И. Бродский писал о литературе 60-70-х годов 20 века: «Мы все пришли в литературу Бог знает откуда, практически из недр своего существования, не то чтобы от станка или от сохи, гораздо дальше – из умственного, интеллектуального, культурного небытия. И ценность нашего поколения заключается именно в том, что никак и ничем не подготовленные, мы проложили эти самые, если угодно, дороги». Одну из таких «дорог», в «деревенскую прозу», проложил В. М. Шукшин, чье творчество по сей день вызывает глубокий и устойчивый интерес.

Шукшин говорил, что размышления героев его произведений имеют общественный смысл: в них заключен вопрос и о выборе своего места в жизни, который должен сделать каждый человек, и о духовном содержании человеческого «я», а значит, и о растущих требованиях времени. У Василия Макаровича в сказках-повестях сказочные герои действуют в реальной жизни, в частности показана жизнь 60-70-х годов ХХ века.

Тема, выбранная мною, является актуальной на сегодняшний день. Современного читателя волнуют проблемы, которые поднимаются в произведениях Василия Макаровича Шукшина. Это вопросы нравственности, любви к природе, хорошего, доброго отношения к людям. Интерес к изучению проблем морали продиктован уровнем развития фольклористики и реалиями сегодняшней жизни. Нравственные проблемы, поднимаемые в русских народных сказках, лежат в основе сказок-повестей В. М. Шукшина. В русских сказках моральные устои народа передаются из поколения в поколение. И ценность сказок-повестей Шукшина, на наш взгляд состоит именно в трансляции жизненного, нравственного опыта, столь необходимого современному молодому поколению.

Цель нашей работы – показать близость сказок - повестей Василия Макаровича Шукшина и русских народных сказок. Основные выводы, изложенные в работе, были сделаны на основе сопоставления русских народных сказок и сказок-повестей Шукшина «До третьих петухов», «Точка зрения», «Энергичные люди» и краткого анализа данных произведений с точки зрения их структуры, особенностей сюжета, выразительных средств языка, свойственных этому жанру, идейно-нравственного содержания.

Шукшинские повести-сказки являются олицетворением современной жизни людей начала 60-70-х. Раскрывая образы своих персонажей, писатель затрагивает тему обывателей, приспособленцев, чья душа, по собственному определению Шукшина, «мечется и тоскует, если она не возликовала никогда, не вскрикнула в восторге, толкнув нас на подвиг, если не жила она никогда полной жизнью, не любила, не горела», это тема является актуальной и для нашего времени ( повесть «Энергичные люди»). Эту же тему мы можем наблюдать и в русских народных сказках (« Заколдованная королевна»), что ещё раз подчеркивает их сходство.

Мир, который Василий Шукшин создал в своих сказках-повестях, совмещает в себе два мира: мир реальности, и мир сказки, именно они и являются основой его творчества, которые будут раскрыты в данной работе.

Становление В. М. Шукшина.

Великий русский критик В. Г. Белинский заметил: «Наше время преклонит колени только перед художником, у которого жизнь есть лучший комментарий на его творения, а творения – лучшее оправдание его жизни».1

Эти слова критика, жившего в 19 веке, во многом объясняют тот общественный резонанс, который вызвала безвременная смерть и который превратился в глубокий и устойчивый интерес ко всему, что сделано Шукшиным (Даты жизни: 1929 -1974 г.)

Широкое признание, которое получили его книги и фильмы, интерес к личности и судьбе Шукшина обусловлены в первую очередь единством жизни и творческой практики, тесной кровной связью самого писателя и судеб его героев. Жизнь писателя и его героев переплетаются. Материалы для своих произведений он брал из жизни. Дело в том, что за эпизодом из жизни героя и почти до мелочей совпадающим с эпизодом из биографии самого Шукшина состоит одна личность, для которой Правда жизни- непреложный закон. Понятие правды охватывает все сферы жизни Шукшина в искусстве. Ему было свойственно обострённое чувство правды, которое корнями своими упиралось в этический и эстетический опыт народа. Поэтому как выстраданное убеждение звучат его слова: «Нравственность есть Правда. Не просто правда, а Правда. Ибо - это мужество, честность, это значит - жить народной радостью и болью, думать, как думает народ, потому что народ всегда знает правду». Шукшин считает, что человеку надо «говорить не подслащённые комплименты, а полную правду, какой бы горькой она ни была. Это необходимо хотя бы уж из одного уважения к тому самому человеку, о котором пишем и снимаем фильмы. И может быть, высшая форма уважения в том и заключается, что не надо скрывать от человека, каков он».2

Шукшин и его произведения актуальны и в наши дни. Писатель считал совесть высшим критерием нравственности. Он писал: «Вопросы совести в обществе должны стоять высоко и стоить дорого».3

Обострение чувств совести, доброго и прекрасного в человеке у Шукшина нерасторжимо связано с активным отрицанием самодовольства, хамства, зла, равнодушия, паразитизма, в чём и заключается актуальность произведений писателя. Социально- экономические преобразования общества влияют и на образ жизни человека, его поступки, на его нравственные принципы. Шукшин заставляет своего героя взглянуть на себя, на собственную жизнь, её нравственное содержание. «Надо человеком быть, а не полтинники сшибать» - говорит один из героев рассказа Шукшина (рассказ «Ванька Теплянкин»). Времена изменились, Шукшин писал в 60-70-е годы, с тех пор прошло более сорока лет, но неизменным остаётся одно – «надо быть человеком».

Эпиграфом реферата мы выбираем слова самого Шукшина: «Русский народ за свою историю отобрал, сохранил, возвёл в степень уважения такие человеческие качества, которые не подлежат пересмотру: честность, трудолюбие, совестливость, доброту…Мы из всех исторических катастроф вынесли и сохранили в чистоте великий русский язык, он передан нам нашими дедами и отцами…Уверуй, что все было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наше страдание- не отдавай всего этого за понюх табаку. Мы умели жить. Помни это. Будь человеком».4

Немалую роль в творчестве Василия Шукшина играет сама его биография, так как именно в тех местах где он жил, рос, появлялись его первые произведения.

