпывают всего многообразия оттенков значения синонимов, однако, все же проливают некоторый свет на характер синонимических отношений между отдельными значениями так называемых идеографических синонимов, т.е. не совпадающих полностью по значению.

На первый взгляд несколько проще обстоит дело со стилистически дифференцированными, так называемыми стилистическими синонимами. Однако и здесь нет достаточно надежных данных ни для дифференциации стилистически не ограниченных и стилистически ограниченных, ни для дальнейшего подразделения стилистически ограниченных синонимов хотя бы на синонимы разговорного и книжно-письменного стиля речи.

Иногда различие между стилистически не ограниченными (идеографическими) и стилистически ограниченными синонимами видят в их различной эмоциональной окраске, в различной экспрессивности и потому называют первые нейтральными, а вторые — стилистически окрашенными. Эти термины вряд ли удачны, так как стилистическая нейтральность в смысле нулевой экспрессивности присуща как стилистически ограниченным, так и стилистически не ограниченным синонимам; ср.: anfangen и beginnen, aufmachen и цffnen или Dienstmдdchen и
Haustochter, где первые члены синонимических рядов относятся к стилистически не ограниченным, а вторые — либо к лексике книжно-письменной, либо разговорной речи; ср.: das Geschдft wird geцffnet, но не aufgemacht и т.д. Однако в этих синонимах нельзя обнаружить никаких экспрессивных
(эмоциональных) оттенков.

Стилистически ограниченные синонимы сравнительно легко обнаруживаются по присущим им дополнительным экспрессивным оттенкам, выражающим иронию, торжественность и т.д., ср.: inkommodieren, Beamtenkuh, Gemach и др.

«Нейтральные» стилистические синонимы труднее обнаружить, так как они обычно словарями соответствующим образом не квалифицируются. Их стилистическую ограниченность можно установить только либо путем лингвистического эксперимента, как предлагал Л. В. Щерба, для чего нужно совершенное знание языка, а им обладают немногие, либо статистически, путем изучения большого количества текстов (контекстов), что, в общем, не под силу одному исследователю; возможно, что это скоро будет выполнено с помощью машин. Практическая важность этой работы неоспорима. Достаточно пролистать любой учебник по иностранному языку, чтобы убедиться в том, насколько неоправданно в нем употребление синонимов, например, beginnen вместо anfangen, wьnschen вместо wollen, senden вместо schicken и т.п.

В немецкой лексикографии имеется довольно большое количество синонимических словарей, но они почти все, за исключением старого издания словаря серии Дудена[49], представляют собой более или менее удачно подобранные синонимические ряды, не содержащие, как правило, примеров, иллюстрирующих их значение и употребление. Среди опубликованных словарей можно обнаружить два типа: словари, где синонимические ряды смешаны с тематическими (сюда можно отнести словари, подобные словарю Пельцера) и синонимические словари типа Гернера и Кемпке, где проведен строгий отбор синонимов, но не даны различия между ними.

В словаре К. Пельцера, например, в одном ряду приведены Bank, Stuhl,
Schemel, Schulbank и т.д., которые образуют тематический, но не синонимический ряд. В словаре под редакцией Г. Гернера и Г. Кемпке собрано большое количество синонимических рядов, члены которых представляют собой либо идеографические, либо стилистические синонимы.

Все эти словари предназначены для носителей языка и рассчитаны на то, чтобы установить то общее, что характерно для синонимов данного ряда. Но, как уже говорилось, из них нельзя почерпнуть почти никаких сведений о том, в чем заключаются различия между помещенными в один ряд синонимами.

Единственным пока словарем, который дает и те, и другие сведения, является упомянутый выше синонимический словарь серии Дудена. Помимо синонимических рядов он содержит и пространное толкование различий в значении и употреблении членов каждого синонимического ряда, а также иллюстрирующие их примеры, в том числе и заимствованные из литературы[50].

§4. Состав синонимического ряда.

Заглавным словом основных статей является индифферентный синоним. Под индифферентным понимается синоним, который передает значение данного синонимического ряда наиболее общо, не имеет эмоциональной окраски и является, как правило, наиболее употребительным в данном ряду. В качестве заглавного слова индифферентный синоним с русским эквивалентом помещается над соответствующим синонимическим рядом. Например:

Balkon балкон der Balkon — der Altan — der Soller

Членами синонимического ряда могут быть как слова, так и словосочетания. Последние могут иногда выступать в качестве индифферентного синонима. Например: fremd werden становиться чужим fremd werden — entfremdet sein — sich entfremden

