1.3. Традиционная точка зрения .................... 11-19
Глава 2. Новые подходы к рассмотрению личности Печо- рина .............................................. 20-50

2.1. Печорин – жертва социальной среды ............ 20-28

2.2. Печорин – антигерой .......................... 28-50

2.2.1. Общая характеристика героя .............. 28-33

2.2.2. “Бэла” .................................. 33-36

2.2.3. “Максим Максимыч” ....................... 36-38

2.2.4. “Тамань” ................................ 38-41

2.2.5. “Княжна Мери” ........................... 41-47

2.2.6. “Фаталист” .............................. 47-50
Заключение ........................................... 51-52
Литература ........................................... 53-56

введение

Данная работа посвящена рассмотрению различных аспектов изучения личности главного героя романа М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени" –
Г.А. Печорина - и выявлению и защите превалирующей в настоящее время точке зрения на данную проблему, показывающей отрицательный характер главного героя, рассматривание его как антигероя.

Актуальность работы заключается в том, что уже в течение двух столетий существует значительное количество различных точек зрения на данную проблему; в литературоведении конца ХХ века также появляются различные позиции относительно решения этого вопроса.

При исследовании проблемы ставились следующие задачи:

1) рассмотреть в хронологическом аспекте различные точки зрения, касающиеся этой проблемы;

2) выявить адекватные позиции исследователей разных эпох и поколений;

3) доказать правомерность точки зрения, определяющей Печорина как отрицательного героя, антигероя.

При написании работы был использован метод историко-функционального анализа. Проведено изучение научных трудов в историческом аспекте: современников М.Ю. Лермонтова и исследователей и критиков второй половины
XIX века. Была изучена биографическая и библиографическая литература, касающаяся данной проблемы. Для выявления определенной позиции проведен анализ текста произведения.

Научная новизна исследования заключается в сопоставлении всех основных точек зрения в историческом аспекте и в защите указанной позиции.

Данная работа может быть привлечена для проведения уроков по русской литературе при изучении романа М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени" вообще и при изучении личности главного героя в частности.

Часть настоящей работы была апробирована при выступлении на
Катановских чтениях.

Данная работа состоит из введения, двух глав и заключения. В первой главе речь идет о различных причинах появления героя такого типа и рассматриваются основные точки зрения исследователей и критиков XIX века.
Во второй главе, которая делится на две части, показаны позиции исследователей советского времени (1917-1991 годы) и приводится аргументация в защиту современной точки зрения на основе материалов работ авторов последнего десятилетия.

глава 1. Печорин в классической критике

1.1 Историко-биографический комментарий

Изучением романа М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени" вообще и изучением личности главного героя занималось и занимается в настоящее время немало отечественных исследователей. Данная проблема начала привлекать к себе литературоведов практически с момента выхода произведения, то есть с
40-х годов 19 века. В то время появлялись отзывы В.Г. Белинского, Н.Г.
Чернышевского, Н.А. Добролюбова, А.И. Герцена, критиков демократического лагеря Д.И. Писарева, В.А. Зайцева, Н.В. Шелгунова, С. Шевырева, революционера-декабриста В.К. Кюхельбеккера. Изучению данной проблемы придавали внимание исследователи советского периода: В.В. Афанасьев, И.Л.
Андроников, Э.Г. Герштейн, К.Н. Григорьян, Н.Г. Долинина, Е.Н. Михайлова,
В.А. Мануйлов, И.П. Щеблыкин, Б.Т. Удодов, Б.М. Эйхенбаум и многие другие.
И в настоящее время ученые продолжают заниматься изучением данного произведения. Появляются работы таких исследователей как Ф. Шмульян, И.
Нетбай, И. Гольдфаин, В. Макаров, М. Картавцев, М. Еселев, П. Сцепуро, И.
Гурвич. По данному вопросу существует значительное количество монографий и статей названных авторов. Многие из них так и называются: "Роман М.Ю.
Лермонтова "Герой нашего времени", "Лермонтов и его роман "Герой нашего времени", существует "Лермонтовская энциклопедия", различные статьи 90-х годов 20 века, в которых происходит пересмотр классической точки зрения на личность главного героя и отстаивание новых позиций. Также написано много школьных и вузовских учебников.

Творческая история "Героя..." почти не документирована и устанавливается на основании анализа текста и отчасти по указаниям в мемуарной литературе (часто неточным и противоречивым). Замысел романа как
"длинной цепи повестей" окончательно сложился у Лермонтова, вероятно, в
1838 году. Возможно, ранее других повестей написана "Тамань". И есть основания полагать, что "Фаталист" был написан вслед за "Таманью", и, может быть, до того, как оформился замысел всего романа. По другим предположениям, "Фаталист" написан позже "Максима Максимыча" (Б.
Эйхенбаум), а "Тамань" – последней из повестей, входящих в роман.