Василий Макарович Шукшин родился 25 июля 1929 года в Сибири, в селе Сростки Битейского района Алтайского края, в крестьянской семье. Село Сростки расположено в предгорье Алтайской степи, на Чуйском тракте, ведущем от города Битейска до Монгольской границы, на берегу быстрой зеленоструйной Катуни. Как прекрасны, привольны родные края Василия Шукшина, столько в них замечательно дивных людей, заметных людей! Никто вначале и не заметил, не подумал о том, что художник таится в обыкновенном парне, с глубокими глазницами, могучими дугами бровей и подбородком, зорко глядевшими из глубины, зеленоватыми, как вода в Катуни, глазами.

«Дитёнок милый, был у меня он стройный, как свечечка! А уж как он любил Сростки! Дом-то наш стоит вроде маленького на горке,- говорит о своём сыне Мария Сергеевна Куксина-Шукшина, мать замечательного писателя, актёра, кинорежиссёра, Василия Шукшина,- вроде на отшибе зёлёный, глазастый! Крапивный переулок называется, а номер 31.. Вася нам всё обещал переехать в деревню. Скучал Василий Макарович по Катуне - реке на Алтае. «Злая, белая от злости. Прыгает по камням, бьёт их в холодную грудь крутой, яростной волной, рвётся из гор. А то вдруг присмиреет в долине- тихо, слышно, как гуси кричат, как утки в затоне плывут к островам. Отдыхает река. Чистая, светлая, каждую песчинку на дне видно, каждый камешек это родина Василия Шукшина. Сама природа Алтая, река-Катунь с вечными игривыми, леденющими водами, которые так любил Шукшин: «…Эх Катунь, Катунь, куда ж я без тебя…», любовь к небу, траве птицам, шелесту ветра, бескрайним русским далям со множеством деревень, сёл, городов, людям - простым, «доступным», «не столишным» привили любовь к устному народному творчеству.

Здесь, на родине, фольклорные истоки произведений писателя-режиссёра, в том числе сказок-повестей. Моё ли это?- спрашивал В. Шукшин и отвечал: - Моё. Говорю это с чувством глубокой правоты, ибо всю жизнь мою несу родину в душе, люблю её, живу ею, она придаёт мне силы, «когда случается трудно и горько…» Далее писатель добавил: « Уверуй, что всё было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наши страдания - не отдавай всего этого за понюх табаку».5

Колыбелью, с которой началась творческая жизнь Шукшина, которая дала толчок к развитию его потрясающих творческих сил, стала деревня. Неизгладимый след на творчестве Василия Шукшина оставила самобытность и колорит деревенской жизни. Будучи уже известным актёром, затем и режиссёром каждый год приезжал в свои родные Сростки, здесь снимал фильмы по своим произведениям. В народности искусства этого писателя заключены объяснения феноменальности его дарования, его естественности, высокой простоты и артистизма. В творчестве, в его сказках-повестях, в его личности, биографии самобытно выразились характер народа, духовное состояние, условие его бытия в эпоху 40 - 70х годов послевоенного тридцатилетия.

Где брал материал для своих произведений писатель? Везде, там, где живут люди. Какой это материал, какие герои? Тот материал, и те герои, которые редко раньше попадали в сферу искусства. И понадобилось, чтобы явился из глубин народных крупный талант, чтобы с любовью и уважением рассказал о своих земляках простую, строгую правду, как говорят: «Сказка ложь, да в ней намёк: добрым молодцам урок. . . А правда эта стала фактом искусства, вызвала любовь и уважение к самому автору.

Немалую роль в творчестве Василия Макаровича Шукшина сыграла его мать – Мария Сергеевна Куксина – Шукшина.

В детстве мать В. М. Шукшина - Мария Сергеевна Куксина - Шукшина своим детям -Василию и Наталье, рассказывала сказки ( на всю жизнь запомнил сказки, поведанные матерью Василия об Иване-дураке, о Бабе-Яге, Василисе Прекрасной), пела песни. Так появилось у Василия Макаровича потребность к чтению.

Шукшин читал книги, в том числе сказки народов Сибири Алтайского края, о Сростках, о Родине, слушал песни о Степане Разине (о котором в дальнейшем отснял 5 фильмов), сказы о Емельяне Пугачеве.

Всё это определило самобытность его таланта.

Василий Макарович заимствовал для своих произведений, фильмов мотивы народных песен, частушек, сказок. Это всё легло в основу его произведений, стало истоком сказок-повестей.

Повести-сказки В.М. Шукшина удались. Своеобразие и очарование повестей-сказок – в проникновении в стихию русского духа.

Благодаря живой непрекращающейся связи с фольклором с детства, с переживаниями и детскими впечатлениями от сказок, рассказанных матерью, народных песен и частушек, услышанных в деревне на праздниках, у Шукшина сформировалась любовь к устному народному творчеству.

Нет покоя русскому человеку. Вечно тянет его в светлую даль, вечно болит и чего-то просит его душа, до третьих петухов не дают спать беспокойные думы. Что там за горизонтом? Как жить правильно? Во что верить? Он ищет ответа на эти вопросы и никогда не бывает доволен им. Таков герой произведений Василия Шукшина – озорной и грустный, талантливый и чудаковатый, грубый и добрый. Такими людьми жива Россия, они соль её земли, её надежда и опора.

Жанровое своеобразие сказок-повестей В. М. Шукшина.

Шукшин очень ловко переходит от «незатейливых» рассказов, повествующих о « случае из жизни» к синтетическому жанру повести-сказки. Материал для них он черпал из русских народных сказок, песен, пословиц, былин, героико–патриотических песен, сказаний о богатырях и исторических событиях Древней Руси. В одной из своих статей он говорил: « Не могу удержаться, поделюсь одной мыслью, которая поразила меня своей простой правдой. Вот она: только обыватель требует, чтобы в художественном произведении порок был наказан, добродетель восторжествовала, конец был счастливым...» 6.

Шукшинские повести-сказки совмещают в себе два литературных жанра – это повесть и сказка.

Повесть- это жанр, который занимает промежуточное положение между романом и рассказом или новеллой. В отличие от романа повесть избирает меньший по объёму материал, но воссоздаёт его более подробно, чем это сделал бы роман, с необычайной резкостью и яркостью высвечивает грани затрагиваемых проблем Повесть, как рассказ, сохраняет связь со стихией устного повествования, стремится в буквальном смысле слова «поведать» о тех или иных событиях. Именно таковы « Там вдали…», «Точка зрения» В.М. Шукшина. Но в целом у повести больше возможностей, чем у рассказа: она отражает и развитие характера героя, и то или иное (нравственное, социальное, экономическое) состояние среды, и историю взаимоотношений личности и общества. Как и другие прозаические жанры, повесть имеет своих фольклорных «предков». Прежде всего, это сказка и легенда, от которых она наследует внимание к судьбам отдельных людей и в то же время к событиям, значительным для всего общества, совмещение разных временных пластов. Старинные значения термина «повесть», среди которых и «весть о каком-то событии», и «описание», и «разговор», указывают на то, что этот жанр вбирает в себя бесчисленное множество устных рассказов, запечатлевших события, виденные или пережитые самим рассказчиком.