Расположение синонимов в синонимическом ряду определяется, как правило, принадлежностью слова к определенному стилю речи. В этом случае синонимы располагаются в такой последовательности: индифферентный синоним, затем другие стилистически нейтральные синонимы, затем синонимы, относящиеся к книжной речи, и, наконец, слова разговорной речи. Например: betragen составлять (определенное количество) betragen — ausmachen — sich belaufen — machen

Многие синонимы, особенно обозначающие признак, свойство, качество и т.п., образуют синонимические ряды, выражающие некую иерархическую зависимость членов ряда. В таком случае синонимы приводятся в порядке возрастания признака или интенсивности действия, причем стилистическая характеристика синонимов наглядно представлена различными шрифтами тем же способом, что и в предыдущем случае. Такому ряду дается общая характеристика, в которой порядок следования синонимов специально оговаривается. Например: freudig радостный zufrieden — vergnьgt — heiter — froh - freudig — heidenfroh — glьcklich
— ьberglьcklich — selig — glьckselig — verklдrt

Синонимы данного ряда расположены по степени возрастания выражаемого признака.

Синонимы, образующие синонимический ряд, принадлежат к одной и той же части речи. Это, однако, не исключает известных грамматических различий между ними. В частности, в одной словарной статье могут быть объединены слова и словосочетания, выступающие как прилагательное и как наречие.
Например: bald скоро bald — in Zukunft — zukьnftig – umsonst — vergebens — vergeblich

В синонимических рядах глаголов и прилагательных при иллюстрации употребления допускались примеры, включающие субстантивированные слова, если последние сохраняют и хорошо передают семантические особенности исходного слова. Например: nachsinnen высок. = nachdenken... sie schwieg in tiefem Nachsinnen - она молчала, погруженная в глубокое раздумье.

Производные слова включаются в словник лишь в том случае, когда они отличаются от исходного слова не только своим лексико-грамматическим значением, а образуют синонимический ряд, не совпадающий по составу с рядом исходного слова. Например, ряд исходного существительного:

Laune прихоть, каприз die Laune — die Schrulle — die Marotte — der Tick — die Grille — die
Mucke

значительно отличается по своему составу от ряда производного прилагательного: launenhaft непостоянный, капризный launenhaft — launisch — kapriziцs — unberechenbar — grillenhaft — wetterwendisch

4. Перевод – один из путей взаимодействия национальных культур и средство коммуникации.

§1. Общие проблемы перевода.

Перевод традиционно и с полным правом рассматривают как один из важнейших путей взаимодействия национальных культур, как действенный способ межкультурной коммуникации. О теоретической и практической значимости перевода свидетельствует тот факт, что он удачно вписывается в научную проблематику, получившую в настоящее время название «Диалог культур». Что же является предметом перевода (переводческой деятельности) — тем, с помощью чего в меру, допустимую спецификой двуязычной опосредованной коммуникации, можно максимально приблизить последнюю к естественной, одноязычной коммуникации?

Очевидно, что таковым является переводной текст (ПТ). Заменяя в процессе двуязычного общения текст-подлинник, или, как принято говорить в переводоведении, исходный текст (ИТ), текстом переводным, переводчик тем самым нейтрализует разделяющий разноязычных коммуникантов лингвоэтнический барьер и дает им возможность речевого общения, сравнимую с возможностью общения в рамках одноязычной коммуникации. Иными словами, потребность, обусловливающая деятельность переводчика, удовлетворяется путем создания
ПТ.

При переходе к социально-личностным барьерам прибавляется еще и лингвоэтнический барьер — расхождение в языках, закономерностях их функционирования, культурах общающихся. Задача переводчика состоит в том, чтобы нейтрализовать этот и только этот барьер, то есть барьер лингвоэтнический. Иными словами, в процессе перевода переводчик нейтрализует только те препятствия на пути эффективной речевой коммуникации разноязычных участников общения, которые вытекают из обстоятельства их принадлежности к разным лингвоэтническим коллективам. Перевод, таким образом, является чисто лингвоэтнической ретрансляцией при переводе осуществляется лишь лингвоэтническая, но не социально-групповая или индивидуально-личностная переадресовка сообщения, происходят замены адресатов типа русский — немец, англичанин — китаец, и не производятся замены типа специалист — неспециалист, взрослый — ребенок, массовая аудитория в ФРГ — товарищ Петров из СНГ. Иногда, правда, лингвоэтнические и социально-групповые различия могут совпадать. Так, если иностранный текст, переводимый на русский язык, адресован врачам-католикам, то отсутствие у нас аналогичной социальной группы должно рассматриваться не только как социальное, но одновременно и как лингвоэтническое различие между адресатами ИТ и ПТ и учитываться в переводе путем введения не содержащейся непосредственно в ИТ, но подразумеваемой, известной адресатам ИТ информации непосредственно в ПТ или сообщения этой информации адресатам ПТ с помощью примечаний и комментариев к тексту перевода.

