Употребление неполногласия хлад в таких стихотворениях служит созданию выразительности и поэтизации речи (обычная функция лексем подобного рода, употребляющихся в пейзажной лирике). Однако нельзя трактовать произведения Ахмадулиной, в которых звучит тема природы, как просто выразительные описания. В ткани стихотворения всегда присутствует печать её суб’ективного мировосприятия, характерная особенность её стиля.
Это стремление и способность и о простом, и о сложном говорить всегда сложно, то есть высоко.

1. Ахмадулина Б. Избранное. М., 1988. С.169. (Далее стихотворения цитируются по этому источнику, кроме особо оговорённых случаев, с указанием в скобках арабской цифрой страницы).

Кроме того, обращение к имени Пушкина (пример (1)) отсылает нас к поэзии XIX века, в которой употребление неполногласных вариантов (и в частности слова хлад) в пейзажной лирике было обычным. Слово, таким образом, получает некий традиционный литературный ореол.

Стихотворение “Лапландских летних льдов…” (пример (4)) демонстрирует употребление неполногласного слова в ярко выраженной функции поэтизации речи. Кроме того, выразительность повышается за счет звукописи (повторения сочетания ла ).

В следующем примере отмечаем функцию создания иронии в описании сотрудницы “Интуриста”:

5). Когда красотка поднимает взгляд, в котором хлад стоит и ад творится.

Но я не вхожа в этот хладный ад:

Всегда моя потуплена зеница.

“Чудовищный и призрачный курорт” (394)

Интересным здесь является сочетание рассматриваемых нами лексико- фонетических архаизмов (хлад, хладный) с архаизмами собственно-лексическими
(зеница), к которым мы обратимся в дальнейшем.

Наконец, архаизм хлад в функции создания высокой экспрессии видим в следующем примере:

6). Пригубила – как погубила – непостижимый хлад чела.

“Москва: дом на Беговой улице” (330).

Здесь же обращает на себя внимание уже упомянутая ситуация сочетания архаизмов разных типов. В данном стихотворении (посвящено В. Высоцкому) доминирующей, с точки зрения смысла, но не с грамматической точки зрения, является, на наш взгляд, лексема чело, которая влечет за собой употребление также архаической формы (хлад).

Сочетание хлад чела, служащее для создания возвышенности и поэтиза-ции речи, является традиционным в поэзии. Кроме того, употребление Ахмадулиной архаической лексики того или иного типа об’ясняется и тематически: архаизмы встречаются очень часто в стихотворениях, посвящен-ных людям, сыгравшим или играющим значительную роль в жизни поэта.

Естественно, что выделение отдельных функций носит чисто условный характер, так как ведущей функцией, вбирающей в себя все остальные, мы будем считать функцию создания идиостиля Ахмадулиной, обусловленного её видением окружающего мира.

II. Предлог пред

В лирике Беллы Ахмадулиной мы находим чрезвычайно большое количество неполногласных вариантов предлога перед – пред. Архаическая форма совмещает версификационную и стилистическую функции. Последняя заключается в том, что неполногласный вариант, являясь атрибутом высокого слога, служит также для придания речи большей выразительности.

1). Смущаюсь и робею пред листом бумаги чистой.

Так стоит паломник у входа в храм.

“Новая тетрадь”1

2). Замаливал один пред небесами наш грех несовершенного ума.

“Памяти Бориса Пастернака” (68)

3). Твоя тенистая чащоба всегда темна, но пред жарой зачем потупился смущенно влюбленный зонтик кружевной?

“Сад” (244)

III. Слова с корнем -злат- (7 употреблений)

1). Стоят и похваляются богатством,
1. Ахмадулина Б. Сны о Грузии. Тбилиси, 1979. С.29.

проходят, златом- серебром звеня.

“Несмеяна” (34)

2). снуют, ненасытной мечтой охватив кто – реки хмельные, кто горы златые.

“Хожу по околицам…” (470)

3). Вид рынка в Гаграх душу веселит.

На злато дыни медный грош промотан.

Не есть ли я ленивый властелин,

Чей взор пресыщен пурпуром и мёдом.

“Роза” (225)

4). Как он любил жены златоволосой податливый и плодоносный стан!

“Сирень, сирень…” (451)

5). Вот в руки взял моё родное злато-гусиное перо.

“Гусиный Паркер” (301)

Комментируя пример (1), необходимо отметить, что сочетание злато- серебро является привычным атрибутом произведений фольклора и органично входит в ткань стихотворения, в целом имеющего ярко выраженную фольклорную направленность.

В следующем примере (2) находим песенную реминисценцию, на которую указывают сочетания златые горы и хмельные реки (ср. реки полные вина).

В контексте стихотворения “Роза” (пример (3)) лексема злато участвует в создании выразительности и, одновременно, оттенка лёгкой иронии. Кроме того, отметим опять-таки сочетание разнотипных архаизмов.

Стихотворение “Сирень, сирень…” (4) демонстрирует яркий пример выразительности, создаваемой славянизмом злато(волосая) в сочетании с поэтизмом стан. Эти лексемы выполняют также функцию поэтизации речи.

Очень интересен следующий пример (5). В какой-то степени его появление вызвано второй частью сложного прилагательного (-гусиное), составной частью которого он является, и словом перо. Таким образом, контекст приобретает большую выразительность и поэтичность. Кроме того, создается атмосфера “старомодности”, столь любимая Ахмадулиной (см., например, стихотворение “Свеча”).

IV. Слова с корнем –млад— (6 употреблений)
Рассмотрим наиболее интересные примеры:

1). Я алчно озираюсь. Наконец, как старый царь-невольницу младую, влеку я розу в бедный мой дворец и на свои седины негодую.