В самой ранней редакции романа первой из составляющих его повестей стояла "Бэла"; за нею следовали "Максим Максимыч" и "Княжна Мери". "Бэла" и
"Максим Максимыч", имевшие подзаголовок "Из записок офицера", составляли первую "объективно-экспозиционную" часть романа, "Княжна Мери" - вторую, основную его часть, содержащую исповедальное самораскрытие героя. Вероятнее всего, в августе-сентябре 1839 года Лермонтов переписал все "главы" романа
(за исключением "Бэлы", которая к этому времени была опубликована) с черновиков в особую тетрадь, внося в процессе переписывания некоторые поправки. На этой стадии работы в роман вошла глава "Фаталист". В этой редакции роман получил название "1 из героев начала века; теперь он состоял из "Бэлы", "Максима Максимыча", "Фаталиста", "Княжны Мери". По- прежнему роман делился на две части: первая представляла собой записки офицера-повествователя, вторая - записки героя. С включением "Фаталиста" вторая часть и роман в целом стали глубже, философичнее, законченное. К концу 1839 года Лермонтов создает завершающую редакцию романа, включив в него "Тамань" и определив окончательно его композицию. Поставив в записках
Печорина первой "Тамань", Лермонтов передвинул новеллу "Фаталист" в конец, что в наибольшей мере соответствовало ее итоговому филисофскому смыслу. В этой редакции появилось название записок героя - "Журнал Печорина".
Вычеркнув концовку "Максима Максимыча", подготавливавшую переход к
"запискам", Лермонтов написал специальное предисловие к "Журналу Печорина".
Таким образом, роман разросся до шести глав, включая сюда и "Предисловие" к
"Журналу". Появилось и окончательное название - "Герой нашего времени".

Все это говорит о том, что роман с самого начала был задуман не как простое сочетание разрозненных частей, а как единое целое, внутренние связи которого определены логикой развития центрального персонажа - аристократа, армейского офицера Печорина.

1.2. ПЕЧОРИН КАК ХАРАКТЕР

Образ Печорина раскрыт в романе с разных сторон, однако ведущим композиционным принципом романа является принцип концентрированного углубления в мир душевных переживаний героя. Расположение глав в романе также подчиняется этому принципу. В первой главе ("Бэла") мы узнаем о
Печорине из уст его сослуживца штабс-капитана Максима Максимыча, во второй
("Максим Максимыч") герой дан в восприятии автора. Это как бы внешняя сторона, доступная извне. А вот журнал Печорина дает возможность увидеть
"загадочную личность" изнутри. Во второй части романа ("Тамань", "Княжна
Мери", "Фаталист") читатель знакомится с главным действующим лицом из дневниковых записей, где события и характер героя предстают в своем непосредственном самовыражении. При этом автор отступает от хронологической последовательности (все происходящее во второй части романа предшествовало событиям, изложенным в главах "Бэла" и "Максим Максимыч") с тем, чтобы углубить психологическую характеристику героя.

Расположение повестей обусловлено также и необходимостью ввести второстепенные персонажи, которые нужны для решения основной задачи, стоявшей перед автором, - для объективного, многостороннего изображения героя. Сначала Печорин сталкивается с простыми, естественными в своих чувствах людьми - с Бэлой, Максимом Максимычем, контрабандисткой (это первые три новеллы), затем - с людьми своего круга ("Княжна Мери",
"Фаталист").

История разочарованной и гибнущей печоринской души изложена в исповедальных записках героя - со всей беспощадностью самоанализа; будучи одновременно и автором, и героем "журнала", Печорин бесстрашно говорит и о своих идеальных порывах, и о темных сторонах своей души, и о противоречиях сознания. Но этого мало для создания объемного образа; Лермонтов вводит в повествование других рассказчиков, не "печоринского" типа - Максима
Максимыча, странствующего офицера. Наконец, в дневнике Печорина приведены и другие отзывы о нем: Веры, княжны Мери, Грушницкого, доктора Вернера.

Столкновения между Печориным и другими персонажами позволяет с особенной четкостью показать отличие Печорина от них, его ущербность по сравнению с ними и одновременно бесспорное его превосходство, и основная функция всех персонажей романа состоит в том, чтобы раскрыть центрального героя. Это лишний раз подчеркивает его эгоцентризм. Печорин занят только самим собой. Он проявляет власть над чужой душой (Бэла, Мери, Вера), управляет чувствами других людей (Грушницкий, Мери), испытывает собственную волю (Вулич, казак из "Фаталиста").

Григорий Александрович Печорин для нас - вполне определенное лицо, узнаваемая индивидуальность, неповторимо яркая и самобытная, но притом какие-то линии его портрета - зыблющиеся, колеблющиеся. Портрет героя не является изображением только его внешности. Лермонтов дает при этом и индивидуально-психологическую характеристику. Портрет строится по определенной схеме: вначале даются внешние признаки, затем - признаки, характеризующие внутренную сущность персонажа: "Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение, способное переносить все трудности кочевой жизни и перемены климатов, не побежденное ни развратом столичной жизни, ни бурями душевными... его запачканные перчатки казались нарочно сшитыми по его маленькой аристократической руке, и когда он снял одну перчатку, то я был удивлен худобой его бледных пальцев. Его походка была небрежна и ленива, но я заметил, что он не размахивал руками - верный признак некоторой скрытности характера... С первого взгляда на лицо его я бы не дал ему более двадцати трех лет, хотя после я готов был дать ему тридцать. В его улыбке было что- то детское. Его кожа имела какую-то женскую нежность; белокурые волосы, вьющиеся от природы, так живописно обрисовывали его бледный, благородный лоб,на котором, только по долгом наблюдении, можно было заметить следы морщин, пересекавших одна другую и, вероятно, обозначавшихся гораздо явственнее в минуты гнева или душевного беспокойства. Несмотря на светлый цвет его волос, усы его и брови были черные - признак породы в человеке, так, как черная грива и черный хвост у белой лошади. Чтоб докончить портрет, я скажу, что у него был немного вздернутый нос, зубы ослепительной белизны и карие глаза..." (Лермонтов. С.494). И эти колебания, порождающие эффект неопределенности, должны быть осознаны как структурно необходимый, эстетически значимый элемент художественного создания, как его самоценное слагаемое. Неопределенное не подлежит превращению, по воле интерпретатора, в определенное, в проясненное, не подлежит замене или отмене; оно продуктивно само по себе.