Чисто лингвоэтнический характер переводческой ретрансляции обусловлен общественным предназначением перевода. Если бы в процессе перевода нивелировались не только лингвоэтнические, но также социально-групповые и индивидуальные коммуникативно-релевантные характеристики носителей ИЯ и носителей ПЯ, если бы переводчик адаптировал сообщение в его переводном варианте к ситуации, возникающей между переводчиком и редактором художественной переводной литературы в тех случаях, когда переводчик отвергает вышеназванное требование: «Что делать редактору в таком случае, если, скажем, автор пишет длинными периодами с параллельными конструкциями, а переводчик короткими эмоционально-рваными фразами и притом аргументирует тем, что «иначе будет не по-русски»? Тут, разумеется, дело редактора требовать, чтобы было и по-русски и как у автора. Ведь доказано же русскими писателями и переводчиками, что и по-русски длинный период, правильно построенный, может сохранить логику развития мысли и эмоциональность.
Труднее спорить, когда переводчик принципиально не согласен с тем, что авторский период нужно сохранять, нужно-де только, чтобы перевод, в общем, производил то же впечатление, что и подлинник». Как мы видим, в описанной ситуации объективная основа для обсуждения, принятия и отклонения вариантов перевода практически исчезает.

Теперь подведем итог сказанному о требовании к тексту перевода.
Максимально возможная (не переходящая в буквализм) семантико-структурная близость ИТ и ПТ позволяет:

— максимально сохранить в переводе идентичность авторской мысли;

— увеличивает диапазон адекватного замещения исходного текста переводным (соответственно уменьшает количество потенциальных ситуаций, в которых ИТ может оказаться неадекватным заместителем ПТ);

— повышает объективность процесса перевода и переводческого решения.

В перечисленном заключается конструктивная ценность семантико- структурной (текстуальной) близости ИТ и ПТ в рамках общественного предназначения перевода для общественной практики.

Перевод можно рассматривать как процесс создания текста на ПЯ, в определенных отношениях равноценного тексту на ИЯ. Это дает нам основание взглянуть на перевод через призму философского учения о тождестве — равенстве — эквивалентности. На наш взгляд, это весьма полезно, поскольку понятие эквивалентности в переводе, получившее в последнее время широкое распространение, используется без достаточного научного обоснования, как нечто априорно или интуитивно понятное.

А между тем именно введение в теорию перевода термина «эквивалентность» и замена им синонимичного термина «адекватность» открывает благоприятную возможность увязать проблему переводческой эквивалентности с широкой общенаучно-философской проблематикой тождества — равенства — эквивалентности и решать эту переводоведческую проблему на гораздо более высоком теоретическом уровне.

Слово «адекватность», используемое в теории перевода для обозначения специально переводческой эквивалентности, представляет собой локальный, чисто переводческий термин: в общенаучном плане «адекватность» не является термином, а употребляется нетерминологически — в значении «вполне соответствующий», «равный». Из-за этого в тех случаях, когда вместо термина
«эквивалентность» употребляется термин «адекватность», проблема переводческой эквивалентности уже на терминологическом уровне изолируется от широкой общенаучно-философской проблематики тождества — равенства — эквивалентности.

Иное дело — термин «эквивалентность», являющийся обозначением родового понятия всевозможных отношений типа равенства.

Эквивалентность каких-либо объектов означает их равенство в каком-либо отношении. Равенства объектов во всех отношениях не бывает. Всякая вещь универсума есть единственная вещь. Двух вещей, из которых каждая была бы тою же самой вещью, что и другая, не существует.

Тем не менее, как в повседневной жизни, так и в теории мы постоянно отождествляем различные предметы, то есть, говорим о разных предметах так, как если бы они были одной и той же вещью. Возникающая при этом абстракция отождествления различного получила отражение в принципе тождества неразличимых Г. В. Лейбница. Между признанием индивидуальности каждой вещи и принципом тождества неразличимых не возникает противоречия, поскольку, говоря об индивидуальности, мы имеем в виду онтологическую индивидуальность вещей (вещей «самих по себе», по их «внутреннему состоянию»), а принцип тождества неразличимых имеет в виду не абсолютную (онтологическую) неразличимость, то есть неразличимость вещей по любому признаку, а лишь их неразличимость «для нас» в процессе их познания, в практике. Если различать
«вещь» (то есть предмет универсума «сам по себе») и «объект» (предмет универсума в познании, в практике, в отношении к другим предметам), то, можно сказать: нет тождественных вещей, но есть тождественные объекты.