“Роза” (225)

2). Лицо и речь – души неодолимый подвиг.

В окладе хладных вод сияет день младой.

Меж утомленных век смешались полночь, полдень, лад, Ладога, ладонь и сладкий сон благой.

“Лапландский летних льдов…” (427)

3). Опять иду. Я верю косогору.

Он знает всё про то, что за Окой.

Пал занавес. И слепнущему взору даль предстаёт младою и нагой.

“Милость пространства” (272)
В примере (1) неполногласное слово употреблено явно для стилизации под поэзию романтизма (см., например, “южные” поэмы Пушкина) с ироническим оттенком.

Следующие два примера демонстрируют нам употребление неполногласия в сочетании с архаизмами того же или разных типов в пейзажной лирике для поэтизации речи.
V. Слова с корнем -древ- (4 употребления)

Лексемы с этим корнем, по наблюдениям исследователей, широко применяются в лирике современных поэтов с той или иной целью. Ахмадулина не является в этом смысле исключением. Рассмотрим следующие примеры:
1). и мысль не укорю, что растеклась по древу.

“Скончание черёмухи-1” (344)
2). древо взирает на дочь и на дочь.

“Ожидание ёлки” (172)

В первом примере мы имеем реминисценцию “Слово о полку Игореве…”, что и об’ясняет употребление данного неполногласного слова.

В стихотворении “Ожидание ёлки” (2) употребление слова с неполногласием служит для создания, скажем так, атмосферы значительности.
Канун праздника даётся через ощущения детей, для которых это событие является, безусловно, чем-то очень важным. На это указывает и лексема взирает.

VI. Слова с корнем -здрав- (5 употреблений)
1). Он, говорят, — талант, а таковые – пьют.

Лишь гений здрав и трезв, хоть и не чужд таланта.

“Мне Звёздкин говорил…” (363).
2). Чтобы сходились рюмки во здравье молодых

“Невеста” (10).
Неполногласное слово в первом примере мы будем считать стилистически нейтральным, в отличие от лексемы здравье в стихотворении “Невеста” (2), служащей для создания атмосферы торжественности, что подтверждается использованием предлога во ( ср. за здоровье ).

VII. Слова с корнем – влак – (4 употребления)
1). С небес в окно упал птенец воскресший

В миг волшебства сама зажглась свеча: к нам шёл сверчок, влача нежнейший скрежет, словно возок с пожитками сверчка. “ Семья и быт” (140).
2). Да здравствует любовь и лёгкость!

А то всю ночь в дыму сижу, и тяжко тащится мой локоть, строку влача, словно баржу.

“ Как долго я не высыпалась”1.

Употребление данной архаической формы служит для создания выразительности, усиления признака ( ср. стилистически нейтральные тащить, волочить). Значение слова переводится, на наш взгляд, в бытийный план, приобретая большую значимость (ср. влачить существование).

VIII. Слова с корнем -сред- ( 2 употребления)
Данные лексемы, помимо выполнения версификационной функции, несут стилистическую нагрузку, что видно из контекста: эти неполногласные слова всегда определяют сердцевину чего-то замкнутого, закрытого.
1). В средине замкнутого круга – любовь или канун любви.

“Черёмуха предпоследняя” (287).
2). Как стебель в средине захлопнутой книги, меж ними расплющен его силуэт.

“Хожу по околицам…”(471).

IX. Слова с корнем –град- (3 употребления)
1). В приют её – меж грязью и меж льдом!

Но в граде чернокаменном, голодном, что делать с этим неуместным лбом?

Где быть ему, как не на месте лобном?

“Биографическая справка” (111).
2). Он говорит, что поставляет мебель в столь знаменитый близлежащий град.

“Чудовищный и призрачный курорт…” (396).

1. Ахмадулина Б. Сны о Грузии. Тбилиси, 1979. С.134.

Пример (1) (стихотворение посвящено М. Цветаевой) демонстрирует употребление неполногласного слова для создания высокой экспрессии, тогда как лексема град в примере (2), употреблённая в контексте с такими словами, как поставлять, мебель, явно служит созданию иронии.

X. Слова с корнем -брег- (2 употребления)
1). Как тяжек день – но он не повторится.

Брег каменный, мы вместе каменеем.

«Гагра: кафе “Рица”» (237)
2). Этот брег – только бред двух схватившихся зорь.

“Этот брег – только бред…” (420).

Слово брег, являясь традиционным для стихотворений, в которых звучит тема природы, служит для поэтизации речи.

XI. Другие, единично встречающиеся неполногласные слова.
1). Близится тройки трёхглавая тень,

Пущин минует сугробы и льдины.

“Ожидание ёлки” (172)
2). Лучше станем овечками. Сладок и чист вкус травы в день закланья зловещий.

Не боишься, лукавейшая из волчиц?

Как прекрасна ты в шкуре овечьей!

“Стихи к симфониям Гектора Берлиоза. III. Поле”1
3). И в сердце было свято-свято от той гармошки гулевой, от вин, от сладкогласья свата и от рубашки голубой.

“Бог”2

1. Ахмадулина Б. Сны о Грузии. Тбилиси, 1979. С.256.
2. Там же, С.44.
4). Сколь, нянюшка, ни пестуй, ни корми дитя твоё цветочным млеком мёда…

“Варфоломеевская ночь” (123)
5). Мольба – чрез сотни вёрст любви нечёткой.

“ В том времени, где и злодей” (125).

В примере (1) употребление архаической формы отчасти об’ясняется снова обращением к старине (см. Пущин, тройка). Кроме того, на наш взгляд, данный “архаизм” является авторским образованием с использованием славянского корня.