Таких людей, как Печорин, в дворянском обществе николаевской России встречалось немного. И тем не менее в этом своеобразном, исключительно одаренном человеке Лермонтов показал типичного дворянского героя 30-х годов, того трагического периода русской общественной жизни, который наступил после подавления восстания декабристов.

Этот характер рано начал беспокоить творческое сознание Лермонтова
("Странный человек") как отражение противоречивой сложности передовой дворянской интеллигенции, не примиряющейся с окружающей пошлостью жизни и не находящей выхода из своего тупика. Персонаж, названный Печориным, впервые появляется в повести "Княгиня Лиговская" (1836), но дан он неразвернуто, преимущественно в конфликте с молодым чиновником-разночинцем.
"Ранний" Печорин не обладает ни превосходством над окружающей средой, ни глубиной, точностью самоанализа, что так свойственно центральному персонажу последнего прозаического произведения Лермонтова. И все же замеченный тип скучающего и мыслящего аристократа, презирающего общество и в то же время тянущегося к нему, продолжал возбуждать Лермонтова. В "Герое нашего времени" Лермонтов преодолевает слабости и недостатки предшествующего романа. В отличие от "Княгини Лиговской" здесь все средства художественного отражения сконцентрированы вокруг единого задания: дать "портрет" типического представителя эпохи. Побочные сюжетные линии и конкурирующие темы отброшены без колебаний - охват общественной действительности в "Герое нашего времени" по сравнению с "Княгиней Лиговской" как будто суживается.
Но зато чрезвычайно углубляется трактовка центральной проблемы романа и характеристики основного персонажа - произведение выигрывает в его художественной цельности. Сужение объекта изображения сопровождается у
Лермонтова гораздо большей широтой взгляда в характеристике общества. В
"Герое нашего времени" это уже не только конкретно-бытовая среда, в которой вращается герой, но совокупность общественно-исторических условий в целом - типические черты "нашего времени". Наконец, Лермонтов вовсе не замыкает действие в кругу жизни обособленной общественной касты, и потому сужение художественного полотна в "Герое нашего времени" по сравнению с "Княгиней
Лиговской" весьма относительное и даже кажущееся. Лермонтов бросает своего
Печорина то в кавказскую крепость и в горный аул, то в лачугу контрабандистов, то в пеструю среду пятигорского "водяного общества", где рядом с аристократическим островком света теснится всякая провинциально- дворянская и армейская мелкота.

Уже в 1837 году Лермонтову становится ясно, что это один из самых загадочных и самых характерных типов современной действительности. Образ, предназначавшийся сначала для художественного воплощения автобиографической канвы, стал наполняться содержанием, имеющим отношение к самой жгучей проблеме века: человек и его время.

Печорин - это аристократ, осознавший пустоту своей жизни и порывающийся к деятельности, но в пределах своего сословного круга, притом к деятельности чисто эмпирической, не вытекающей из какой-то четко осмысленной системы убеждений. Возможно, это и определяет трагедию Печорина как личности. Однако именно это состояние (стремление к деятельности без ясно осознанных целей) делает образ Печорина типичным для передовой русской молодежи 30-х годов. Данное заключение вытекает из статьи Герцена "О развитии революционных идей в России" (1856), где все сказанное о
Лермонтове можно отнести скорее к Печорину, нежели к самому Лермонтову. По словам Герцена, Лермонтов "... не видел возможности борьбы или соглашения... никогда не знал надежды, он не жертвовал собой, ибо ничто не требовало этого самопожертвования. Он не шел, гордо неся голову, навстречу палачу, как Пестель и Рылеев, потому что не мог верить в действенность жертвы; он метнулся в сторону и погиб ни за что" (Герцен. C.442).

"Метнулся в сторону" - это путь одиночки, однако гордого и сильного, с недюжинной жаждой дела. Таким и был Печорин, во многом "двойник" автора, а точнее, по словам И. П. Щеблыкина, - "персонаж, в котором сконцентрированы думы Лермонтова о сущности и перспективах мыслящей личности 30-х годов XIX века, стремящейся избавиться от скуки, отыскать сферу приложения своих сил"
(Щеблыкин. C.196).

Невозможность достижения этих целей наложила печать трагедийности на характер Печорина, она же составляет и "тайну" его бытия, представляющую собой причудливые сочетания несочетаемого: глубокий ум - с курьезными промахами; "вулканическую" волю - с бездеятельностью; порывы добрых чувств
- с наклонностями к жестокости и злобе; высокий, "философский" настрой мыслей - с прозаизмом поступков, нередко пошлых по своей сути.

Печорину свойственны типичные противоречия передовых людей его поколения: жажда деятельности и вынужденная бездеятельность, потребность любви, участия и эгоистическая замкнутость, недоверие к людям, сильный волевой характер и скептическая рефлексия. Противоречия и составляли, как известно, суть идейных поисков передовых русских людей 30-х годов. В этом познается типичность образа Печорина, реализм его изображения.