Таким образом, с онтологической точки зрения тождество
(эквивалентность) является идеализацией, имеющей, однако, объективное основание в условиях существования вещей: практика убеждает нас в том, что существуют ситуации, в которых «разные вещи» ведут себя как «одна и та же вещь». Поэтому отождествление различного не является упрощением или огрублением действительности.

Неразличимость объектов, отождествляемых по принципу тождества неразличимых, может выражаться операционально — в их «поведении», истолковываться в терминах свойств, вообще определяться совокупностью некоторых фиксированных условий неразличимости.

Каковы условия неразличимости в переводе, при которых текст на одном языке признается эквивалентным тексту на другом языке?

Из всего сказанного выше следует, что в наиболее общем виде они сводятся к трем главным требованиям:

— ИТ и ПТ должны обладать (относительно) равными коммуникативно- функциональными свойствами (относительно одинаковым образом должны «вести себя» соответственно в сфере носителей ИЯ и в сфере носителей ПЯ);

— в меру, допустимую в рамках первого условия, ИТ и ПТ должны быть максимально аналогичны друг другу в семантико-структурном отношении;

— при всех «компенсирующих» отклонениях между ИТ и ПТ не должны возникать семантико-структурные расхождения, не допустимые в переводе.

К числу факторов, непосредственно определяющих реакцию на текст, относятся факторы ценностной ориентации получателя: мировоззрение, убеждения, склонности, интересы, вкусы, оценочные стереотипы и т.д. Природа этих факторов носит смешанный характер: в ней переплетаются элементы общечеловеческого, социально-группового, индивидуально-личностного и — что более всего существенно для нас — элементы этнического характера. Порой национальные культуры прямо-таки предписывают своим представителям определенные оценки определенных явлений материальной и духовной жизни. Как отмечает И.С. Кон, образы некоторых явлений, существующие в общественном сознании, усваиваются индивидом в готовом виде. Эти «готовые» представления, мнения, оценки, именуемые стереотипами, «мнемически фиксируют не только черты данного явления, но и его эмоциональную окраску»
(Ю. Шерковин). Как свидетельствуют специальные исследования, частично этническая, национально-стереотипизированная природа факторов ценностной ориентации достаточно проявляет себя в речевой коммуникации: даже на такие, казалось бы, интернациональные, одинаковые для всех людей понятия, как
«политика», «атомная энергия», «налог» и т.п., представители разных лингвоэтнических коллективов реагируют по-разному.

Естественно, это отражается и в переводе. Из многих возможных примеров на эту тему приведем лишь один, на наш взгляд, весьма показательный. Так, по свидетельству, известного литературоведа В. Шкловского, японских читателей, впервые познакомившихся в переводе с романом Л. Толстого
«Воскресение», «не поразило то, что Катюша Маслова проститутка: это занятие в их стране не содержит в себе той позорной характеристики, которую оно имеет у нас. Поразило то, что Катюша любила Нехлюдова и отказалась от брака с ним; любила и поэтому ушла с другим». Комментируя этот факт, С.С.
Прокопович пишет: «Перевод, следовательно, может быть выполнен идеально, отвечать всем требованиям, которые мы обычно предъявляем к художественному переводу,… и, тем не менее, книга в переводе будет восприниматься не так, как она воспринималась (или воспринимается) на языке, на котором была написана».

Действительно, в данном случае создать посредством перевода равноценные предпосылки для эмоционально-оценочного эффекта в сфере носителей ИЯ и в сфере носителей ПЯ невозможно. Единственный путь к этому, который можно себе представить, — это заменить в переводе род занятий героини романа на ремесло, столь же малопочтенное у японцев, каковым является для русского читателя занятие Катюши Масловой. Однако такая замена (если она вообще возможна) относилась бы к тем сверхрадикальным «компенсирующим» расхождениям, которые в переводе запрещены и которые превращают продукт языкового посредничества в «адаптивное переложение» (термин О. Каде). Из сказанного можно сделать вывод, представляющийся достаточно очевидным: расхождение национально-культурно обусловленных факторов ценностной ориентации у носителей ИЯ и носителей ПЯ не поддается нейтрализации в переводе.

Полноты ради, необходимо сказать о том, что непреодолимость расхождений национально-культурно обусловленных факторов ценностной ориентации в отдельных случаях может быть в какой-то степени «возмещена» в письменном переводе комментариями и примечаниями переводчика.

