Под областной литературой разумеют совокупность литературных явлений и организаций, объединенных территориально той или иной областью, краем, большим провинциальным городом и культивирующих черты местного своеобразия. Возникновение, развитие и замирание областной литературы тесно связано с экономической, социально-политической и культурной жизнью данной области, края или города и отображает местное соотношение классовых сил.

Еще в древнейшей индийской литературе обособлялись ее северные и южные группы; позднее сформировались обширные литературы: бенгальская , тамильская, кашмирская и др. И в древнегреческой литературe мы наблюдаем областное деление. Ионийская литература развивалась раньше аттической, которой должна была уступить первенство, когда Афины захватили экономическую и политическую гегемонию. В аристократических дорийских государствах-областях возникла своеобразная местная поэзия (хоровая лирика). В западной Греции существовала литературная школа элейцев. В греческих поселениях южной Италии обособилась литературa пифагорейская. В позднейшее время, в средние века, в Италии, с ее резким политическим расчленением на независимые области и государства-города, мы наблюдаем выделение литературы сицилианской, тосканской. В новое время в Германии, еще распадавшейся на множество княжеств и областей в XVIII и даже в XIX вв., наблюдалась тоже литературная диференциация: историки немецкой литературы выделяют в своих обзорах особые главы для швабских поэтов, для иенских романтиков, для цюрихской школы и т. д. В немецкой части Австрии, именно в ее центре, городе Вене, в XVIII—XIX вв. развивалась особая ветвь немецкой литературы — венская литература, давшая в разные эпохи выдающихся писателей, напр. — раньше Грильпарцера , позднее А. Шницлера и др. Даже политическая централизация Германии около Пруссии и Берлина в XIX веке не уничтожила областных своеобразий в немецкой литературе. Особое положение занимает французская литература. В силу мощной централизации политической жизни в Париже столичная парижская литература приобрела исключительное значение. Однако еще в середине XVI в. наряду с Парижем имела самостоятельную литературню жизнь область бассейна Луары, в конце XVI в. выдвигается Гасконь, и только в середине XVII в. литературу монополизирует провинция Иль де Франс с Парижем в центре. Но и в позднейшее время, в XVIII и XIX вв., гегемония Парижа не стирает местных своеобразий, и в разных областях Франции, в местных культурных центрах, — там, где обособляется хозяйственная жизнь в индустриальных и торговых городах, на пересечениях водных и железных путей, выделялись местные группы литераторов, и их творчество связывалось с особенностями края. Такая диференциация привела в конце-концов и к теоретическому построению литературного областничества, к «режионализму». Виднейшим теоретиком последнего во Франции явился Шарль Брюн, нашедший себе многих единомышленников в разных провинциях. Совершенно обособленной является провансальская литература, опирающаяся на языковые и этнические своеобразия Прованса и давшая писателя общеевропейского значения — Ф. Мистраля . Выделяется и литературa бретонская, вырастающая из кельтских основ яз. и народности в Бретани. Одно время развивалась в двух провинциях еще литература валлонская (см. «Бельгийская литература»). Впрочем в этих случаях мы уже имеем дело не только с областным, но и с национальным обособлением.

В пределах старой русской истории, до возвышения московского царства, областное расслоение литературы наблюдается весьма явственно — на основе соц.-политического разделения. В каждой из областей развивалось свое летописание с тенденциозной обработкой событий, создавалась своя житийная литература, культивировались местные предания, формировался свой фольклор и т. д. Особенно выделялась новгородская литература, развивавшаяся в условиях процветания новгородской республики. Здесь широко развилось устное творчество: чисто новгородские старины-былины о Василии Буслаевиче, о Садко — богатом госте, о госте Терентьище и мн. др. Наряду с новгородской развивались литературы псковская (псковские сказания, сказание о псковском взятии), владимирская (например житие Александра Невского), тверская (повесть об убиении князя Михаила, старина о Щелкане Дудентьевиче), муромо-рязанская (старина об Авдотье Рязаночке, повесть о Петре и Февронии) и др. С возвышением Москвы и с падением политической независимости Новгорода, Пскова и севернорусских княжеств литература централизуется все больше и больше в Москве, позднее также и в Петербурге. Централизация эта не помешала однако дальнейшему существованию О. л. Так, в XVIII веке в Ярославском крае появился первый русский областной журнал «Уединенный пошехонец». В начале XIX в. заметно обособилась литературная жизнь в Казани. Здесь собрались писатели С. А. Москотильников, Г. П. Каменев и др. В 1805 в Казани возникло «Общество любителей отечественной словесности». Из казанского литературного гнезда вышел С. Т. Аксаков.

В 40—60-х гг. XIX в. Воронеж дал двух крупных поэтов — Кольцова и Никитина, публициста и критика М. де Пуле, поэта семинариста Серебрянского и несколько второстепенных литераторов. «Воронежские губернские ведомости» тогда были очень содержательны, как и «Памятная книжка Воронежской губернии», выходил сборник «Воронежская беседа», издавался научный журнал «Филологические записки».