Литературный словарь даёт следующие определения (Литературоведение от «А» до «Я» /Сост. В. И. Новиков, Е. А. Шкловский. 2-е изд.).

Сказка - один из популярных и любимых жанров в фольклоре и литературе народов мира. Самым распространенным типом сказки, который также характерен и для шукшинских повестей-сказок является народная сказка.

Народная сказка- вид устных повествований с фантастическим вымыслом, содержание и формы которого первоначально были связаны с мифами и, художественно преображенные, стали частью фольклорной прозы. Общепринято деление на сказки о животных, волшебные и бытовые, хотя такое деление условно (существуют ещё анекдотические, легендарные, басенные сказки). В сказках о животных всем персонажам приписываются свойства людей. На стадии отделения искусства от мифологии неосознанное очеловечивание зверей, птиц и насекомых стало литературным приёмом, а объектом изображения сделались по большей части люди и их отношения. У сказок о животных своя поэтика и стиль. Условность вымысла соответствует широте художественного обобщения. Поэтому мысль и образы многих сказочных историй о зверях и птицах легко обращаются в пословицы и поговорки: «Не клади волку пальца в рот»- и поговорку: «Волка в пастухи поставили». С течением времени сказки о животных становятся преимущественно детскими. Волшебная сказка в своих истоках восходит к приёмам магических обрядов, ко всей совокупности мифических взглядов на мир; таково представление о существовании подземного царства, иных миров и т.д. Тем не менее, совпадение многих чудесных мотивов с магическими обрядами не означает их тождества. В сказках люди мечтали преодолеть реальную мощь внешних сил природы и общества, изображали воображаемую победу над ними, а свершение магического обряда приучало человека к пассивному ожиданию. Тема самых распространённых сказочных сюжетов – судьба гонимых и униженных. За верность, доброту, бескорыстие беды таких героев сменяются благополучием. Этому обороту в судьбе герои обязаны вмешательству сверхъестественных сил, обретению волшебного предмета, знанию, умению. Литературная сказка тесно связана с народной темой, сюжетом, мотивом, нередко и стилем. В творчестве писателей сказка обрела самостоятельность и художественную неповторимость, хотя и удержала в себе ряд фольклорных особенностей: в жанровых приёмах, в трактовке чудес. Возникновение авторских сказок ознаменовало высокий подъём профессиональной литературы и её движение на пути народности и национальной самобытности. Это сказки А. С, Пушкина, Л. Н. Толстого, М.Е. Салтыкова- Щедрина.40

Исходя из определений, можно сделать вывод: повесть-сказка – это жанр, который совмещает в себе элементы повести, восходящие к литературным истокам, и элементам сказок, которые берут начало в фольклоре. Вместе они составляют основу повестей-сказок В. М. Шукшина.

Фольклорные истоки сказок-повестей.

Для русских народных сказок характерны такие особенности как: зачин, усложнение сюжета, многособытийность, преобладание волшебных героев, использование выразительных средств языка, концовка.

Структура повестей-сказок Шукшина очень схожа с русскими народными сказками. У Шукшина, как и в народных сказках, так же есть зачин: Русская народная сказка «Окаменелое царство», начинается словами: «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был солдат…».

Так, и у Василия Шукшина повесть-сказка «Точка зрения» начинается со слов: « В некотором царстве, в некотором государстве и т.д.»7

В произведении «Энергичные люди»: «Жили-были на свете Аристарх Петрович Кузькин, и жила-была жена его , Вера Сергеевна…»8. Так уже вначале мы узнаём, что есть некая семья, в которой муж любит выпить, и повеселиться с друзьями: «Гости гуляли…», повесть начинается с характерных слов для русских народных сказок.

Итак, можно сделать вывод, что зачин характерен для русских народных сказок и сказок-повестей В. М. Шукшина. Благодаря ему достигается: во-первых, условность происходящих действий, во-вторых, он позволяет нам познакомиться с действующими персонажами сказки.

Второй особенностью, которая также характеризует повести-сказки Шукшина и русские народные сказки является усложнение сюжета.

Усложнение сюжета - черта, характерная для волшебной сказки. У героя появляется цель, которую он старается достичь. Но достижение цели идёт через ряд испытаний, которые и усложняют сюжетную линию. В русской народной сказке «Никита Кожемяка», перед богатырём стоит цель освободить землю русскую, от Змея.

А у Шукшина, в повести-сказке «До Третьих петухов» Иван – главный герой сказки - должен доказать своё право на место в библиотеке, добыв справку у Мудреца, что он умный… Иван, подчиняясь чужой воле, отправляется за справкой. Впрочем, не совсем так. Не за справкой Шукшин отправил своего героя за тридевять земель, а набираться ума-разума, что подчеркнуто уже подзаголовком сказки. И отказом Ивана от справки-формальности, липы, которую ему предлагают черти. Этим можно объяснить, что шукшинскому Ивану-дураку в отличие от фольклорного не помогают чудесные силы, он все препятствия должен одолеть сам. Иначе как ему набраться ума-разума?

В «Энергичных людях», В. М. Шукшин, используя обычную житейскую ситуацию, постепенно подводит её к традиционному финалу – ссоре, в данном случае между мужем и женой. Вера Сергеевна пишет письмо прокуратору, обвиняя своего мужа и его друзей в спекуляции.

« Уважаемый товарищ прокурор!

В то время, когда все наши люди занимаются производительностью труда, есть отдельные элементы, которые только хотят есть и пить. И занимаются этим каждый день. Вы меня спросите: на какие деньги? я вам отвечу: они занимаются спекуляцией…»9

Таким образом, благодаря такому приёму , как усложнение сюжета, читатель узнаёт цель действий главного героя, развитие действий которые в дальнейшём он будет наблюдать.

Отличительная черта сюжета волшебной сказки – многособытийность. Герой должен пройти через ряд испытаний, которые по мере развития сюжета усложняются. Так, в русской народной сказке «Кощей Бессмертный», Иван Царевич для спасения своей матери преодолевает такие испытания, как: сдвигает камень с горы, ищет яйцо, убивает Кощея Бессмертного, наказывает братьев.