Несущее на себе большую эмоциональную и смысловую нагрузку слово закланье имеет оттенок сакральности.
Пример (3) демонстрирует своего рода народно-поэтическую, фольклорную стилизацию.
В стихотворении “Варфоломеевская ночь” (4) наблюдаем употребление неполногласного слова в функции поэтизации речи.

И, наконец, последний из приведённых нами случаев привлечения
Ахмадулиной архаических форм с неполногласием показывает употребление её
[формы] для создания большей выразительности, усиления смысловой нагрузки. б) Стилистически маркированные полногласия.
Здесь мы имеем всего один пример – полон (2 употребления). Слово это не является стилистически нейтральным, в отличие от своего неполногласного варианта плен, принадлежащего к активному словарному запасу.

1). … Дин, мой друг, славист, профессор, знаний светоч, вполне и трогательно сведущ в словесности, чей вкус и звук нигде тебя, нигде меня не отпускает из полона.

“Письмо Булату из Калифорнии” (230)

2). Она не расцвела! – её предположенье наутро расцвести я забрала в полон.

“Черёмуха” (283)

Полногласный вариант в данном случае гораздо выразительнее и несёт большую эмоциональную нагрузку. Кроме того, уместность употребления именно русизма подтверждается тем, что речь в приведённом контексте (1) идёт о русском языке. в) Начальное Е вместо О.

Единожды жила – и дважды быть убитой.

“Памяти Генриха Нейгауза” (227)

В данном примере признаком архаизации фонетического облика слова является начальное Е вместо О. Необходимо отметить различия между славянским (архаическим) и русским вариантом. Русский вариант ( с начальным
О) имеет более конкретную семантику и является стилистически нейтральным.
Славянизм же, напротив, служит для создания высокого, торжественного пафоса. (Отметим перекличку с библейским единожды солгав). г) Отсутствие протетического согласного вопреки действовавшему закону об ограничении начала слова на гласный.

. Вам сколько лет? — Ответила:

. Осьмнадцать.

“Пришла. Стоит…” (196)

Данная архаическая форма применяется Ахмадулиной для того, чтобы показать, выразить мироощущение героини стихотворения, являющейся в какой- то мере двойником самой поэтессы, об особенностях восприятия мира которой мы уже говорили выше.

Д) Доисторическое сочетание * kt перед * ?.
Здесь мы имеем три сложных прилагательных: всенощный (3 случая), пятинощный
(1 случай), белонощный (7 случаев).

Последние два примера представляют собой авторские образования с использованием славянского фонетического рефлекса Щ вместо Ч (( * kt перед
* ? ). Необходимо отметить их связь со словом всенощная, имеющим сакральную семантику и являющимся частью церковного лексикона. Естественно будет отметить их функцию создания высокой экспрессии и поэтизации речи.

1). Печально озираю лепестки – клочки моих писаний пятинощных.

“Род занятий” (296)

2). А в комнате, где правит стол, есть печь – серебряная львица.

И соловьиный произвол в округе белонощной длится.

“Пора, прощай моя скала…” (436)

3). Хозяюшка, звериный гений твой в отчаянье вседенном и всенощном над детищем твоим, о, над сыночком великой поникает головой.

“Сказка о дожде” (73) е). В рамках лексико-фонетических архаизмов рассмотрим ещё один, заслуживающий внимания, пример:

В зале с чёрными колоннами

Маскерады затевал

И манжетами холодными

Её руки задевал.

“Старинный портрет”1

Это заимствование из французского языка ( а во французский слово это попало из итальянского языка) было воспринято русским языком в том числе и в таком фонетическом оформлении и впервые появилось в эпоху Петра I.

Ахмадулина использует данную архаическую форму в целях исторической стилизации, для более глубокой передачи атмосферы
1. Ахмадулина Б. Сны о Грузии. Тбилиси, 1979. С.29.

описываемого ею времени.

Итак, мы убедились, что архаизмы лексико-фонетические широко применяются Ахмадулиной и играют не последнюю роль в создании её идиостиля.
В количественном отношении здесь преобладают неполногласные слова. Помимо них находим стилистически маркированные полногласия, слова с начальным Е вместо О, слова с отсутствующим протетическим согласным в начале слова, примеры с церковнославянским рефлексом Щ на месте сочетания *kti и, наконец, устаревшее фонетическое оформление заимствования.

С функциональной точки зрения интересующие нас лексемы привлекаются
Б. Ахмадулиной, во-первых, для поэтизации речи и создания высокой экспрессии. Также можем отметить следующие функции:
- создание иронии,
- историческая и фольклорная стилизация,
- создание большей выразительности,
- версификационная функция,
- реминисценция конкретного источника и создание общелитературного контекста.
1.2. АРХАИЗМЫ ЛЕКСИКО-СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ

Следующий пункт нашего анализа посвящён лексико-словообразовательным архаизмам как одной из подгрупп архаизмов лексических. а) Ведущее место здесь занимают слова с префиксом воз-(вос-). Здесь же укажем случаи употребления лексем, образованных с помощью префикса низ-(нис-
). Слова из вышеуказанных групп не являются противоположными по стилистической окраске и, фактически, не различаются функционально, участвуя в создании высокой экспрессии и поэтизируя речь.

Огромное количество примеров употребления слов с префиксом воз-(вос) об’ясняется основной направленностью лирики Ахмадулиной, о которой уже неоднократно говорилось. Нужно отметить, что подавляющее большинство слов с указанным префиксом являются глаголами, т.е. обозначают определенное действие. Приставка воз-(вос-) в сочетании с глагольным корнем эмоционально окрашивает слово, превращая действие в некий значительный творческий или духовный акт. Обращаясь к конкретным примерам, отметим следующее:

1) Я завидую ей – молодой

И худой, как рабы на галере: горячей, чем рабыни в гареме, возжигала зрачок золотой и глядела, как вместе горели две зари по-над невской водой.