Сибирь жила настолько самостоятельной социально-экономической жизнью, что это повело к формированию ее политического и литературного областничества. В 1865 правительство создало целый процесс о «сибирских сепаратистах», среди коих были крупные писатели: Ядринцев, Потанин, Шашков. В создании сибирской литературы большую роль сыграли ссыльные революционеры. В новейшее время политическое областничество проявилось в движении сибирских автономистов, обнаружив связи прежнего сибирского буржуазного либерализма с новейшими контрреволюционными (мелкобуржуазными, эсеровскими) движениями. Но литературное областное движение может исходить — и в настоящее время действительно исходит — из иных, художественно-краеведческих оснований, сочетаемых с местными заданиями соц. строительства.

Петербургская империя, как и московское царство, порабощала и нивеллировала отдельные области и целые национальности и стремилась руссифицировать их. Империализм и великодержавный великорусский шовинизм выразились не только в практической политике, но и в исторической идеологии. Русские литературоведы в курсах истории литературы замалчивали существование литературы украинской, белорусской. Это наблюдается напр. в общеизвестном четырехтомнике Пыпина. Между тем та же украинская литература, влияние которой на русскую (великорусскую) в XVI—XVII вв. признавали и русские литературоведы, продолжала развиваться и в XVIII и в XIX вв., как и литературa белорусская. Но это были уже не О. л., а самостоятельные литературы.

Приведенные факты показывают, что повсюду в пределах одного языка и нации могут возникать и возникают областные литературы. Они либо сосуществуют равноправно, без гегемонии столичной литературы, которая может и отсутствовать (как это было в средневековой Италии, в Северной Руси до московского времени), либо состоят в особом подчинении ей. Иногда областная литературa, развиваясь одновременно с другими областными и столичной литературами на территории одного государства, является собственно не областной, но особой национальной литературой, поскольку базируется на инородных языковых и этнических данных (дравидская, провансальская и др. литературы).

В пределах одной нации и языка областные литературы могут достигать относительно большего или меньшего развития в зависимости от социально-политической и культурной мощи данного края или города, от степени суровости нивелирующего режима центрального правительства и других причин. Порою приходится говорить не об областной литературe, а об областном «литературном гнезде», т. е. более узкой группе местных писателей, связанных общностью воззрений и культивирующих тот или иной вид творчества, имеющий локальную окраску. Порою эти литературные гнезда бывают очень крепкими и воспитывают выдающихся деятелей областной литературы. Таковы казанское гнездо начала XIX в. и воронежское — середины того же века.

В условиях культурной революции в СССР развитию областных литератур открывается большое будущее. Горячий сторонник такого развития, М. Горький, в своих статьях говорит: «Поле наблюдений старых великих мастеров слова было странно ограниченно, и жизнь огромной страны, богатейшей разнообразным человеческим материалом, не отразилась в книгах классиков с той полнотой, с какой могла бы отразиться»; «Литература дворян и разночинцев оставила вне своего внимания целые области, не тронула донское, уральское, кубанское казачество, совершенно не касалась „инородцев“, нацменьшинств; Урал, Сибирь, Волга и другие области остались вне поля зрения старой литературы». Горький требовал от критики, чтобы она «не игнорировала областной литературы и прессы»; сам он издавна энергично поддерживал напр. сибирских писателей.

В связи с успехами культурной революции и перспективами второй пятилетки возникают новые центры литературного движения. Одним из таких центров является Урал. Намечается образование большой литературы Урало-Кузбасса. В самое последнее время выдвинулась литературa Донбасса. Будут возникать и другие областные литературные центры. Они требуют специального изучения. В сентябре 1933 М. Горький выдвинул эту задачу на совещании Оргкомитета советских писателей. Была создана центральная группа по изучению литературы областей и краев РСФСР, а внутри группы — ряд бригад: по Московской области, Северному краю, Западной, Восточной Сибири, Северному Кавказу, Уралу, Ср. Волге и др. Первые же обследования установили быстрое развитие областного литературного движения: рост молодых литературных кадров, литературных журналов и издательств, литературных организаций и музеев и т. д. В условиях СССР эта областная литературa естественно имеет иной характер по сравнению с областной литературой старой России. Исчезло противопоставление областной самобытности центру. Единство классовых интересов пролетариата всей страны (как и всего мира) определило общность интересов столичных и областных писателей. Таким обр. при громадном росте областных литератур в СССР областничество как литературно-политическое явление потеряло свое значение. Из этого не следует, разумеется, что возникновение литературного произведения в условиях определенной области должно быть игнорируемо.

В оценке изучений областных литератур мы должны бороться как с недоучетом этой проблемы, так и с расширительной ее трактовкой.