1.3 Традиционная точка зрения

Роман М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени", опубликованный в 1940 году, вызвал массу откликов и полярных оценок. Как верно отметил в своей статье "Литературная позиция Лермонтова" Б.М. Эйхенбаум, многое (и иногда самое важное) в творчестве Лермонтова оказывается темным, загадочным.
"Отсюда - простор для субъективных и разнообразных истолкований, не образующих никакой научной традиции." (Эйхенбаум. С.3). "Герой нашего времени" вызвал в критике восторженные похвалы и ожесточенную брань.

В критической литературе не раз предполагалось четкое, твердое истолкование изображаемого - истолкование, не оставляющее места для загадок. Суть его такова: на мелкие, мелочно-жестокие затеи и вечную скуку
Печорин "обречен" - временем, обстоятельствами, "косной средой"; в романе
"во весь рост" поставлена идея детерминированности судьбы и личности человека общественными условиями. Иногда добавляют: Печорин искал, но не нашел для себя "большой цели", "широкой деятельности", поэтому ситуацию
"обреченности" переживает он особенно остро. Социальные факторы в этих суждениях получают значение роковой силы, безусловно предопределяющей и поведение, и жизнеощущение героя.

Сторонники этого взгляда на данную проблему считают, что Лермонтов подошел к следующей задаче: показать в реальной обстановке характерного героя своего времени - человека одаренного и мыслящего, но искалеченного светским воспитанием и оторванного от жизни своей страны и своего народа.

Данная точка зрения начала формироваться еще в 19 веке. В.Г. Белинский первым раскрыл типичные черты Печорина - "человека с сильной волей, отважного, напрашивающегося на бури и тревоги". Великий критик объяснил причины раздвоенности Печорина и убежденно заявил, что в этом романе
Лермонтов является "решителем важных современных вопросов".

Горячо защищая Печорина от проповедников лицемерной казенной морали,
Белинский видел в образе Печорина воплощение критического духа своего времени: "Итак - "Герой нашего времени" - вот основная мысль романа. В самом деле, после этого весь роман может почесться злою ирониею, потому что большая часть читателей, наверное, воскликнет: "Хорош же герой!" - А чем же он дурен? - смеем вас спросить.

Вы говорите против него, что в нем нет веры. Прекрасно! Но ведь это то же самое, что обвинять нищего за то, что у него нет золота: он бы и рад иметь его, да не дается оно ему... Вы говорите, что он эгоист? - Но разве он не презирает и не ненавидит себя за это? Разве сердце его не жаждет любви чистой и бескорыстной?.. Душа Печорина не каменистая почва, но засохшая от зноя пламенной жизни земля: пусть взрыхлит ее страдание и оросит благодатный дождь - и она произрастит из себя пышные, роскошные цветы небесной любви... Этому человеку стало больно и грустно, что его все не любят, - и кто же эти "все"? - Пустые, ничтожные люди, которые не могут простить ему его превосходства над ними. А его готовность задушить в себе ложный стыд, голос светской чести и оскорбленного самолюбия, когда он за признание в клевете готов был простить Грушницкому, человеку, сейчас только выстрелившему в него пулею и бесстыдно ожидавшему от него холостого выстрела? А его слезы и рыдания в пустынной степи, у тела издохшего коня? -
Нет, все это не эгоизм! Судя о человеке, должно брать в рассмотрение обстоятельства его развитие и сферу жизни, в которую он поставлен судьбою.
В идеях Печорина много ложного, в ощущениях его есть искажение; но это все выкупается его богатой натурою. Его во многих отношениях дурное настоящее обещает прекрасное будущее..." (Белинский. С.51-52). Печорин в его понимании оказывается возведенным на чрезвычайно высокий пьедестал.

Чернышевский и Добролюбов развили и углубили в соответствии с новыми историческими условиями, в которых протекала их деятельность, ту характеристику Печорина, которую дал Белинский. Сравнивая Печорина, с одной стороны, с Онегиным, а с другой – с Бельтовым, Н.Г. Чернышевский писал:
"Печорин человек совершенно другого характера и другой степени развития. У него душа действительно очень сильная, жаждущая страсти; воля у него действительно твердая, способная к энергической деятельности..."
(Чернышевский. С.65-66).

От понимания Печорина Белинским, Чернышевским и Добролюбовым отправлялся и Д.И. Писарев. В статье "Базаров" он пишет: "...люди более умные, люди, подобные Лермонтову и его герою Печорину, решительно отвертывались от русского маколейства и искали себе наслаждений в любви..."
При этом Писарев считает, что в "цветущее время печоринства постоянная праздность, хроническое скучание и полный разгул страстей действительно составляли неизбежную и естественную принадлежность самых умных людей."
(Писарев. С.25-26).

Реакционно-охранительная критика, напротив Белинскому, порицала
"безнравственность" Печорина. Она осудила Печорина и противопоставила ему соответствующий ее идеалам образ Максима Максимыча. Добрый, бывалый кавказец, бесспорно, должен быть отнесен к положительным персонажам романа.
Это мужественный, честный, искренний, хороший русский человек, незаметно делающий свое трудное и нужное дело. Он кровно связан с народом. Он принадлежит к числу тех демократических героев русской литературы XIX века, родословная которых идет от Самсона Вырина ("Станционный смотритель"
Пушкина), а затем получает продолжение в образах униженных и оскорбленных, бедных чиновников Гоголя и Достоевского.