“ Я завидую ей— молодой…” (165)

2) Но Сириус уже в заочность канул.

Я возлюбил его огня осанку.

Кто без греха – пусть в грех бросает камень.

“Печали и шуточки: комната”(323)

3) Значенье пряток сразу же постигший, я этот взгляд воспомню в крайний час.

“Пашка” (369)

4) Он сам не знал, чьи силы, чьи труды владеют им. Но говорят преданья, что, ринувшись на поиски беды, — как выгоды, он возжелал страданья.

“Плохая весна” (117)

Необходимо обратить внимание на интересный случай авторского окказионального образования с рассматриваемым префиксом:

5) Коль нужно им, возглыбься над низиной их бедных бед, а рыбья немота не есть ли крик, неслышимый, но зримый, оранжево запекшийся у рта.

“Таруса” (214)

Этот пример подтверждает активное бытование данной словообразовательной модели в языковом сознании автора.

Говоря о лексемах с префиксом низ-(нис-), отмечаем экспрессивную размытость между ними и вышеописанными примерами.

6) Та, в сумраке превыспреннем витая, кем нам приходится? Она нисходит к нам.

Чужих стихий заманчивая тайна не подлежит прозрачным именам.

“Та, в сумраке превыспреннем…”1

7) Но снизойдет и на меня

Последнего задора тщетность.

“Влечет меня старинный слог…”(17) б) Следующую группу лексико-словообразовательных архаизмов представляют слова с префиксом СО-. Среди них отметим такие формы, как сокрывать (11)2 и содеять (10). Во втором случае архаическим является и сам корень слова.

Слова с указанным префиксом, обладая повышенной выразительностью, выполняют функцию создания высокой экспрессии.

1) Мила ль ему незваная звезда, чей голосок, нечаянно могучий, его освобождает от труда старательно содеянных созвучий?

“Биографическая справка” (111)

2) Он тайком на свидание с теми спешит, чьим дыханием весь его воздух содеян, чей удел многоскорбен, а гений смешлив.

“Ровно полночь…(386)

1. Ахмадулина Б. Миг бытия. М., 1997. С.205.
2. В скобках указано количество употреблений.

3) Вот было что со мной, что было не со мною: черёмуха всю ночь в горячке и бреду.

Сказала я стихам, что я от них сокрою

Больной её язык, пророчащий беду.

“Смерть Французова”(347)

4) C ней в тяжбе о детях сокрытая мука – виновной души неусыпная тень.

“Как много у маленькой музыки этой…(364) в) Укажем ещё два примера, заслуживающих особого внимания. Это слова упадать (8), упасти (4) и убояться (1). Признаком их архаизации является сочетание префикса У- с этими корнями. Общеупотребительными вариантами в данном случае будут слова с теми же корнями, но с другой приставкой или же вовсе без неё.

1) Он только смотрит – в церкви, на балу.

Молитвенник иль веер упадает из дрожи рук. Не дав им на полу и миг побыть, её жених страдает.

“Зачем он ходит?..”(355)

2) А далее всё шло само собой: сближались лица, упадали руки…

“Моя родословная”1

3) Я упасу их от моей печали, от грамоты моей высокопарной

“Гагра: кафе «Рица»”(237)

4) Сад- всадник свои покидает угодья,

И гриву коня в него ветер бросает.

Одною рукою он держит поводья, другою мой страх на груди упасает.

“Сад-всадник”(325)

1. Ахмадулина Б. Сны о Грузии. Тбилиси, 1979. С.268.

5) Мы оба притворщики. Полночью чёрной, в завременье позднем, сад-всадник несётся

Ребёнок, Лесному Царю обречённый, да не убоится, да не упасётся.

“Сад-всадник”(326) г) В заключении отметим формы глагола, образованные с помощью суффикса –ств-, а также причастий, образованные при помощи суффиксов -енн- и –ущ-(-ющ-), не входящие в активное словоупотребление, тогда как варианты тех же форм, образованные по другой модели, являются общеупотребительными.
С точки зрения функционального назначения укажем выполняемую данными формами функцию создания высокой экспрессии.

1) Горестен вид этих маленьких сёл,

Рощ изведенных, церквей убиенных

“Радость в Тарусе”(249)

2) Пошли мне, о Ты, на кресте убиенный, надежду на близость пасхальной недели.

“Суббота в Тарусе”(339)

3) Звук указующий, пусть велика моя вина, но велика и мука.

“Звук указующий”(352)

4) Мне ответствовал свет безмятежный и указывал свет или смех.

“В той тоске…”(156)

5) Какие клинки покидают ножны, какая неисповедимая доблесть улыбкой ответствует гневу нужды, каменья её обращая в с’едобность?

“Гостить у художника”(127)

Общеупотребительными вариантами этих лексем являются, соответственно, слова убитый, указывающий, отвечал, отвечает. Думается, что в первых двух случаях так или иначе присутствует сакральная семантика, что об’ясняет их большую экспрессивную ёмкость.

Как мы могли убедиться, Б. Ахмадулина активно использует и разнообразные лексико-словообразовательные архаизмы. Фактически, ведущей функцией вышеописанных слов в поэтическом тексте является функция создания высокой экспрессии, подтверждением чему служат приведённые нами примеры.

1.3. СОБСТВЕННО-ЛЕКСИЧЕСКИЕ АРХАИЗМЫ.