Областной принцип в литературоведении имеет подчиненное значение. Было бы ошибкой считать его ведущим «методом» изучения литературы. Генетический анализ на всех своих этапах должен быть классовым, должен учитывать общую принадлежность писателя к тому или иному классу. Но, подчеркивая это, не надо забывать и возможного в ряде случаев специфического выражения классовой идеологии писателя, особых оттенков его творчества, которые объясняются принадлежностью его к той или иной областной формации.

Областной принцип изучения имеет известное значение для установления стилевых особенностей творчества писателя. Так, у сибирских поэтов и писателей при всем их классовом родстве с писателями центральной части Союза ССР все-таки легко обнаруживается существование специальных особенностей — своеобразных диалектизмов, образов и т. д. Игнорировать это — значило бы забывать тот принцип конкретности, который должен соблюдаться в литературном анализе. Свое значение анализ областных особенностей творчества сохраняет и для изучения его социальной функции. Изучая какого-либо областного писателя, мы должны изучать процесс превращения его из писателя, выражающего интерес узкой областной прослойки класса, в писателя, выражающего интересы всего классового массива в пределах страны. С другой стороны, областная замкнутость писателя может в некоторой степени обусловливать собой узость его мировоззрения. Последнее часто ослабляет социальную функцию его творчества, существенно ограничивая влияние писателя. Всеми этими проблемами литературоведы не должны пренебрегать, ибо, выясняя типическое в творчестве писателя, мы должны понимать это типическое в его своеобразном и специфическом выражении.

Список литературы

II. Келтуяла В. А., Курс истории русской литературы, ч. 1, СПБ, 1906

Пиксанов Н. К., Областные культурные гнезда. Историко-краеведческий семинар, Гиз, М. — Л., 1928 (большая библиогр.). Критика и полемика: «Краеведение», 1928, т. V, № 6 (И. М. Гревс)

«Читатель и писатель», 1928, № 25 (С. Ф. Ольденбург)

«Северная Азия», 1930, № 1—2 (М. К. Азадовский)

«Украина», 1929, сичень — лютий

«Література», збірник перший, Всеукраїньска академія наук, Київ, 1928, и др.

Сокольников М. П., Литературоведение на местах и проблема локального метода, «Родной язык и литература в школе», 1928, № 4—5 (ср.: 1926, № 6

1931, № 4)

Его же, Литература Иваново-Вознесенского края. Введение в изучение местной литературы, Иваново-Вознесенск, 1925

Свободов А. Н., В Нижнем Новгороде на заре XX в. К характеристике культурного и литературного гнезда, «Нижегородский краеведческий сборник», т. I, Н. Новгород, 1925

«Известия Нижегородского гос. университета», выпуск II, Н. Новгород, 1928

Его же, Литературно-культурные экскурсии по Нижнему Новгороду, Н. Новгород, 1926

Его же, По горьковским местам, Н. Новгород, 1928

Нижегородский литературный музей им. М. Горького, Н. Новгород, 1930

Его же, Локализация программ по литературе, «В помощь учителю», 1933, № 4

Путинцев А. М., Краевая художественная литература, Воронеж, 1929

Его же, Воронежская литература, Воронеж, 1929

Михайлова Ол., Опыт школьно-литературной экскурсии в Дом-музей Н. Г. Чернышевского в Саратове, Саратов, 1928

Калинин Н. Ф., Горький в Казани. Опыт литературно-биографической экскурсии, Казань, 1928

Федосеев Г., Сибирская художественная литература, «Земля советская», 1930, № 7

Солнцева В., Литература Горьковского края, Творческая продукция горьковского краевого издательства, 1932—1933, «Октябрь», 1933, сентябрь

Лейтнекер Е. Э., Краеведение и художественная литература, «Советское краеведение», (М., 1933), № 9

Литература сибирская, «Сибирская советская энциклопедия», т. III, 1933 (статьи М. Азадовского и А. Высоцкого

большая библиография)

Renard G., La méthode scientifique de l’histoire littéraire, P., 1900

Van Bever Ad., Les poètes du terroir du XVI—XX siècle, 4 vv., P., 1909—1914

Jean-Destieux F., L’évolution régionaliste, Paris, 1918 (с предисловием Ле-Гоффика)

Brunhes J. J., Géographie humaine de la France, 2 vv., P., 1920—1926

Sauer A., Literaturgeschichte und Volkskunde, 2 Aufl., Stuttgart, 1925

Nadler J., Literaturgeschichte der deutschen Stämme und Landschaften, 2 Aufl., 3 Bände, Regensburg, 1923—1924

Blau J., Der Heimatforscher, 3 Auflage, Leipzig, 1922

Kaufmann H., Die Dichtung der Rheinlande. Eine landschaftliche und örtliche Bibliographie, Bonn, 1923.

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://feb-web.ru