Отзывам Белинского противостояли отзывы и высказывания по поводу романа в "Сыне Отечества", "Библиотеке для Чтения", "Маяке". Во всех отзывах была одна общая черта - неприемлемость образа Печорина. Касаясь образа Печорина, исследователь того времени Сенковский замечает, что
"лучшими из повестей, в которых он действует, могут быть признаны -
"Тамань" и "Княжна Мери", хотя в первой, относительно к месту, где происходит действие, есть несколько незакрытого плащом преувеличения. Но еще лучшие страницы - рассказ о Максиме Максимыче." (Мордовченко. С.768).
Оценка самого романа у рецензентов вытекала из их отношения к Печорину, который для Сенковского казался "преувеличением", а для Бурачка был совершенно нетерпим с моральной точки зрения, так как главным аргументом, который выдвигался против "Героя нашего времени", был именно аргумент от морали, понимаемый в смысле существующих правил и норм человеческого общежития.

Критики демократического лагеря - В.А. Зайцев, Н.В. Шелгунов, - не оценили исторически прогрессивной роли Лермонтова и его творческого наследия. Противоречивые суждения о Печорине высказывал Н.В. Шелгунов в статье "Русские идеалы, герои и типы": "В чем же и слабость всех наших поэтов и романистов, как не в том, что они не умели мыслить, не имели решительно никакого понятия о страданиях человеческих и о средствах против общественных зол. Оттого их героями являются не общественные деятели, а великосветские болтуны, и, чересчур обобщая салонную жизнь, они называли
"героями нашего времени" тех, кого бы правильнее назвать "салонными героями". Это была литературная клевета писателей, неспособных понимать жизнь и общественных стремлений новых поколений".

Однако, несмотря на отрицательную оценку Печорина, Шелгунов разглядел в герое Лермонтова отличительные черты русского национального характера - силу, смелость и твердость духа: "В Печорине мы встречаем тип силы, но силы искалеченной, направленной на пустую борьбу, израсходовавшейся по мелочам на дела недостойные..." (Мануйлов. С.35-36).

Нельзя не обратить внимание на то, что и в откликах консервативной печати положительно оценивался Максим Максимыч, как характер будто бы подлинно "героический", и отрицательно - Печорин, как персонаж, чуждый духу русской жизни и выписанный по меркам западноевропейского романа. В особенности настойчиво развивал данный мотив С. Шевырев, с которым полемизировал Белинский. Шевырев резко осудил "главную мысль создания, олицетворенную в характере героя". "Печорин, конечно, не имеет в себе ничего титанического, - писал Шевырев, - он и не может иметь его; он принадлежит к числу тех пигмеев зла, которыми так обильна теперь повествовательная и драматическая литература Запада." (Мордовченко. С.774).

С близких позиций оценивал "Героя нашего времени" и Ф. Булгарин. Он признавал бесспорные достоинства романа с точки зрения правдивого описания нравов русского общества. "Все подробности, все аксессуары, и окружающие главное лицо характеры, - писал он, - создание русское, вполне оригинальное". Один только Печорин не мог быть оригинален. В нем, по словам
Булгарина, нет ничего русского: "Запад обрисовал эти холодные существа и заразил их язвою эгоизма". Автор, по мнению критика, обнажил душу Печорина с нравоучительной целью - в назидание другим. Господствующая идея произведения Лермонтова, писал Булгарин, "есть разрешение великого нравственного вопроса нашего времени: к чему ведут блистательное воспитание и все светские преимущества без положительных правил, без веры, надежды и любви? Автор отвечает своим романом: к эгоизму, к пресыщению жизнью в начале жизни, к душевной сухотке и, наконец, к гибели" (Григорьян. С.203).

Известна полемика Герцена с Добролюбовым в "Very dangerous!". Герцен говорил: "...время Онегиных и Печориных прошло. Теперь в России нет лишних людей, теперь, напротив, к этим огромным запашкам рук недостает. Кто теперь не найдет дело, тому пенять не на кого, тот в самом деле пустой человек, свищ или лентяй. И оттого, очень естественно, Онегины и Печорины делаются
Обломовыми." (Герцен. С.14).

В 1843 году поэт-декабрист В.К. Кюхельбеккер, поселенный навечно в сибирской глуши, получил впервые роман Лермонтова и записал в своем дневнике: "Лермонтова роман - создание мощной души: эпизод "Мери" особенно хорош в художественном отношении: Грушницкому цены нет - такая истина в этом лице; хорош в своем роде и доктор; и против женщин нечего говорить... и все-таки! Все-таки жаль, что Лермонтов истратил свой талант на изображение такого существа, каков его гадкий Печорин". (Кюхельбеккер.
С.291)