У Шукшина, это особенность наиболее ярко проявляется в повести-сказке «До третьих петухов».

Мы видим, что Иван встречает на своём пути «избушку на курьих ножках, а вокруг кирпич, шифер, пиломатериалы всякие». Шукшин сразу сопрягает в сознании читателя условное, фантастическое и вполне современные бытовые реалии. За повествованием о необычных злоключениях героя отчетливо проглядываются уродливые сцены сегодняшней жизни.

В избушке ожидает Ивана и первое испытание-встреча с Горынычем. У Шукшина встреча Ивана с Горынычем - это его первое отступление перед злой силой, первое унижение, которое выпадает на пути «за справкой». «В душу как вроде удобрение свалили,- грустно сказал он.- Вот же тяжко! Достанется мне эта справка…»10 Испытанное унижение оборачивается новой силой взрыва, и Иван, не обращая внимания на предупреждение встреченного по пути Медведя, отправляется к чертям. Надо сказать, что Иван так ни разу и не прислушивался к мудрому голосу Ильи Муромца, который сердцем чует его беду.

В этом также особенность шукшинской сказки, герой которой, должен сам до конца пройти свой путь, чтобы понять, на что он способен.

Но встреча с чертями становится очередным поражением и унижением Ивана, который берёт «грех на душу»- учит чертей, как проникнуть в монастырь. «Он плясал и плакал. Плакал и плясал.

-Эх, справочка!.- воскликнул он зло и горько.- Дорого же ты мне достанешься! Уж так дорого, что и не скажешь, как дорого!...».11

Важное место в сказке занимает Мудрец-образ-гротеск. Мудрец-это определённый социальный тип, паразитирующий на уважительном отношении к науке. Он «имеет» власть, не снившуюся никакому фантасту: Мудрец может «разрешить» вулкану извергаться или считать «недействительным» любой факт.

Именно мудрец оказывается той власть имущей силой, которая подводит теоретическую базу под действия чертей:

-Тут, очевидно, следует говорить не о моде,- заговорил старик важно и взволнованно,- а о возможном положительном влиянии крайне бессовских тенденций на некоторые устоявшиеся нормы морали…12

-Конечно!- воскликнул черт, глядя на Мудреца влюбленными глазами.- Конечно, о возможном положительном влиянии…»13

Тщательно обдуманные мелочи поведения должны вроде бы говорить о капризной гениальности, о склонности к демонизму - высшей точки зла. Однако сквозь интеллектуальный грим отчетливо проступают черты мелкотравчатой суетливости:

«Мудрец бегал по кабинету. Он что называется, рвал и метал».

-Откуда?! Откуда?! Они это взяли?!- вопрошал он кого-то и поднимал руки кверху. -Откуда?!....14

Недаром те, кто стоит поближе к Мудрецу, не испытывают пред ним никакого священного трепета. Чёрт ещё выказывает нарочитое почтение, но в компании молодых лоботрясов, в которой развлекался Мудрец, его ни в грош не ставят. Здесь мудрец- не более как шут.

У Шукшина его потуги развеселить Алку - Несмеяну и молодых «бычков», окружающих её, говорят о мелкой подлости и пошлости.

Автор низвергает с «пьедестала» Мудреца, раздевая его в прямом и переносном смысле, доводя повествование до злой гротесковой «точки»:

« С мудреца сняли пиджак, брюки… Сняли рубашку. Старичок предстал в нижнем белье.»15

-Это безобразие!- кричал он.- Здесь же нет основания для юмора! Когда смешно? Смешно, когда намерения, цель и средства-все искажено! Когда налицо отклонение от нормы!...16

-Руки прочь!- завопил старичок.- Идиоты! Придурки!... Никакого представления, что такое смешно!...Кретины!...Лежебоки!..17

А компания обожравшихся «бычков» и «телок» имеет, надо полагать, претензию считаться «элитой», «сливками общества». Молодые люди отчаянно звереют от скуки. И это не игра, которой соблазняются поначалу. Это действительно страшная скука, вызванная разъедающей душу пустотой.

-Мужички,- сказал один,- есть халтура! Кто хочет заработать

-Ну? А чего такое?- зашевелились монахи. - Чего надо-то?

-У вас там портреты висят… в несколько рядов…

-А?

-Их надо переписать: они устарели.

-И кого же заместо их писать?- тихо спросил самый старый монах.

-Нас.18

Мудрец, привел Ивана в компанию современных бездельников, что с его помощью развеселить Несмеянушку. И когда ему это не удалось, он пустился «на очень и очень постыдный выверт - решил сделать Ивана посмешищем», т.е. решил унизить его.

Тут впервые Иван выходит победителем и, пока молодые люди раздевают Мудреца в поисках «лишнего ребра», забирает печать.

-Это примитив! Этот юмор каменного века! Всё глупо, начиная с ребра и кончая вашим стремлением…Ха-ха-ха!..19

Вроде бы цель достигнута: добыта не справка даже, а знак власти Мудреца- печать. Но счастливым концом сказка не завершается. Шукшин отправляет своего Ивана в обратный путь, чтобы он прошёл той дорогой, по которой шагал к Мудрецу. Чтобы набраться ума-разума, Иван должен ещё увидеть и понять, что оставил он после себя, безоглядно исполняя чужую волю –стремясь к справке. Когда Иван приближается к монастырю, то слышит разудалую песенку чертей.

Шукшинский Иван шёл и плакал - так горько было на душе. «Эх-а!- сокрушался Иван. И даже заплакал.- Сколько же я на душу взял… За один-то поход. Как же мне тяжко!...»20

Уже не хорохорится, не ерничает, не вскидывается по-пустому Иван, а начинает понимать, что терпением ничего не изменить, не выстоять в борьбе с бесовской силой. Надо что-то делать!

Потрясённый и мучительно переживающий своё унизительное пособничество чертям, Иван вновь оказывается перед избушкой Бабы Яги. Казалось бы, увиденное и пережитое должно помочь Ивану легко одолеть последний этап на пути возвращения в библиотеку, но не тут-то было.

Дочка Бабы Яги играючи спеленала Ивана, как «дите» и предала. Знать, и этот «опыт» был нужен, чтобы показать бессилие бесхитростного в столкновении с хитростью, интригой, предательством.