Покажем это на примере. В романе Э.-М. Ремарка „Drei Kameraden“ есть следующий эпизод. Девушка из относительно «высокого» слоя общества Патриция
Хольман приглашает к себе домой своего возлюбленного Роберта Локампа и угощает его завтраком. Роберт — из простых людей. Он смущен непривычной обстановкой, как ему кажется, богатого дома. Вскоре происходит следующий разговор, начинающийся вопросом Патриции к Роберту:

„Also, was willst du nun, Tee oder Kaffee?“

„Kaffee, einfach Kaffee, Pat. Ich bin vom Lande. Und du?“

„Ich trinke mit dir Kaffee.“

„Aber sonst trinkst du Tee?“

„Ja.“

„Da haben wir es.“

„Ich fange schon an, mich an Kaffee zu gewцhnen. Willst du Kuchen dazu?
Oder Brцtchen?“

„Beides Pat. Man muЯ solche Gelegenheiten ausnьtzen. Ich werde nachher auch noch Tee trinken...“.

Для того чтобы понять внутренний смысл диалога, необходимо, во-первых, знать его психологическую подоплеку: Роберта одолевают опасения, ему кажется, что он не пара Патриции, потому что он не из ее круга, потому что слишком прост и беден, для того чтобы иметь право на ее любовь. Пат всячески пытается успокоить его, прогнать от него эти мысли. Во-вторых, читателю должно быть известно, какое место среди стереотипизированных представлений немцев той эпохи занимали чай и кофе: чай считался напитком привилегированных слоев общества, кофе (зачастую его суррогаты) был более простым, массовым напитком. В переводном варианте романа об этом можно было бы сказать в примечании переводчика. Только при этом условии русскому читателю станет ясен смысл диалога:

— Итак, чего же ты хочешь, чаю или кофе?

— Кофе, просто кофе. Пат. Я ведь из деревни.

— И я выпью с тобой кофе.

— Ну, а вообще-то, ты пьешь чай?

— Да.

— Я так и думал.

— Я уже начинаю привыкать к кофе. С чем ты будешь пить: с пирожным или бутербродом?

Я попробую и того и другого. Такие возможности нельзя упускать. Я потом еще выпью и чаю...

§2. Особенности перевода синонимов в синонимическом ряду:

Значение слов, входящих в синонимический ряд, разъясняется при помощи русского эквивалента или описательно. Например:

Kluft I пропасть die Kluft – der Abgrund – die Tiefe – der Schlund

Kluft индифф. синоним... Abgrund бездна — Tiefe глубина... Schlund высок. поэт, пучина». Русский перевод может включать элементы толкования, например, в ряду unangenehm: peinlich неприятный тем, что связан с тягостным ощущением неловкости, смущения и т.п. Раскрытию значения слова служит сопоставление одного синонима с другим, причем особое внимание уделяется смысловым отличиям между ними, например:

Kцchin кухарка, повар die Kцchin – die Kochfrau – die Kuchenfee... Kьchenfee разг. шутл.
Kцchin, но когда о кухарке отзываются с большой похвалой...

Если в каком-либо ряду все синонимы имеют примерно то же значение и переводятся одинаково, то до объяснения отдельных синонимов дается их общая семантическая характеристика. Например:

Gesetzlich законный gesetzlich – rechtlich – gesetzmдЯig – rechtmдЯig – legal – legitim – rechtskrдftig – rechtsgьltig

Синонимы данного ряда имеют примерно одно и то же значение, но различаются по сочетаемости и употреблению.

В этом случае перевод дается только при заглавном слове и при каждом синониме не повторяется.

Если же совпадают значения лишь у отдельных синонимов ряда, то после синонима, отличающегося от ранее описанного только стилистически или по употреблению, вместо перевода дается отсылка со знаком приблизительного равенства. ? Это значит, что слово имеет примерно то же значение, что и то, с которым оно сопоставляется, например: pleite разг. = bankrott, но часто шутл. – о временных денежных затруднениях... Если совпадает не только значение, но и употребление, синонимы при описании даются через запятую, например, в ряду gleiten: schlittern, glitschen разг. скользить (без коньков, лыж} на льду или гладкой поверхности... При отсылке они даются со знаком равенства, например, в ряду beredt: mundfertig = zungenfertig, но употр. редко. Если в пределах значения данного синонимического ряда у какого-либо синонима четко выделяются различные условия употребления или оттенки значения, объяснение синонима делится на соответствующие подпункты. Например, в ряду bereiten: prдparieren а) готовить кого-л. (к экзаменам и т. п.).. b) устаревает препарировать (текст и т. п.), готовить уроки (особенно сочинение, перевод и т. п.)...

5. Роман Г. Фаллады «Каждый умирает в одиночку».