Обратимся, пожалуй, к самой многочисленной подгруппе лексических архаизмов. Думается, что слова этой подгруппы традиционны для поэзии вообще, и Ахмадулина отнюдь не была единственной из поэтов, кто обращался к этим весьма выразительным лексическим ресурсам. Представляется целесообразным классифицировать, где это возможно, указанные лексемы по семантическому признаку. а) Группа слов, обозначающих части человеческого лица и тела

Наиболее употребительными являются слова, называющие части человеческого лица и тела. В этом Ахмадулина в большей степени отдает дань традиции. Обратим внимание на таблицу1 употребленности и распределённости
(то есть число авторов, использующих то или иное слово традиционно- поэтической лексики) этих лексем, составленную по материалам журналов 1971 года:

1.Дворникова Е.А. Проблемы изучения традиционно-поэтической лексики в современном русском языке // Вопросы лексикологии. Новосибирск, 1977.
С.153.

|Слова |Уст|Очи|Лик|Чел|Пер|Малоуп|Глав|Гота|Длан|Десн|Выя |Перс|Зрак|
| |а | | |о |ст |отреби|а |нь |ь |ица | |и | |
| | | | | | |тельны| | | | | | | |
| | | | | | |е | | | | | | | |
| | | | | | |слова | | | | | | | |
|Количе| | | | | | | | | | | | | |
|ство |36 |32 |19 |16 |10 | |2 |1 |4 |1 |1 |1 |0 |
|уоптре| | | | | | | | | | | | | |
|блений| | | | | | | | | | | | | |
| | | | | | | | | | | | | | |
|Распре| | | | | | | | | | | | | |
|деленн|13 |17 |11 |5 |8 | |1 |1 |1 |1 |1 |1 |0 |
|ость | | | | | | | | | | | | | |

Итак, наиболее частотными оказываются слова уста, очи, лик, чело, персты. Все вышеперечисленные лексемы мы находим в стихотворениях Беллы
Ахмадулиной. В качестве сравнения приведём таблицу, показывающую, какие слова данной группы и как часто употребляются ею.
|СЛОВА |УСТА |ОЧИ |ЛИК |ЧЕЛО |ПЕРСТЫ|ЗЕНИЦА|ЧРЕВО |ЛОНО |
|КОЛИЧЕСТВО |42 |8 |11 |9 |2 |4 |2 |1 |
|УПОТРЕБЛЕНИЙ | | | | | | | | |

Белла Ахмадулина не использует малоупотребительные слова, но привлекает лексемы, не зафиксированные в таблице, составленной
Е.А.Дворниковой.

В количественном отношении в группе указанных слов доминирует лексема уста. Такое её положение отчасти объясняется существованием логической связи между такими образами, как уста и слово (последний очень важен в поэзии Ахмадулиной).

Кроме того, небезынтересны слова Наровчатова относительно пары уста – губы: « … уста целовали и лобзали, они молили и смеялись, были открытыми и сомкнутыми, но лихорадка выступала только на губах»1.

1. Цитирую по: Мансветова Е.Н. Славянизмы в русском литературном языке XI-
XX веков. Учебное пособие. Уфа, 1990. С. 65.

Проиллюстрируем вышеизложенное конкретными примерами:

1. Но лишь когда слова непоправимы, устам отверстым оправданье есть.

«Февральское полнолуние» (295)

2. Футляр, и медальон, и тайна в медальоне, и в тайне – тайна тайн, запретная для уст.

«Палец на губах» (306)

3. Да, то, другое, разве знало страх, когда шалило голосом так смело, само, как смех, смеялось на устах и плакало, как плач, если хотело?

«Другое» (107)

Обратим внимание на первую строфу этого стихотворения, где фигурируют слово губы, противопоставленное с экспрессивной точки зрения лексеме уста.
Вариант губы имеет в контексте ярко выраженную отрицательную эмоциональную окраску:

Что сделалось? Зачем я не могу, уж целый год не знаю, не умею слагать стихи и только немоту тяжёлую в моих губах имею?
Приведём наиболее показательные примеры других архаизмов данной семантической группы:

1. Есть взгляд такой, такая тень чела – чем дальше смотришь, тем зрачок влажнее.

То память о войне…

«Победа»1

Про чело говорила твоё:

- Я видала сама, как дымилось меж бровей золотое тавро,
1. Ахмадулина Б. Сны о Грузии. Тбилиси, 1979. С.190.

чьё значение – всевышняя милость.

А про лоб, что взошёл надо мной, говорила: не будет он лучшим!

Не долеплен до пяди седьмой и до пряди седой не доучен.

«Андрею Вознесенскому»1

В последнем случае видим снова эмоциональное противопоставление архаического и общеупотребительного вариантов.

2. – Погибнет это дарование! – мне напророчат за глаза.

Неведомы и деревянны их лики, словно образа.

«О, слово точное – подонки!..»2

Прогорк твой лик, твой малый дом убог

Моих друзей и у тебя отняли.

«Ладыжино» (247)

3. …мне – не умевшей засыпать в ночах, безумьем растлевающей знакомых, имеющей зрачок коня в очах, отпрянувшей от снов, как от загонов…

«Стихотворение, написанное во время бессонницы в

Тбилиси» (43)

4. Перстам неотпускающим, незримым отдав щепотку боли и пыльцы, пари, предавшись помыслам орлиным, сверкай и нежься, гибни и прости.

«Бабочка» (329)

1. Ахмадулина Б. Сны о Грузии. Тбилиси, 1979. С.146.
2. Там же, С.34.

5. Мгновенье сомкнутого ока мою зеницу бережёт.

Не сбережёт: меня жестоко всеобщий призовёт рожок.

«Я – лишь горы моей подножье….»

(430)

По наблюдениям исследователей, лексика рассматриваемой категории, обозначающая названия частей человеческого лица и тела, в современной поэзии нередко употребляется в метафорических контекстах. Ахмадулина не является в этом смысле исключением:

6. Я целую траву. Я лежу на лугу.

Я – младенец во чреве природы.