И тут впервые к Ивану приходит помощь в лице донского атамана - Соловья-разбойника.

«-Доигрался, сукин сын?- закричал он на Ивана.- Доигрался? Спеленали!»21

Атаман побеждает змея Горыныча. Иван возвращается в библиотеку кругом виноватый, униженный, наплясавшийся и снова взрывается: «Нам бы не сидеть…. Не рассиживаться бы нам, Что же набрался Иван-дурак ума-разума и знает теперь, что надо делать? Пожалуй, ещё нет. Не случайно Илья Муромец спокойно говорит Ивану: «Вот и посиди и подумай».22

Таким образом, такая особенность сказок, как многособытийность позволяет нам увидеть основную сюжетную линию, которую проходит главный герой произведения.

Народные сказки построены на контрасте, в которых, мы знаем, что постоянно противопоставляются добро и зло, истина и ложь. В русской народной сказке «Фролка-сидень», героями-антиподами являются главный герой сказки – Фролка-сидень, преследующий цель спасти похищенных царевен и его антипод Змий.

А у Шукшина, в повести-сказке «Точка зрения», героями-антиподами, являются сами герои Оптимист, которого отличает бодрое и жизнерадостное мироощущение, он видит только светлые стороны, верит в будущее, в успех, в то, что в мире господствует положительное начало, добро. И Пессимист, который говорит, что жизнь,- это мрак, а у человека нет будущего.

Точка зрения пессимиста, которая была автором рассмотрена первой, уже с первых строк она вызывает определённый негатив:

«…Грязная комната, семейство Невесты, сама невеста, её Мать, Отец, и Дедушка сидят за столом, ужинают…

-Ну и жрать ты здоров, папаша!

-А?

-Кушаешь, говорю много, куда к черту!

С приходом семейства Жениха, ситуация становится всё «жарче».

-Вы свататься что ли, пришли?- нетерпеливо спросил Отец невесты.

-Свататься.

-Так и говорите, а то крутют тут…23

В повести «Энергичные люди», противопоставляются друг другу главный герой повести –Аристарх Петрович Кузькин – спекулянт, «энергичный человек», считающий себя нужным обществу:

-Но у меня же – голова, и твой прокурор это знает. Прокурор знает, что общество должно жить полнокровной жизнью, моя голова здесь нужна, я здесь нужен, а не канавы рыть.

И его жена – женщина, которая живёт по законам совести, и решившая сдать своего мужа прокурору:

-Ту куда?

-Туда…

-Куда это туда?- спросил Аристарх зло, сквозь зубы. – Куда это туда?

-Ударить хочешь? – спросила Вера Сергеевна спокойно. –Ударь – получишь лишних три года.24

Благодаря контрасту, который присутствует во многих сказках, мы понимаем, какие герои стоят на стороне добра, а какие на стороне зла.

Следующая особенность, связывающая русские народные сказки и повести-сказки Шукшина – это использование разговорной речи, просторечий, диалектных слов.

В русских народных сказках наиболее часто наряду с разговорной речью использовалось много просторечий таких как: «змий», «журят», «хошь», «ешо».

У Шукшина, как писателя современного мира, просторечия исчерпали свою значимость и были постепенно заменены диалектными словами : «любют», «шифонер», «этто», « ходют тут алкоголики какие-то», «давеча», «трепаться», « я квартирант ихний» («повесть-сказка «Точка зрения»), но в то же время просторечия присутствуют в его произведениях, они добавляют диалогу между героями дополнительную ожесточенность. Например, в повести-сказке «Точка зрения»

-А шишак под носок не хочешь?- спросил Отец.

Раскрывая образы героев Шукшин вносит в сказку-повесть определённую неясность, скрывая их действительные имена: «Гражданин», «Непонятно кто», «Мать жениха», «Отец жениха» и т.д. тем самым, подчеркивая то, что истины в пессимистических взглядах не существует.

Сама жизнь персонажей наполнена неспокойностью, постоянной суетливостью.

-Тимошка Соколов только буянит часто. Вот тут, через стенку, живёт. С топором бегает, стекла бьёт иногда.… А вчера, например, явился домой в состоянии зелёного алкоголя. А семья,- ну, то есть родные и знакомые смотрели телевизор. Снял сапог с левой ноги и произвёл удар по телевизору.25

От точки зрения Пессимиста автор плавно, по велению волшебной веточки переходит к точке зрения Оптимиста, у которого всё наоборот.

С самого начального момента, перед нами предстаёт картина мирного тихого ужина в семье Невесты, но он начинается уже не со спора, как было у Пессимиста, а вежливого, спокойного разговора.

-Ну и любите вы покушать, папаша? – весело сказал мать невесты на ухо Деду.

-А?

-Аппетит, говорю у вас отличный!

- не жалуюсь, не жалуюсь…26

Современность мыслей Шукшина так же проявляется в использовании им большого количества иностранных слов. Так, с приходом семейства Жениха можно заметить такое же спокойствие и взаимопонимание, этому как раз способствует употребление героями слов: «тенденциозный», « впал в противоречие», «бракоразводный процесс», «о четырёх компонентах», «экземпляры» и т.д., да и сами герои используют больше литературный, нежели разговорный язык.

-Мне нравится ваша горячность, с какой вы отстаиваете свои убеждения.

Во второй части появляется больше ясности, автор раскрывает имена действующих героев, так женихом оказывается Андрей, отцом невесты - Николай Арсентьевич, матерью невесты – Анна Ивановна, дедом – Арсений Назарович.

Использование разговорной речи, диалектных слов, просторечий так же характерно и для повести-сказки: «До Третьих петухов».

-Он же козёл... пойдём лучше потопчемся. А? Нет, ну он же козёл. Мы потопчемся, так? Потом пойдём в Владику… Я знаю, что он баран, но у него «Грюндик» - посидим…

Тюлень тоже придёт, потом этот будет…филин-то… Да я знаю, что они все козлы, но надо же как-то расстрелять время! Ну, ну… слушаю…

Так же, это видно когда Баба Яга обидела Ивана, а он в ответ на обиду кричит: « А ху-ху, не хо-хо, бабуленька?» Это реплика режет слух, она очень груба. 27

Таким образом, благодаря использованию различных видов просторечий, разговорной речи, диалектных слов автор выделяет моменты, которые он считает наиболее яркими и нужными в произведении. Но в то же время Василий Макарович показывает в своих сказках современный мир, что и объясняет использование писателем иностранных слов.