П.В. Анненков в "Литературных воспоминаниях" говорит, что "Белинский находит гипотезу, способную дать ключ к уразумению наиболее возмутительных поступков героя. Белинский пишет по этому случаю чисто адвокатскую защиту
Печорина, в высшей степени искусственную и красноречивую.Найденная им гипотеза состоит в том, что Печорин еще не полный человек, что он переживает минуты собственного развития, которые принимает за окончательный вывод жизни, и сам ложно судит о себе, представляя свою особу мрачным существом, рожденным для того, чтобы быть палачом ближних и отравителем всякого человеческого существования. Это - его недоразумение и его клевета на самого себя. В будущем, когда Печорин завершит полный круг своей деятельности, он представляется Белинскому совсем в другом виде. Его строгое, полное и чуждое лицемерия самоосуждение, его откровенная проверка своих наклонностей, как бы извращены они ни были, а главное, сила его духовной природы служат залогами, что под этим человеком есть другой, лучший человек, который только переживает эпоху своего искуса. Белинский пророчил даже Печорину, что примирение его с миром и людьми, когда он завершит все естественные фазисы своего развития, произойдет именно через женщину, так унижаемую, попираемую и презираемую им теперь. Как добрая нянька, Белинский следит далее за всеми движениями и помыслами Печорина, отыскивая при всяком случае возможные облегчающие обстоятельства для снисходительного приговора над ним, над его невыносимой претензией играть человеческой жизнью по произволу и делать кругом себя жертвы и трупы своего эгоизма" (Сборник. С.161-162). Таким образом, автор делает вывод, с которым мы полностью согласны, что Белинский постоянно спасает Печорина от обвинения в диких порывах, в цинических выходках "беспрестанно рисующегося и себя оправдывающего эгоизма", что сделало бы его лицом противоэстетическим и, следовательно, безнравственным.

А.П. Шан-Гирей в своей статье "М.Ю. Лермонтов" пишет: "Лермонтов... выставил пустоту подобных людей и вред от них для общества. Не его вина, если вместо сатиры многим угодно было видеть апологию." (Шан-Гирей. С.51).

А.Н. Толстой в речи на торжественном заседании памяти М.Ю. Лермонтова сказал, что в "Герое нашего времени" Лермонтов раскрывает образ Печорина - продукта страшной эпохи, опустошенного, жестокого, ненужного человека, со скукой проходящего среди величественной природы и простых, прекрасных, чистых сердцем людей.

С возникновением попыток по-новому посмотреть на личность Печорина, в русской литературе появляются произведения пародийного характера. Попытка критически проанализировать тип "современного Печорина" предпринята писателем М.В. Авдеевым в романе "Тамарин" (1849-1852). Тенденция к
"снижению" и "развенчанию" печоринского типа проявилась в произведениях
А.М. Писемского ("Тюфяк", "М-r Батманов"), в романе В.И. Аскоченского
"Асмодей нашего времени", в повести А.О. Осиповича-Новодворского "Эпизод из жизни ни павы, ни вороны" и др.

Таким образом, можно сделать следующие выводы по содержанию данной главы:

1. Отзывы критиков и исследователей творчества М.Ю. Лермонтова по поводу его романа "Герой нашего времени" в целом и личности главного персонажа – Г.А. Печорина - появляются уже с момента выхода произведения в свет.

2. Расположение глав в романе, ахроничное с точки зрения фабулы произведения, соответствует логике внутреннего развития главного героя и поэтапно раскрывает его сущность.

3. Данный тип героя давно беспокоит творческое сознание Лермонтова; персонаж, названный Печориным, появляется в 1836 году в повести "Княгиня
Лиговская", но характер главного действующего лица "Героя нашего времени" нельзя считать прямым продолжением характера персонажа "Княгини Лиговской".
В "Герое нашего времени" Лермонтов углубляет характеристику своего героя, расширяет тип окружающего его общества и место действия.

4. Автор наделяет своего героя типичными чертами молодежи 30-х годов
XIX века: стремление к деятельности без ясно осознанных целей, сильный волевой характер, скептическая рефлексия, фаталистические убеждения - что делает роман в целом и героя более реалистичным.

5. Критики XIX века персонажа Лермонтова разделяются на два лагеря: одни считали, что Печорин - одаренный человек, личность, искалеченная светским воспитанием, другие полагали, что Печорин безнравственен, антиморален и даже вульгарен.

6. В.Г. Белинский первым возвеличил Печорина, увидев в его образе воплощение критического духа своего времени, он защищает Печорина, прорицая ему прекрасное будущее. Чернышевский и Добролюбов шли вслед за Белинским, говоря о Печорине как о человеке с сильной душой, твердой волей, как об истинном герое своего времени.

7. Реакционно-демократическая критика дала отрицательную оценку личности главного персонажа романа, видя в нем пустого человека, чуждого духу русской жизни. Так негативно отзывались о Печорине авторы журнала
"Маяк", А.И. Герцен, Н.В. Шелгунов, П.В. Анненков, В.К. Кюхельбеккер.
Причем, видя в Печорине лжегероя, они противопоставляли ему Максима
Максимыча, как мужественного, честного, истинно русского, демократического героя, человека, кровно связанного с народом.

8. С возникновением негативных оценок появляются произведения, пародирующие "Героя нашего времени", М.В. Авдеева "Тамарин", В.И.
Аскоченского "Асмодей нашего времени" и другие.

9. Разногласия по поводу личности главного персонажа, проявившиеся в
XIX веке, продолжают развиваться и в литературоведении следующего столетия, о чем пойдет речь во второй главе нашей работы.

Глава 2. новые подходы к рассмотрению личности печорина

2.1 Печорин - жертва социальной среды

Крайняя противоречивость понимания "Героя нашего времени" и Печорина продолжает иметь место и в последующей критике. Для одних Печорин - натура антиобщественная, для которой самой характерной и основной чертой является властный индивидуализм, стремящийся подчинить все окружающее своей воле; для других же он - "человек с ярко выраженным и очень активным социальным инстинктом". Некоторые исследователи и критики убеждены в том, что Лермонтов развенчивает Печорина; другие - что он его утверждает как своего героя и сочувственно оправдывает все его поступки.