«Стихи к симфониям Гектора

Берлиоза. III. Поле»1

7. Вошла в лиловом в логово и в лоно ловушки – и благословил ловец всё, что совсем, почти, едва лилово иль около – лилово, наконец.

«Вошла в лиловом…» (460)

Определяя функции слов выделенной группы, отметим следующее: эти лексемы, будучи гораздо выразительнее своих нейтральных вариантов, выполняют, прежде всего, функцию поэтизации речи и создания высокой экспрессии. б) Лексико-семантическая группа слов, обозначающих человека по какому-либо признаку.
Здесь выделим три лексемы: чадо (дважды), мужи и тать:

1. Их сон невинный в предрассветный час из грёз слагает облик кавалера, но неизбежность их прядущих чад
1. Ахмадулина Б. Сны о Грузии. Тбилиси, 1979. С.256.

к ним тяжко применяет королева.

«Стихи к симфониям Гектора

Берлиоза. К симфонии

«Ромео и Джульетта»»1

2. Грозна, как Дант, а смотрит, как плутовка.

Тать мглы ночной, «мне страшно!» говорит.

«Теперь о тех…» (175)

3. Твой случай таков, что мужи этих мест и предместий белее Офелии бродят с безумьем во взоре

Нам, виды видавшим, ответствуй, как деве прелестной.

Так – быть? Или – как? Что решил ты в своём Эльсиноре?

«Твой случай таков…» (246)

Ахмадулина привлекает указанные архаизмы либо как средство стилизации
(пример (1)), либо для создания высокой экспрессии. в) Группа традиционных поэтизмов.

Эту группу представляет ряд очень употребительных, традиционных и характерных для поэтического лексикона слов, таких, как нега (4 употребления), услада (10 употреблений), куща (2 употребления), куртины (3 употребления). Традиционна и функция этих лексем: они призваны придавать речи большую выразительность и поэтизировать её.

1) Вздыхает нега, бодрствует расчет, лоснится благоденствие Кавказа. торговли огнедышащий зрачок разнежен сном и узок от коварства.

«Роза» (225)
(Оговорим, что в данном случае поэтизм употреблен с оттенком иронии).

2) Он станет счастливым избытком, чрезмерной любовью судьбы, усладою губ и напитком,

1. Ахмадулина Б. Сны о Грузии. Тбилиси, 1979. С.252. весною пьянящим сады.

«Февраль без снега» (200)

3) Не по прописке – для разбора, чтоб в розных кущах не пропасть, есть Роза-прима, Роза-втора…

«Пригород: названья улиц» (468)

4) Их дней цветущие картины растила я меж сонных век, сослав их образы в куртины, в заглохший сад, в старинный снег.

«Дачный роман» (182) г) Группа слов, обозначающих физическое или эмоциональное состояние человека.

В нее можно об’единить такие лексемы, как бдение (3), алкать (4), упованье (3) и слово кручина, зафиксированное в словарях как народно- поэтическое.

1) Нет у тебя другого знанья: для вечных наущений двух, для упованья и терзанья, цветет твой болетворный дух.

«Черемуха предпоследняя» (287)

2) Поникни удрученной головой!

Поверь лгуну! Не промедляй сомненья!

Не он, а я, я искуситель твой, затем, что алчу я возникновенья.

«Моя родословная»1

3) Но, видно, впрямь велик и невредим рассудок мой в безумье этих бдений, раз возбужденье, жаркое, как гений,

1. Ахмадулина Б. Сны о Грузии. Тбилиси, 1979. С.263. он всё ж не счёл достоинством своим.

«Ночь» (66)

4) Ваш сильно изменился взгляд с тех давних пор, когда в кручине, не помню, по какой причине, вы умерли – лет сто назад.

«Сон» (102)

Отмечая функциональную общность приведенных слов, скажем, что они, усиливая смысловые характеристики обозначаемого, служат созданию высокой экспрессии, а в последнем случае – поэтизации речи. Что касается лексемы бдение, то она, на наш взгляд, имеет сакральную окраску (ср. всенощное бдение) и привлечена Ахмадулиной для более эмоционального описания состояния поэта в момент творческого акта. д) Группа слов, связанных с темой смерти.

Эта группа представлена словами усопший (3) и погребенный. Они употребляются как в прямом значении, так и метафорически.

1) По старикам, давным-давно усопшим. по морякам, оставшимся на дне, по мумиям, загадочным, усохшим, и, всё-таки – по мне, по мне, по мне.

«Хемингуэй»1

2) В безмолвие, как в землю, погребенной, мне странно знать, что есть в Перми ребёнок, который слово выговорить мог.

«Слово» (104) е)Группа слов, символически обозначающая область, землю, данную судьбой.

Сюда мы отнесем лексемы юдоль (5) и обитель, имеющие, по-видимому сакральную семантику и потому являющиеся стилистически окрашенными

1. Ахмадулина Б. Сны о Грузии. Тбилиси, 1979. С.27.
(особенно это проявляется в первом случае).

1) Я выхожу, иду к чужому дому, и молвят Ферапонтовы уста над бывшей и грядущею юдолью:

«Земля была безвидна и пуста, и божий дух носился над водою».

«Чудовищный и призрачный курорт» (396)

2) В коридоре больничном поставили ёлку. Она и сама смущена, что попала в обитель страданий.

«Ёлка в больничном коридоре» (466) ж) Слова, обозначающие речь.

Указанная группа представлена словами глагол (3), глаголить (2), нарекать ( (9), включая однокоренные слова), служащими, без сомнения, для создания атмосферы возвышенности и торжественности.

1) Само по себе я немногого стою.

Я старый глагол в современной обложке.