Роман Г. Фаллады «Каждый умирает в одиночку» (1947) занимает особое место в немецкой демократической литературе. Автор его оставался на родине в годы фашистской диктатуры. Писатель запечатлел по горячим следам как очевидец будни гитлеровского рейха в период Второй Мировой войны и по- своему, остро и сильно, поставил проблемы антифашистского Сопротивления.

По-немецки роман Фаллады называется «Jeder stirbt fьr sich allein».
Слово «allein» проходит через весь роман как своего рода лейтмотив и возникает в разных смысловых оттенках: иногда оно значит «один», «в одиночку», иногда же – «сам», «сам по себе». Разобщённость – своего рода закон бытия для героев Фаллады, «маленьких людей», и мастер Квангель в этом смысле не составляет исключения. Жестокий закон капиталистического мира он превращает в добродетель: именно в одиночку, сам по себе, без посторонней помощи, указаний, подсказки пытается он выполнить свой человеческий долг, как он его теперь понимает.

События этого романа в общих чертах основаны на материалах гестапо о подпольной деятельности берлинской рабочей четы за период между 1940 и 1942 годами. В этой книге речь идёт почти исключительно о людях, которые боролись против гитлеровского режима, о них и их преследователях. Добрая треть романа происходит в тюрьмах и домах для умалишённых. Где смерть была делом обиходным.

7. Заключение.

Итак, перевод традиционно и с полным правом рассматривают как один из важнейших путей взаимодействия национальных культур, как действенный способ межкультурной коммуникации. О теоретической и практической значимости перевода свидетельствует тот факт, что он удачно вписывается в научную проблематику, получившую в настоящее время название «Диалог культур».

Синонимами называют слова с равным значением, со сходным значением, слова, обозначающие одно и то же понятие или понятия очень близкие между собой, слова с единым или очень близким предметно-логическим содержанием, слова, одинаковые по номинативной отнесенности, но, как правило, различающиеся стилистически, слова, способные в том же контексте или в контекстах, близких по смыслу, заменять друг друга.

Синонимы в немецком литературном языке появляются либо благодаря заимствованиям, либо вследствие проникновения диалектальных слов в литературный язык, либо, наконец, в результате изменения значений слов.

1. Степень. Здесь имеется в виду степень возрастания выражаемого свойства, качества или интенсивности действия;

2. Характер (действия, процесса и т.д.). Т.е. продолжительность, быстрота, размеренность, небрежность или тщательность выполнения и т.д;

4. Отношение. Здесь имеется в виду оценка выражаемого действия, качества;

5. Мотивация. Под мотивацией понимается внешнее или внутреннее побуждение к действию, а также причины действия, зависящие или не зависящие от субъекта;

6. Результативность (действия, процесса);

7. Постоянство (свойства, признака предмета, действия);

Некоторые синонимы обладают одновременно несколькими признаками.

Стилистически не ограниченные синонимы могут подразделяться на равнозначные и неравнозначные синонимы.

Равнозначные синонимы могут быть полными (если совпадают и их значение и их употребление) и неполными (если они отличаются только по употреблению). Неравнозначные синонимы различаются по оттенкам значения и большей частью и по употреблению. Эти последние наиболее многочисленны.

Исследуя синонимы, можно наблюдать интересный факт: одни синонимы могут употребляться с любыми частями речи (если они вообще с ними сочетаются), а другие нет.

8. Библиография:

1. К.В. Архангельская. Равнозначные синонимы немецкого языка. – Учённые записки/ Моск. гос. пед. ин-тут. ин. яз. им. М. Тореза, 1958, т. 16.

2. Ю. Д. Апресян. Проблема синонима. Вопросы языкознания.

3. О.С. Ахманова. Очерки по общей и русской лексикологии. М., 1957.

4. В.В. Виноградов. Лексикология и лексикография. Избранные труды. М.,

Наука, 1977.

5. Л.Р. Зиндер, Т.В. Строева. Пособие по теоретической грамматике и лексикологии немецкого языка. М., 1962.

6. Л.Р. Зиндер, Т.В. Строева. СНЯ. Л., 1941.

7. В.И. Кодухов. Методы лингвистических исследований. М., 1978.

8. В.И. Кодухов. Общее языкознание. М., 1974.

9. В.Н. Крупнов. Курс перевода. М., «Международные отношения». 1979.

10. Э.В. Кузнецова. Лексикология русского языка. М., 1989.

11. Л.К. Латышев. Перевод: проблемы теории, практики и методики преподавания. М., 1988.

12. М.Ф. Палевская. Синонимы в русском языке. М., 1964.