Советская критика в большинстве своем полагает, что как личность
Печорин шире ограниченных пределов его времени, среды, конкретных обстоятельств, предлагаемых ему обществом социальных ролей. "Однако стремление личности к свободному выбору своих жизненных позиций, своей видовой определенности в самодержавной России сталкивалось с предопределенностью жизненного статуса человека чуть ли не с его рождения. Узаконенные узкогрупповые социальные амплуа по сути своей противоречили универсально целостной человеческой природе. Печорин по своему происхождению мог бы обеспечить себе самую блестящую карьеру"
(Удодов. С.80). Как отмечает автор, "Печатью мужественности, даже героизма отмечено его [Печорина] ни перед чем не останавливающееся отрицание неприемлемой для него действительности, в протесте против которой он полагается только на собственные силы. Он умирает, ни в чем не поступившись своими принципами и убеждениями, хотя и не совершив того, что мог сделать в иных условиях. Лишенный возможности прямого общественного действия, Печорин стремится тем не менее противостоять обстоятельствам, утвердить свою волю, свою "собственную надобность", вопреки господствующей "казенной надобности" (Удодов. С.80).

И.П. Щеблыкин считает, что центральной задачей в изображении Печорина можно считать намерение автора раскрыть высокий, хотя и противоречивый смысл духовных порывов героя, стремящегося к деятельности, к счастью и гармонии вопреки сопротивлению неблагоприятной в социальном отношении среды.(Щеблыкин. С.198) Автор говорит о том, что, поставив в центре событий человека с богатым интеллектом, писатель сосредоточил внимание не на механическом описании его "чувствований", а на выявлении импульсивных порывов к истине - притом в соприкосновении с окружающей, часто враждебной средой. В итоге получился подлинно психологический роман, то есть такой роман, где внутренний мир человека изображен не изолированно и не статично, а в социальной обусловленности. В этом случае душевные переживания, ощущения даже одного человека приобретают широкий общественный резонанс.

Печорин в своем журнале неоднократно говорит о своей противоречивой двойственности. Обычно эта двойственность рассматривается лишь как результат полученного Печориным светского воспитания, губительного воздействия на него дворянско-аристократической судьбы. Даже тогда, когда делаются попытки осмыслить противоречивость и неодномерность личности
Печорина в более широком, а по сути - и более глубоком социально- философском плане, преобладает истолкование ее как следствие столкновения естественного, природного начала с началом социальным. Сам герой в своем журнале пишет: "Я давно уж живу не сердцем, а головою... Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его." И это действительно так: "один" Печорин похищает Бэлу, причиняет страдания Вере, а "другой" - осуждает себя за это, нередко раскаивается и даже плачет, когда убеждается, что безвозвратно утеряны надежды на истинное блаженство в общении с дорогим и близким человеком - достаточно вспомнит расстройство героя, не успевшего догнать отъезжающей Веры: "Я скакал, задыхаясь от нетерпенья. Мысль не застать ее уже в Пятигорске молотком ударяла мне в сердце! - одну минуту, еще одну минуту видеть ее, проститься, пожать ей руку... Я молился, проклинал, плакал, смеялся... нет, ничто не выразит моего беспокойства, отчаяния!.. При возможности потерять ее навеки Вера стала для меня дороже всего на свете - дороже жизни, чести, счастья!" (Лермонтов. С.576). Следовательно, возникает вопрос: где же истинный Печорин? "Часто говорят: тот, кто мыслит, судит, страдает. Но вполне реален тот Печорин, который испытывает равнодушие, ищет выхода их этого состояния в светских приключениях, с удовольствием срывает "едва распустившийся цветок", чтобы, вдоволь надышавшись его ароматом, бросить его на дороге. Поистине демоническая двойственность! Но она так характерна для мироощущения и поступков лучшей дворянской молодежи
30-х годов, не сумевшей преодолеть своих пороков и эгоизма в эпоху безвременья." (Щеблыкин. С.201). Так исследователь интерпретирует в своем понимании двойственность души Печорина. Он замечает, что в "Герое нашего времени", как реалистическом произведении, значительно усилена социальная мотивированность всех поступков и ощущений центрального персонажа. Страдания Печорина и его раздвоенность во многом предопределены пороками общественной среды, а также условиями дворянского воспитания. Е.Н. Михайлова говорит, что "... природное, "естественное", и общественное слиты в герое в противоречивом единстве..." Ее точка зрения утверждает двойственность личности Печорина: одна его сторона - это "естественный", потенциальный, возможный человек, а другая - человек реально действующий, детерминированный обществом. "Осуждая второго,
Лермонтов всецело на стороне первого" (Михайлова. С.320). Исследователь делает вывод, что все отрицательное в Печорине обусловлено обществом, положительное начало этой обусловленности не подчинено и даже противостоит ей, так как является чисто природным качеством в человеке. В этом Е.Н.
Михайлова усматривает своеобразие реализма Лермонтова в его романе:
"Лермонтов показывал в герое не только его детерминированность современным обществом, но и противоположные тенденции, способные данную детерминированность преодолеть" (Михайлова. С.336). Подобной трактовки придерживаются и некоторые другие исследователи. Б.М. Эйхенбаум замечает:
"Эгоистическая жестокость также является извращением, которое внесено обществом в натуру Печорина". В статье "Литературная позиция Лермонтова он говорит, что "Если Печорин - портрет целого поколения, к которому принадлежит и сам автор романа, то дело, конечно, не в пороках этого поколения самих по себе, а в породившей их эпохе... В "Герое нашего времени" и в образе Печорина поставлена не личная и в этом смысле не индивидуально-психологическая, а социально-психологическая и общественно- историческая проблема - проблема "нашего поколения", "нашего времени", проблема подлинной героики." (Эйхенбаум. С.109). С ними солидарен и В.И.
Коровин. Он пишет: "Проблематика романа определяется личностью Печорина, в котором живут две стихии - природная, естественная, и искажающая ее социальная. Природное, естественное начало в Печорине неуничтожимо, но оно лишь в редкие минуты является в своем чистом, непосредственном виде...
Природное начало в Печорине всюду наталкивается на социальный предел"
(Коровин. С.227).