«Ночь перед выступлением»1

Очень интересно, что здесь лексемой глагол Ахмадулина называет своё собственной слово.

2) Его диковинные вещи воспитаны, как существа.

Глаголет их немое вече о чистой тайне волшебства.

«Дом» (187)

3) Нет, ты есть он, а он – тебя предрекший рокот,

Он проводил ко мне всё то, что ты рекла.

Как папоротник тих, как проповедник кроток и – краткий острый свет, опасный для зрачка.

«Памяти Генриха Нейгауза» (228)

1. Ахмадулина Б. Сны о Грузии. Тбилиси, 1979. С.167. з) Группа слов, связанных с восприятием явлений окружающего мира.

В группу об’единяются следующие слова: взирать (4) и взор (25), внимать (3), вперять (4), ведать (21), вкушать (6).

1) Я и жалею. Лишь затем стою на берегу залива, взирая на чужих детей так неотрывно и тоскливо.

«Побережье» (414)

2) В открытье – грех заглядывать уму, пусть ум поможет продвигаться телу и встречный стопор взору моему зовёт, как все его зовут: метелью.

«Ревность пространства» (269)

3) Ты зря моим речам не внемлешь.

Взгляни на девушку. Она – твоё прозрение, и в ней лишь гармония воплощена.

«Луг зелёный. Девушка»1

4) А так – в её вперяюсь письмена и списываю с них стихотворенье.

«Стена» (391)

5) О, если бы из вод Куры не пить мне!

И из вод Арагвы не пить!

И сладости отравы не ведать!

«Глава из поэмы» (72)

1. Ахмадулина Б. Сны о Грузии. Тбилиси, 1979. С.246.

6) О, всех простить – вот облегченье!

О, всех простить, всем передать и нежную, как облученье, вкусить всем телом благодать.

«Болезнь» (58)

Перечисленные слова, являясь гораздо более выразительными, чем их же общеупотребительные варианты, усиливают сопричастность человека миру. и) Группа слов, обозначающих какое-либо действие.

Здесь выделим слова свершать (5), содеять (13), даровать (10), под’ать
(2), помавать.

1) Речь так спешит в молчанье не погибнуть, свершить звукорожденье и затем забыть меня навеки и покинуть

«Воскресный день» (57)

2) Скончаньем дня любуется слеза.

Мороз: слезу содеешь, но не выльешь.

Я ничего не знаю и слепа.

А божий день – всезнающ и всевидящ.

«День 12 марта» (266)

3) Она мне воду даровала, назначенную для корней, поскрипывая деревянно, ступени приводили к ней.

«Глубоким голосом пророка…»1

4) Несметные проносятся валы.

Плавник одолевает время оно,

И голову под’емлет из воды все то, что вскоре станет земноводно.

«Отселева за тридевять земель» (360)

1. Ахмадулина Б. Сны о Грузии. Тбилиси, 1979. С.46.

5) Всевластье трубы помавает хвостом, предместье-прихвостье корпит, помогает.

«Хожу по околицам…» (470)

Употребление данных лексем обусловлено, прежде всего, особым мировидением Ахмадулиной. Кроме того, они служат созданию высокой экспрессии. к) Имеется ряд слов, которые трудно включить в какую-либо из перечисленных групп: причастия отверст (18) и осиянны (2), указательное местоимение сей (20), наречия вотще и доселе (5), прилагательное леп.

1) Священный шум несуетной возни:

Томленье свадеб, добыванье пищи.

О милый мир, отверстый для весны, как уберечь твоё сердечко птичье?

“Утро после луны” (260)

2) Моя луна – иссякла навсегда.

Вы осиянны вечной, но другою.

“Утро после луны” (260)

3) То снился он тебе, а ныне ты – ему.

И жизнь твоя теперь – Тифлиса сновиденье.

Поскольку город сей непостижим уму, он нам при жизни дан в посмертные владенья.

“То снился он тебе…” (236)

4) И о свече – вотще мечтанье:

Где нынче взять свечу в глуши?

Не то бы предавалась тайне душа вблизи её души.

«Вся тьма – в отсутствии…» (443)

5) Прощаю вас, глаза собачьи!

Вы были мне укор и суд.

Все мои горестные плачи

Досель эти глаза несут.

«Болезнь» (58)

6) Воскресни же – ты воскрешен уже.

Велик и лен, восстань великолепным.

«Вослед 27-му дню февраля» (262)

Говоря о тех мотивах, которые побуждают поэта использовать приведенные лексемы, отмечаем присущие им функции поэтизации речи, а также создания высокой экспрессии.

Столь частотное обращение к собственно-лексическим архаизмам позволяет утверждать, что они осознаются Ахмадулиной как одно из главных средств создания более выразительных индивидуальных поэтических образов.
Кроме того, как мы уже отмечали, употребляя слова подобного рода, Белла
Ахмадулина отдаёт дань и поэтической традиции.
§ 2. Грамматические архаизмы.

Данный параграф будет посвящен архаизмам морфологическим
(грамматическим), их функциональному употреблению. Подобные элементы языка, так как они выпадают из современной языковой системы, обычно стилистически маркированы либо как высокие, книжные, поэтические, либо как просторечные, поэтому основная их функция в художественной литературе – стилистическая.

«Употребление грамматических архаизмов в целях стилизации можно сравнить с привлечением лексических архаизмов, с той только существенной разницей, что их инородность в тексте, написанном на современном языке, воспринимается гораздо резче. Дело в том, что лексические архаизмы могут обладать большей или же меньшей степенью «архаичности», многие из них могут расцениваться как «пассивные» элементы каких-то периферийных слоёв лексики современного языка. Различными словообразовательными и семантическими нитями они часто связаны с активной частью современного словаря.
Грамматические архаизмы, если они не вошли с переосмысленным значением в современный язык, всегда воспринимаются как элементы иной системы»1.