13. Р.Н. Попов. Современный русский язык. М., 1976.

14. А.А. Реформатский. Введение в языкознание. 4-е изд., М., 1967.

15. М.Д. Степанова, И.И. Чернышева. Лексикология СНЯ. М., 1962.

16. Г. Фаллада. Каждый умирает в одиночку. Киев, 1973.

17. В.Н. Цыганова. Синонимический ряд (на материале глаголов) СРЯ.

М.;Л., 1966.

18. Н.М. Шанский, В.В. Иванов. Современный русский язык. Часть 1. М.,

1987.

19. Синонимы немецкого языка. – «Иностранные языки в школе», 1961, №5.

20. Современный русский язык. Часть 1. /Под ред. Д.Э. Розенталя, М.,

1976.

21. А.П. Евгеньева. Словарь синонимов русского языка. Справочное пособие. Л., 1975.

22. А.П. Евгеньева. Проект словаря синонимов. М., 1964.

23. В.В. Лопатин. Малый толковый словарь русского языка. М., 1993.

24. М. Марузо. Словарь лингвистических терминов. М., 1960.

25. Немецко-русский синонимический словарь./Под ред. Гармута Шмидта,

М.,1983.

26. Ch. Agricola, E. Agricola. Wцrter und Gegenwцrter. Antonyme der deutschen Sprache. Leipzig, 1977.

27. Duden. Sinn und sachverwandte Wцrter. Mannheim, 1972.

28. Duden. Verleichendes Synonymwцrterbuch. Mannheim, 1964.

29. P. Grebe. Bedeutengswцrterbuch. Mannheim, 1970.

30. C. Heupel. Taschenwцrterbuch der Linguistik. Mьnchen, 1975.

31. Lewandowski. Linguistisches Wцrterbuch. Heidelberg,1980, Bd. 3.

32. K. Peltzer. Das treffende Wort. Thun; Mьnchen, 1959.

33. C. Rud. Kleines Wцrterbuch sprachwissenschaftlicher Termin. Leipzig,

1979.

6. Приложение

-----------------------
[1] M. Quintоlianus, Institutio oratoria, ed E. Bonnell, vol. II, Lipsial,
1866, p. 149
[2] «La justesse de la langue franзaise ou les diffйrentes significations des mots qui passent pour les synonymes».
[3] Напечатана в журнале «Сын отечества» в 1814 г.