Во многих сказках есть волшебные герои, так в повести-сказке «До Третьих петухов», такими героями являются во-первых сам главный герой произведения – Иван. У Шукшина – это «низкий» герой устного народного творчества, который находится в «высшем» обществе. Во всех русских сказках Иван-дурак, третий сын, всегда глупее остальных. Например, в сказке «Иван Быкович», Иван, самый младший из трёх братьев, оказывается самым глупым, самым безответственным, когда старший брат пошёл на битву с Чудо-юдом, попросил он его следить за полотенцем, чтобы кровью не покрывалось оно, Иван же, забыв про просьбу, спокойно уснул, не думая о брате.

Во вторых, это Медведь. В русской народной сказке, например: « Мужик и медведь», мужик оказывается умнее лесного зверя, и когда медведь очередной раз приходит к мужику за его урожаем он отдаёт ему корешки: «Медведь бился, бился, ничего с корешками сделать не мог».

Шукшин же ставит человека - Ивана-дурака и медведя примерно на одну ступень развития. Медведь даже считает себя умнее Ивана.

-Эх, дитё ты, дитё!.. Чистое дитё, ей-богу.

С иным смыслом звучит ответ Ивана на предположение Медведя, что в цирке надо поднимать тяжести.

«-Там надо на задних лапах ходить,- сказал Иван

-Зачем?- не понял Медведь.

-Да что же ты, не знаешь, что ли? Тех и кормят, кто на задних лапах умеет. Любая собака знает…

Медведь задумался. Долго молчал».28

В-третьих, это Илья Муромец - представитель русского фольклора, могучий богатырь, воплощающий в себе лучшие качества народа: любовь к родной земле, беззаветное мужество и стойкость. Главная задача, поставленная перед богатырём, это борьба за независимость родной земли, за укрепление единства и могущества. Это можно проследить в былине «Илья Муромец и Соловей- разбойник», в которой Илья свергает разбойника с его «трона», тем самым освобождает землю русскую, от нечисти. Шукшинский Илья Муромец продолжает служить добру, помогает Ивану-дураку.

В- четвёртых, это Соловей-разбойник. В русских народных сказках, былинах соловья-разбойника изображают в виде этакой гипертрофированной птицы с маленькими крылышками и густой черной бородой, сидящий на дереве и поражающий всех своим свистом.

Сиди Соловей-разбойник во сыром дубу,

Сиди Соловей-разбойник Одихмантьев сын,

А то свищет Соловей да по-соловьему,

Ён крычит, злодей-разбойник, по звериному

И от него ли-то от посвисту соловьиго,

И от него ли-то от покрику звериного, 29

У Василия Макаровича, Соловей- разбойник – это положительный персонаж, пытавшийся помочь Ивану.

В- пятых, это Баба-Яга. В народной сказке Баба Яга обычно выступает в качестве враждебной человеку силы, реже — помощницы героя, так и в сказке «Баба Яга», Яга выступает как отрицательный персонаж, хотевший съесть свою племянницу. У Шукшина, Баба-Яга не потеряла своих основных качеств - служить силам зла.

В-шестых, это Змей Горыныч- неотъемлемый персонаж русских былин, он всегда считался, как враг рода человеческого. Образ этот раскрыт в былинах "Добрыня и Змей", "Алеша Попович и Тугарин", "Алеша Попович и Змей Горыныч". Например, в былине «Добрыня и Змей» Горыныч истреблял мужчин, посещал или похищал женщин. Главное свойство, кроме очевидной вредности для русичей, это то, что Змей умел летать. Сначала отношения со Змеем очень трагичны, но потом былина даже насмехается над ним (Бумажные крылья чудиша, что летает в поднебесье размокнут, если попадет он под дождь). Потерял он силу свою, очень скоро потерял и стал безопасен и был убит новыми богатырями в горах. Многоголовость у Змея очевидна, правда, только в сказках, что подтверждает его поведение в данной повести-сказке.

В-седьмых, это черти - самое страшное явление в шукшинской сказке. Они обводят вокруг пальца не только Мудреца, но, главное, Ивана, который всегда в народном сознании умел противостоять своей чистотой и бесхитростностью ухищрениям злых сил. Да и в литературной сказке Иван в борьбе с чертями оказывается победителем, будь то, например, пушкинский Балда или толстовский Иван-дурак, который необыкновенным своим трудолюбием побивает черта, это литературный исток повести «До третьих петухов».

В- восьмых, это Несмеяна, которая также относится к персонажам русской народной сказки, например, сказка «Царевна Несмеяна», где она рисуется, как царская дочь, которая "никогда не улыбалась, никогда не смеялась, словно сердце её ничему не радовалось". В этом проявляется сходство шукшинской и народной сказок

Волшебные герои так же есть и в повести-сказке «Точка зрения», этим героем является волшебник со своей волшебной веточкой.

В повести «Энергичные люди», волшебные герои отсутствуют.

Появление волшебных героев в произведениях Шукшина свидетельствует, во-первых, о фольклорных основах его сказок-повестей, а во-вторых, является доказательством актуальности сказок писателя в наши дни, так как Шукшин вводит сказочных персонажей в современную нашу действительность.

Большинству сказок присуща такая особенность, как троекратность. В русских народных сказках обычно встречаются 3 брата, 3 стрелы, 3 царства. У Василия Шукшина в повести-сказке «Точка зрения» существует 3 точки зрения, 3 главных героя. В повести-сказке «До третьих петухов», трижды Иван попадает в неприятности, трижды его спасают.

Видимо, здесь отразилось верование людей в магическое число 3.

Часто характеристика времени и места действия может быть передана при помощи выражения::«Близко ли, далеко ли, скоро ли, коротко ли…», которое в повествование вводят сказочники для того, чтобы сохранить «временное пространство» сказки и не загромождать сюжет ( т.е. указывается конкретное время и место, где происходят события), это проявляется в шукшинской повести-сказке «Энергичные люди»: «Долго ли коротко пришли друзья Арсистарха…».

Во многих сказках есть прозвища героев, в «До третьих петухов», Мудреца называют «дряхлым» стариком, Ивана – дураком, Лизку – девкой. В «Точке зрения»,Арсения Назарыча - дедом, Анну Ивановну - матерью Невесты, Андрея – Женихом невесты. В «Энергичных людях», Аристарх – вожак, жена Аристарха –Сергеевна.