Отрицание Печориным морали современного ему общества, как и других его устоев, также, по мнению исследователей, не было его только личным достоянием. Оно уже давно вызревало в общественной атмосфере, и Печорин явился только наиболее ярким его выразителем. "В атмосфере переоценки всех ценностей, крушения авторитетов и самого принципа авторитарности развиваются ничего не щадящий скептицизм Печорина, его подвергающая все сомнению острокритическая мысль. И это было отражение "духа времени".
(Удодов. С.85).

Таким образом, нужно сделать вывод, что, по этой концепции, общество с несоизмеримым постоянством и неизбежностью извращает природную сущность человека, и он остается человеком, остается самим собой только в той мере, в какой он способен противостоят воздействию этого общества, сохранять в себе, по выражению критиков, "естественного человека".

И.П. Щеблыкин считает Печорина человеком недюжинных способностей, выявлению которых, противоречивости его натуры и отношений с окружающим миром подчинена событийная линия в романе, наиболее динамично развивающаяся в последних трех главах - в "Журнале Печорина". Названный исследователь полагает, что Печорин истинный герой. В доказательство автор говорит, что
Печорин получил отличное образование, умен, обладает большой выдержкой, волей. "Он не переоценивает себя, когда говорит о том, что чувствует в себе "силы необъятные." Как факт приводит исследователь и характеристику речи персонажа, в которой, по его словам, сказывается интеллектуальная мощь героя. Речь Печорина глубока по смыслу, убийственно меткая в характеристиках пороков привилегированных кругов. И, конечно, Печорин ставится на порядок выше членов "водяного общества": "Зеркалом печоринской души можно считать его дневник (своего рода исповедь "лишнего человека"), из которой видно, что герой с необычайной скрупулезностью анализирует свои поступки и ощущения, задумывается над вопросами бытия, особенностями человеческого сознания и поведения, старается понять смысл сущего на земле и своего собственного назначения. Из дневника мы узнаем также, что Печорин презирает пошлость, как и людей, не обладающих чувством личного достоинства, осуждает праздную светскую жизнь, не гонится за карьерой, хотя не богат и не чиновен. В особенности ему неприятны люди, драпирующиеся в одежды романтических "страдальцев" (Грушницкий) или, напротив, бравирующие своей заурядностью, граничащей часто с пошлостью и цинизмом (драгунский капитан)." (Щеблыкин. С. 198-199).

Отталкиваясь от того тезиса, что Лермонтов впервые в русской литературе вывел на страницы своего романа героя, который прямо ставил перед собой самые главные вопросы человеческого бытия - о цели и смысле жизни человека, о его назначении, данные исследователи подходят к тому, что Печорин, помимо совершенствования своих душевных сил, хочет вызвать активность и в других, подтолкнуть их к внутренне свободному действию, а не к действию по канонам традиционной узкосословной морали. "За ролью, за привычной маской Печорин хочет рассмотреть лицо человека, его суть. И здесь им часто руководит не только жажда истины, желание сорвать все внешние покровы и украшения, узнать, "кто есть кто", но и не менее страстная надежда открыть, вызвать к жизни "в человеке человека"
(Удодов. С.83).

Далее автор приводит в доказательство своих выводов пример, наглядно подтверждающий, по его мнению, данную теорию. Он говорит, что Печорин снимает с Грушницкого "взятую напрокат трагическую мантию", ставя его в истинно трагическую ситуацию, чтобы "докопаться" до его душевного ядра, разбудить в нем человеческое начало. При этом, отмечает он, Печорин не дает себе ни малейших преимуществ в организуемых им жизненных "сюжетах", требующих от него, как и от его "партнеров", максимального напряжения душевных и физических сил. В дуэли с Грушницким он стремится к объективности результатов своего смертельного эксперимента, в котором рискует жизнью не меньше, а больше противника. "Я решился, - говорит он по ходу их дуэльного и душевного поединка, - предоставить все выгоды
Грушницкому; я решил испытать его; в душе его могла проснуться искра великодушия, и тогда все устроилось бы к лучшему..." (Лермонтов. С.570).
Печорину важно, чтобы выбор был сделан предельно свободно, из внутренних, а не из внешних побуждений и мотивов. Создавая по своей воле экстремальные пограничные ситуации, Печорин не вмешивается в принятие человеком решения, предоставляя ему возможность абсолютно свободного нравственного выбора, хотя совсем не безразличен к его результатам. Так, он замечает:
"Я с трепетом ждал ответа Грушницкого... Если б Грушницкий не согласился, я бросился б ему на шею." (Лермонтов. С.556). Это право свободного выбора он предоставляет Грушницкому и по ходу дуэли: "Теперь он должен был выстрелить на воздух, или сделаться убийцей, или наконец оставить свой подлый замысел и подвергнуться со мною одинаковой опасности" (Лермонтов. С.569).

Страницы: 1, 2