[4] П. Калайдович, Опыт словаря русских синонимов. Предисловие, М., 1818, стр. 14—15.
[5] Там же.
[6] «Словарь русских синонимов или сословов», Спб, 1840, стр. VII.
[7] И. И. Давыдов, О словаре русских синоним, «Известия ОРЯС», М., 1856.
[8] В. Г. Белинский, Словарь русских синоним или сословов (рецензия),
«Отечественные записки», 1840, т. IX. № 4, отд. VI; В. Г. Белинский»
Словарь русских синоним (рецензия), «Отечественные записки», 1840. т. XI, №
7, отд. VI.
[9] И. И. Давыдов, О словаре русских синоним, «Известия ОРЯС», т. V, вып.
VI, СПб., 1856.
[10] Н. Абрамов, Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений
(первое издание вышло в 1900 г., второе—в 1911 г.).
[11] В. Д. Павлов-Шишкин и П. А. Стефановский, Учебный словарь синонимов русского литературного языка (первое издание вышло в 1930 г.; второе издание, исправленное и дополненное, – в 1931 г.).
[12] См. рецензию А.Б. Шапиро на эту книгу в журнале «Русский язык в школе», 1953, №6.
[13] А.Н. Гвоздёв, Очерки по стилистике русского языка, изд. 2, Учпедгиз,
М., 1955.
[14] См.: «Доклады и сообщения Института языкознания АН СССР», т. VIII,
1955.
[15] В.Н. Клюева, Краткий словарь синонимов русского языка, изд. II,
Учпедгиз, М., 1961.
[16] Статья напечатана в журнале «Русский язык в школе», 1959, №3.
[17] См. сборник «Вопросы культуры речи», №2, изд. АН СССР, М., 1959.
[18] См. сборник научных трудов «Вопросы теории и методики преподавания английского и немецкого языков», вып. 19, изд. Киевского инженерно- строительного института, 1962.
[19] См. «вопросы теории и истории языка». Сборник в честь проф. Б.А.
Ларина, Л., 1963, стр. 127-142.
[20] Авторы учебника «Русский язык», для педагогических училищ, ч. I, изд.
6, Учпедгиз, М., 1963.
[21] Авторы учебника «Современный русский литературный язык», Киев, 1954.
[22] См. его «Стилистику художественной речи», изд. 2, МГУ, 1961.
[23] См. его «Очерки по стилистике русского языка», Учпедгиз, М., 1955.
[24] См. его «Введение в языкознание», ч. II, Учпедгиз, М., 1953.
[25] См. его «Введение в науку о языке», Учпедгиз, 1958.
[26] См. его «Лексику и фразеологию современного русского языка», Учпедгиз,
М., 1957.
[27] См. раздел «Лексика» в учебнике Е. М. Галкиной-Федорук, К. В.
Горшковой и Н. М. Шанского «Современный русский язык», ч. I, изд. МГУ,
1962.
[28] См. журнал «Русский язык в школе», 1960, № 3.
[29] Т. А. Бертагаев, В. И. Зимин, О синонимии фразеологических сочетаний в современном русском языке, «Русский язык в школе», 1960, № 3, стр. 5—6.
[30] См. «Труды кафедр русского языка вузов Восточной Сибири и Дальнего
Востока», изд Иркутского государственного педагогического института, 1962.
[31] Указанная работа, стр. 116.
[32]Общее значение слов в группах дается весьма приблизительно; точное определение их представляется пока трудным вследствие неразработанности этого вопроса.
[33] См. «Словарь русского языка» Академии наук СССР в 4-х томах, т. I,
1957, стр. 263.
[34] В.Н. Клюева, Краткий словарь синонимов русского языка, изд. II,
Учпедгиз, М., 1961, стр. 232.
[35] В. Н. Клюева (см. ее «Краткий словарь синонимов русского языка, изд.
2, Предисловие) считает, что «нельзя синонимизировать слова с нейтральной или положительной оценкой со словами, имеющими отрицательную оценку. Конь и кляча не синонимы, хотя обозначают одну и ту же зоологическую особь».
Отрицая синонимичность слов лошадь – кляча, В. Н. Клюева противоречит своему определению синонимов как двух слов-понятий, «отражающих сущность одного и того же явления объективной действительности, различающихся дополнительными оттенками». Слово кляча обозначает тот же предмет, что и слово лошадь, но только в это обозначение вносит дополнительные оттенки.
Правда, найти контекст, в котором слова конь и лошадь могли бы быть заменены словом кляча, нелегко, но и это не противоречит определению В. Н.
Клюевой синонимов как слов, которые «служат не столько для подмены друг друга, сколько для уточнения мысли и нашего отношения к высказываемому".
[36] См. «Словарь русского языка» Академии наук СССР, в 4-х томах, т. II» стр. 140.
[37] Чуковский К.И. Живой как жизнь. О русском языке. М., 1966, с.146
[38] Апресян Ю.Д. Проблема синонима. – Вопросы языкознания, 1957, №6;
Англиские синонимы и синонимический словарь. – Англо-русский синонимический словарь. М., 1979.
[39] Новиков Л.А. Антонимия и словари антонимов. – Словарь антонимовт русского языка. /сост. М.Р. Львовю М., 1978.
[40] Именно это последнее понимание синонимов мы находим у Ю.Д. Апресяна
(см. раздел «Англиские синонимические словари».) – Англо-русский синонимический словарь / сост. под руководством А.И. Розенмана, Ю.Д.
Апресяна. М., 1979, с. 507.
[41] М.Д. Степанова, И.И. Чернышева. Лексиколгия СНЯ. М., 1962.
[42] Bedeutungsworterbuch, bearbeitet von Paul Grebe. Mannheim, 1970.
[43] Булаховский Л.А. Указ. Соч., с. 39, См. также Heupel C.
Taschenworterbuch der Linguistik. Munchen, 1975.
[44] Цыганова В.Н. Синонимический ряд.М.;Л., 1966, с.180.
[45] Будагов Р.А. Очерки по языкознанию. М., 1953, с. 28-29.
[46] Архангельская К.В. равнозначные синонимы немецкого языка. – Учен. записки, М.,1958, т. 16.
[47] Цыганова В.Н. Синонимический ряд, М.;Л.,1966.
[48] Англо-русский синонимический словарь / Сост. под рук. А.И. Розенмана,
Ю.Д. Апресяна, М., 1979.
[49] Duden. Verleichendes Synonymworterbuch. Mannheim, 1964.
[50] Более поздее издание синонимического словаря серии Дудена содержит только ряды, тематические и синонимические вперемешку, сщ стилистическими пометами и представляет собой словарь традиционного плана, совершенно другую, по сравнению с изданием 1964г., книгу что и отразилось в новом названии Sinn und sachverwandte Worter, Mannheim, 1972.

Страницы: 1, 2