Наиболее часто употребляемым приёмом является использование устойчивых эпитетов. В русских народных сказках эпитеты согласуются посредством просторечий, литературных слов: чугунная доска, богатырские доспехи, великая жажда. У Шукшина сказочный и современный мир постоянно перекликаются, поэтому многие эпитеты составлены посредством современных слов, которые так же используются и в разговорной речи. Так в повести-сказки «До третьих петухов» мы видим такие эпитеты, как: канцелярский облик, талантливый парень, большая печка, русский дух, глупая голова, изба хорошая, очи черные, и так далее.

В повести-сказке «Точке зрения» : взъерошенный зять, свинцовые мерзости, волшебный мир и так далее.

В повести «Энергичные люди»: хорошие деньги, волшебные песенки, деловое письмо и так далее.

Таким образом, использование устойчивых эпитетов В. М. Шукшиным, добавили в его произведения некий колорит, окрашивающий ту или иную ситуацию в нужный цвет.

В русских народных сказках часто используется гипербола. Например, в русской народной сказке: «О молодильных яблоках и живой воде» Иван-Царевич в десять лет стал проситься у отца поездить по чужой стороне и, получив согласие, пошёл выбирать лошадей в конюшне.

И у Шукшина в «Точке зрения» Некто превращается в свирепого, разъярённого Малютку Скуратова. В «До третьих петухов» Иван грозится устроить такой лангет, что кому-то не поздоровиться.

-Я счас такой лангет покажу!.. – взорвался от страха Иван. – Такой лангет устрою, что кое-кому тут не поздоровиться.

К традиционным средствам волшебной сказки относится употребление: синонимов, антонимов. В русской народной сказке «Заколдованная королева»:

-Не бросай меня, товарищ, друг, не покинь».30

В «Точке зрения»

-Вы юрист?

-Я так сказать антиюрист.- Я филолог….

В «Энергичных людях»: … «Курносый всерьез заплакал и замотал головой.

-Полянки…Простор…земля…»31

Использование разнообразных сравнений. В русской народной сказке «Белая уточка»:

-Плыви ты, - говорит, белой уточкой!..32

-Что жизнь- болото….

парных объединений слов: «...всё новые и новые комбинации отчаяния и грусти…» («Точка зрения»).33

-Глядите на этого ангела!

-Прямо невеста… в свадебной марле. («Энергичные люди»)34

-Ты трус.

А ты – лодырь. Шулер. Развратник. Циник. («До третьих петухов»).35

Таким образом, благодаря использованию таких выразительных средств языка как: сравнения, синонимы, антонимы, гиперболы, мы наблюдаем двойственность некоторых героев, их основные внешние и внутренние черты.

Завершается сказка обычно концовкой, которая, как и присказка, ограничивает сказку от реальной жизни и возвращения слушателей к действительности.

Русские народные сказки заканчиваются победой добра над злом.

Для концовки обычно характерны слова: «…на той свадьбе и я был, мёд пил, по усам текло, во рту не было»,

Шукшинские повести-сказки имеют иную концовку.

Так в повести-сказке «До третьих петухов» счастливого финала явно нет. Отнюдь не торжествующим победителем возвращается Иван в библиотеку. А добытая печать оплачена дорогой нравственной ценой!»

-Зачем же ты всю-то… печать-то? – жалко спросил Мудрец. – Давай, я тебе справку выдам.

-Я сам теперь буду выдавать справки. всем подряд. – Иван пошёл к двери. – Прощайте!36

Бесчинствуют в монастыре черти, рушатся устоявшиеся нормы морали, а среди них и те, которые воплощал в себе герой русской сказки Иван-Дурак и сидящий с ним на одной полке Илья Муромец- представитель русского фольклора, могучий богатырь, воплощающий в себе лучшие качества народа: любовь к родной земле, беззаветное мужество и стойкость. Главная задача, поставленная перед богатырём, это борьба за независимость родной земли, за укрепление единства и могущества. Это можно проследить в былине «Илья Муромец и Соловей- разбойник», в которой Илья свергает разбойника с его «трона», тем самым освобождает землю русскую, от нечисти. Шукшинский Илья Муромец продолжает служить добру, помогает Ивану-дураку.

Есть Ивану, отчего задуматься. Но хочется всё-таки за Иваном воскликнуть: « Нам бы не сидеть.…Не рассиживаться бы нам!»37

Не сидеть, не рассиживаться, не ждать, пока «энергичные», мудрецы, хамы и прочая….окончательно не заполнят наши души…

В повести-сказке «Точка зрения». Исчезли волшебная палочка и волшебный лист с веточки – и всё встало на свои места. Жизнь стала реальной, такой, какая она есть.

-Да ведь тут… как тут возразишь? – Отец Невесты засмеялся (нормально). – Кое- кто тут, надо полагать, раньше знаком. Что ж… просим к столу. Мы, правда, не готовились, но как-нибудь выйдем из положения.

- Прошу, дорогие гости, прошу, - сказала Мать Невесты.

-Э-э! – воскликнул Дед. – Так я ещё и на свадьбе погуляю.

Все засмеялись и стали садиться за стол.38

Таким образом, не принимая обе позиции (Оптимиста и Пессимиста), Шукшин доводит до читателя совершенно иную точку зрения на существование человека в современном мире без волшебника, то есть с точки зрения нормальных людей.

В повести «Энергичные люди». Несмотря на разные ловкие проделки друзей-спекулянтов, справедливость всё-таки восторжествовала.

-Милиция, - сказал один.- Просьба всем оставаться на местах и предъявить документы.

Один из трех, в милицейской форме (двое были в штатском), прошёл в коридор, и увидел покрышки.

-Вот они! – сказал он. – Даже не спрятали.

За столом сидели тихо, неподвижно.

Только Простой человек, повернувшись к зрительному залу, негромко, с искренним интересом спросил:

- А кто же тогда, граждане?.. А? Кто капнул-то?39

Конец произведения, как и в любой сказке, показывает полное поражение сил зла (что является также этическим идеалом сказки), в данном случае поражение спекулянтов и торжество справедливости.

Шукшина многие считали писателем комическим, «шутейным», этаким «специалистом по чудикам». Но с годами становились всё отчётливее поверхностность этого наблюдения, как впрочем, и другого – о «благодушной бесконфликтности» произведений Шукшина.

В доброте Шукшин видел способность чистого сердца к добру, и считал это самым дорогим богатством: «Если мы в чём-нибудь сильны и по-настоящему умны, так это в добром поступке».