Творчество Беллы Ахмадулиной представляет богатейший материал для иллюстрации использования грамматических архаизмов разных частей речи
(существительных, прилагательных, местоимений, глаголов, причастий).

(Рассматривая вопрос о роли грамматических архаизмов в поэзии, необходимо обратить внимание на статью Л.В. Зубовой. «О семантической функции грамматических архаизмов в поэзии М. Цветаевой»2. Данная работа полезна и для нашего исследования: примеры, описанные в ней, во многом сходны с теми интересующими нас словами, которые, в свою очередь, употребляет в своих стихах Ахмадулина. Известно, какое место занимала в жизни и творчестве Ахмадулиной Марина Цветаева. Не будет преувеличением назвать её преемницей цветаевских традиций в поэзии. Естественно, что какие- то элементы идиостиля той и другой поэтессы похожи).
2.1. Устаревшие грамматические формы именных частей речи. а) Весьма многочисленную группу составляют грамматические архаизмы- существительные. В свою очередь, в количественном отношении, в них выделяются 2 лексемы: дерева (16 случаев) и крыла (10 случаев), являющиеся традиционными поэтизмами. Нет смысла приводить здесь примеры из всех стихотворений, в которых использованы данные формы. Рассмотрим лишь самые яркие. Эти формы, частые в литературе XIX века и отчасти XX (особенно в поэзии), сохраняются наряду с обычными в литературном языке формами на –ья.
(Так же, наряду с обычной формой друзья, употребляется иногда други).

1) Метель посвящена тому, кто эти дерева и дачи

1. Шмелев Д.Н. Архаические формы в современном русском языке. М., 1960.
С.7.
2. Зубова Л.Е. О семантической функции грамматических архаизмов в поэзии М.
Цветаевой // Вопросы стилистики. Функциональные стили русского языка и методы их изучения. Межвуз. Науч. сб. Саратов, 1982. Вып.17. С. 46-60. так близко принимал к уму.

«Метель» (131)

На наш взгляд, форма эта указывает на реминисценцию стихотворения Б.
Пастернака «Ветер», тем более, что «Метель» Ахмадулиной посвящена именно ему.

2) Две бессмыслицы – мёртв и мертва, две пустынности, два ударенья – царскосельских садов дерева, переделкинских рощиц деревья.

«Четверть века, Марина, тому…» (110)

Данный пример интересен, прежде всего, противопоставлением архаической, вышедшей из активного употребления, и общеупотребительной форм дерева –деревья. Словосочетание царскосельских садов позволяет нам провести параллель к Пушкину. Таким образом, становится понятным употребление архаической формы, приобретающей своеобразный литературный ореол.

Л.В. Зубова в вышеупомянутой статье пишет, что, употребляя архаическую форму дерева, Цветаева показывает наличие души в них
[деревьях], одушевляет их.1 Подобное мы находим и у Беллы Ахмадулиной:

3) Ни в сырости, насытившей соцветья, ни в деревах, исполненных любви, нет доказательств этого столетья,– бери себе другое – и живи.

«Сумерки» (62)

Форма множественного числа крыла в поэзии XIX века является традиционным поэтизмом. В XIX веке эта форма как поэтическая употреблялась и в прямом значении (крылья птицы) и в переносном (символ поэтического дара и вдохновения). Кстати, именно в этом значении употребляется данная форма в лирике Цветаевой. У Б. Ахмадулиной этого мы

1. Зубова Л.В. Указ. статья, С. 52. не находим. Выполняя функцию поэтизации и стилеобразующую, форма крыла задействована поэтессой в прямом значении (крылья птицы) и в значении
(ангельские крылья).

1) Соотносили ласточек крыла

Глушь наших мест и странствий кругосветность.

«Лебедин мой» (310)

2) Двадцать седьмой, февральский, несравненный, посол души в заоблачных краях, герой стихов и сирота вселенной, вернись ко мне на ангельских крылах.

«Вослед 27-му дню марта» (267)

Что касается формы други, то здесь Ахмадулина следует пушкинским традициям, его ранней лирике, стихотворениям, посвященным дружбе. Форму эту она использует для иронического обозначения своих собратьев по перу:

Так, значит, как вы делаете, други?

Пораньше встав, пока темно-светло, открыв тетрадь, перо берёте в руки и пишите? Как, только и всего?

«Так, значит, как вы делаете, други...?»(174)

Рассмотрим ряд других морфологических архаизмов – имён существительных, попутно определяя признак архаизации.

Дважды в исследованных нами примерах встречается звательная форма: 1) как входящая в название молитвы и 2) как средство создания высокой, страстной патетики.

1) Впрочем, кто тебя знает. Вдруг матушка в церковь вела:

«Дево, радуйся!» Я – не умею припомнить акафист.

«Воскресенье настало…» (377)

2) Человече, тесно ль тебе в поле?

Погоди, не спеши умереть.

Но опять он до звона, до боли хочет в белое небо смотреть.

«Человек в чисто поле выходит…»1

Заслуживает внимания форма в дому (7 употреблений). Флексия –у данной формы, изменявшейся по типу склонения с основной на *й, является исконной
(местный падеж единственного числа). Хотя в современном русском языке она является не архаизмом, а морфологическим вариантом, маркированность этой исходной формы, по мнению Л.В. Зубовой, позволяет думать, что она вытесняется из языка2. И у М. Цветаевой, и у Б. Ахмадулиной форма эта употребляется в более обощенном значении, чем нейтральная в доме, причем у последней она, как правило, входит в состав словосочетания в чужом дому:

1) В чужом дому, не знаю почему, я бег моих колен остановила.

Страницы: 1, 2, 3