1.Емельянов Л. Василий Шукшин: Очерк творчества. Монография.-Л.: Худож. лит., 1983.-152 с.; стр. 5;

2. Емельянов Л. Василий Шукшин: Очерк творчества. Монография.-Л.: Худож. лит., 1983.-152 с.; стр. 8;

3.Емельянов Л. Василий Шукшин: Очерк творчества. Монография.-Л.: Худож. лит., 1983.-152 с.;стр. 30;

4.Современная русская Советская литература, часть 2. Литературный процесс 50-80-х годов.- М. просвещение, 1987 -256 с.: стр. 15;

5. Современная русская Советская литература, часть 1. Литературный процесс 50-80-х годов.- М. просвещение, 1987 -256 с.; стр. 17;

6.Повести и рассказы / сост., авт. вступ. ст. и примеч. А. Б. Есин.-М: Просвещение, 1986.-91.: ил.;стр. 87;

7. Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 18;

8.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 78;

9. Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 93;

10.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 150;

11.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 138;

12. Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 148;

13. Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 146;

14.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 168;

15.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 143;

16.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 169;

17. Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 169;

18.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 156;

19.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 148;

20.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр167;

21.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.;

22.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 146;

23.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 78;

24.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 85;

25. Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 74;

26.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 86;

27.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 150;

28.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 167;

29.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 159;

30.Русские народные сказки от А до Я/ Составление, послесловие В .Г. Соколовского; Худож. С. Р. Ковалёв. – М.: 1993.- 208 с.: ил. стр.7;

31. Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 55;

32.Русские народные сказки от А до Я/ Составление, послесловие В .Г. Соколовского; Худож. С. Р. Ковалёв. – М.: 1993.- 208 с.: ил. стр. 17;

33.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; ;стр. 59;

34.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; ; стр. 98;

35. Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 178;

36. Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 164;

37.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 169;

38.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 183;

39.Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.; стр. 76;

40Литературоведение от «А» до «Я» /Сост. В. И. Новиков, Е. А. Шкловский. 2-е изд.- Пресс.

Заключение.

Целью моего исследования было показать, в чём основные сходства и различия повестей-сказок Шукшина и русских народных сказок, какие проблемы поднимаются в произведениях Василия Шукшина и в чём нравственный потенциал его творчества.

Повести-сказки В. М. Шукшина начинаются, прежде всего, с его малой родины – деревни. Колорит, самобытность деревенской жизни и в первую очередь сам народ оставили неизгладимый след в душе писателя, привили любовь к устному народному творчеству, что и определило самобытность его таланта.

Проведённый анализ русских народных сказок и сказок-повестей Шукшина показал, что характеристика их основных элементов полностью совпадает (на примере повести-сказки: «До третьих петухов»). Так, в сказках устного народного творчества и шукшинских сказках есть зачин, благодаря которому достигается условность происходящих действий, так же он позволяет читателям познакомиться с действующими персонажами сказки: повесть-сказка «До третьих петухов» начинается со слов: «В некотором царстве, в некотором государстве…» усложнение сюжета, благодаря этому приёму мы узнаём цель действий главного героя: Иван- главный герой произведения, должен доказать своё место в библиотеке, добыв справку у Мудреца…; многособытийность – особенность, которая позволяет нам увидеть основную сюжетную линию: встреча Ивана с персонажами русской народной сказки на пути за справкой; контрастность, позволяющая нам увидеть положительных и отрицательных героев: встреча Ивана с чертями, Мудрецом, Змеем Горынычем; использование волшебных героев: Иван-дурак, Медведь, Илья Муромец, Змей Горыныч, Баба-Яга, Соловей разбойник, Черти, Несмеяна; употребление устойчивых эпитетов, подчеркивающие функциональную значимость пространства сказок: волшебные песенки, русский дух, большая печка, глупая голова, хорошая избы; использование разговорной речи, просторечий: «А ху-ху не хо-хо бабуленька?»; присловья: Мудрец – «дряхлый старик», Иван–дурак; традиционная концовка, с характерным для неё поражением сил зла и торжеством добра (хотя в шукшинских сказках бывает и трагичный конец): возвращение Ивана на место в библиотеку.

Наряду со всеми сходствами повестей-сказок Шукшина и русских народных сказок, у них существуют и отличия. Во-первых, повесть-сказка Шукшина –это авторская сказка, которая имеет ряд особенностей. Например, отношение к волшебству. В народных сказках – это средство, которое вызывает мало эмоций. (Например: русская народная сказка: «Царевна - лягушка», эпизод превращение лягушки в царевну). В авторских сказках на волшебство делается очень серьёзный акцент, герою, наделённому волшебством, придаётся одна из главных ролей (в повести-сказке «До третьих петухов» этим героем является Мудрец). Ярким примером этого также может послужить отношения к теме любви. Если в русской народной сказке «Иван Царевич» Иван едет спасать царевну на которой обещает жениться, хотя в глаза он её не разу не видел, то у Шукшина Жених (повесть-сказка «Точка – зрения») узнаёт свою Невесту в течение долгого времени, прежде, чем просить её руки, у будущих свёкров.

Произведения Шукшина современны. Василий Макарович в своих сказках передает жизнь человека уже в современном мире. Его герои, это люди, которые рассуждают, живут, говорят по нормам общества 60-х, 70-х годов. Им бы «шифером дом покрыть», а не за Царевну выйти.

Непреходящая ценность творческого наследия Шукшина, тайна его новизны, останутся неразгаданными ещё в течение долгого времени: «Рассказчик всю жизнь пишет один большой роман. И оценивают его потом его потом, когда роман дописан и автор умер». - В.Шукшин.

Список литературы

Шукшин В. М. До третьих петухов: Повести. Рассказы. –М. Изд-во ЭКСМО – Пресс, 1998. – 800 с.

Русские народные сказки от А до Я/ Составление, послесловие В .Г. Соколовского; Худож. С. Р. Ковалёв. – М.: 1993.- 208 с.: ил.

Пушкин А. С. У лукоморья дуб зелёный: Сказки.-15-Изд-во., дораб. –М.: 1988 г. -399 с.: ил.

Емельянов Л. Василий Шукшин: Очерк творчества. Монография.-Л.: Худож. лит., 1983.-152 с.

Современная русская Советская литература, часть 2. Литературный процесс 50-80-х годов.- М. просвещение, 1987 -256 с.

Литература, Справочные материалы, Книга для учащихся, Москва –М. Просвещение, 1988 г.