Австралийцы — представители наиболее ранней из доступных нашему непосредственному наблюдению стадий развития человечества: стадии почти нетронутого общинно-родового строя. Поэтому их религия представляет для исследователя исключительный интерес. Недаром в любой работе, посвященной происхождению и ранним формам религии, больше всего примеров берется именно из верований австралийцев.

1. Источники

По этнографии австралийских племен имеется ряд ценных исследовании. Правда, сведения, которые восходят к той эпохе, когда аборигенов Австралии еще не коснулось разлагающее влияние европейской колонизации, собраны случайными наблюдателями и потому отрывочны и недостаточно ясны. Лучшие описания быта австралийцев относятся лишь к 1880— 1900 гг., то есть к тому времени, когда они уже в сильной степени подверглись воздействию колониального режима и начали забывать о своих прежних верованиях и обрядах. Таковы исследования Вальтера Рота (о племенах Квинсленда), Альфреда Хауитта и его сотрудников (о юго-восточных племенах), Болдуина Спенсера и Франка Гиллена (о племенах центральной и северной частей Южной Австралии), миссионера Карла Штрелова (о Центральной Австралии); более поздние — Адольфуса Элькина (о северо-западных племенах) и ряд кратких наблюдений и исследований других ученых. В последние десятилетия появились и хорошие описания племен северных окраин Австралии и пустынных областей Запада, где местами сохранился до наших дней самобытный культурный уклад. Из наиболее содержательных необходимо назвать труды Филлис Каберри, супругов Рональда и Катерины Берндт, Фредерика Роза.

2. Особые условия развития

Австралия по своему географическому положению находилась в условиях максимальной изоляции от более высококультурных народов. Австралийцы на протяжении тысячелетий были как бы отрезаны от окружающего мира. Это с одной стороны. С другой стороны, незначительные различия в природных условиях материка, отсутствие опасных хищных зверей, с которыми человеку приходилось бы вести борьбу, возможность обеспечить минимальное удовлетворение потребностей охотой и собирательством очень замедляли рост производительных сил. В силу отмеченных причин австралийцы задержались на примитивной стадии развития. Совершенно нет оснований говорить о какой-либо их дегенерации, о регрессе, который предполагают некоторые исследователи. Не существует никаких доказательств, что австралийцы (или их предки) стояли прежде на более высоком уровне развития.

Религиозные верования австралийцев, таким образом, представляют большой научный интерес. Конечно, нельзя отождествлять австралийцев с нашими древними предками и механически переносить их верования на древнейшее человечество вообще. Уже одна исключительность условий, в которых находились австралийцы, свидетельствует о том, что их социальная и духовная жизнь не могла не принять каких-то специфических форм. Но все же несомненно, что из всех ныне существующих народов австралийцы сохранили в наибольшей чистоте свои древние религиозно-магические верования.

Как известно, коренное население Австралии до начала европейской колонизации составляли кочевые племена, которые еще не умели обрабатывать землю, разводить скот, ткать, изготовлять глиняную посуду или такое оружие охоты, как лук и стрелы, обрабатывать металл. Ни одно из многочисленных бродячих племен не представляло собой сплоченной общественной единицы. Каждое из них дробилось на ряд территориальных мелких общин — «орд», или локальных групп, в рамках которых в основном протекала социальная жизнь австралийцев. Внутренняя структура каждой общины (локальной группы) была довольно однородной, слабо дифференцированной. Однако уже существовали отчетливые возрастные и половые градации, связанные с разделением труда, в частности — руководящий слой стариков.

Брачно-семейные отношения у австралийцев были очень архаичны: наряду с зарождающимся парным браком сохранились пережитки группового брака.

Все имеющиеся данные свидетельствуют о значительной однородности религиозных и магических верований и обрядов австралийцев почти во всех районах, что, однако, не исключает некоторых локальных различий.

3. Тотемизм

Если рассматривать религиозные верования и обряды коренного населения Австралии с точки зрения той идеологической значимости и роли, которую они играли (или играют) в общественной жизни, то преобладающей их формой оказывается тотемизм — вера в сверхъестественную связь, якобы существующую между группой людей и группой материальных предметов (чаще всего с определенным видом животных). Это признают все исследователи.

У австралийцев тотемизм наблюдается в его наиболее типичной форме, у всех же других, более развитых, народов известны лишь поздние, нетипичные проявления тотемизма либо его пережитки. Австралию называют классической страной тотемизма, и здесь лучше, чем где-либо, видны самые корни этой формы религии. Недаром именно после открытия (в конце XIX в.) австралийских тотемических верований интерес этнографов и историков религии к проблеме тотемизма резко возрос. Рассмотрим тотемические представления и обряды австралийцев более подробно.

4. Тотемические группы (роды)

В тотемизме можно различать как бы два члена отношения: субъект (человеческая группа; и объект (тотем). Субъект подобного тотемического отношения в Австралии — это прежде всего примитивный род, или так называемая тотемическая группа, которая иногда совпадает, а иногда не совпадает с локальной группой. Случаи несовпадения объясняются, вероятно, тем, что у многих племен сохранился древний обычай счета родства и передачи тотема по материнской линии, тогда как брак уже приобрел патрилокальный характер, то есть жена поселяется в локальной группе мужа.

Тотемическая группа всегда экзогамна, то есть браки между ее членами запрещены. Экзогамия вообще считается одним из признаков тотемизма, хотя это признак чисто социальный. Предпринимались даже попытки (Эмиль Дюркгейм) вообще объяснить происхождение экзогамии религиозными, тотемическими верованиями. Это, конечно, неверно; но историческая связь экзогамии с тотемизмом несомненна, только она не прямая: экзогамия — неотъемлемый признак родовой (особенно раннеродовой) организации, а тотемизм — религиозная надстройка над ней.

В большинстве случаев количество родов (тотемических групп) в австралийском племени колеблется между 10 и 30. Лишь в отдельных, очень редких случаях (у племени аран-да и соседних с ним) количество тотемов оказывается гораздо большим. Это объясняется тем, что у аранда, в отличие от других племен, передача тотемического имени идет не по наследству (от матери или от отца), а по месту предполагаемого зачатия.

5. Тотемические фратрии

Род (орда) у австралийцев является не единственной тотемической единицей. У большинства племен роды объединяются во фратрии — экзогамные половины племени, что, по-видимому, является следствием глубоко архаического дуально-экзогамного деления. У некоторых племен фратрии также имеют тотемические имена: например, фратрия кенгуру и фратрия страуса эму, клинохвостого орла и ворона, белого и черного какаду и т. п. С этими тотемами связаны иногда и определенные верования.

6. Половой и индивидуальный тотемизм

У части племен Австралии — главным образом в юго-восточных районах —обнаружены еще и особые формы тотемизма: половой и индивидуальный.

Суть полового тотемизма заключается в том, что помимо обычных родовых тотемов все мужчины племени считают своим тотемом какое-нибудь животное (обычно птицу или летучую мышь), а все женщины — какое-то другое подобное животное: если у мужчин тотем — летучая мышь, то у женщин, например, птица козодой.

Отдельные исследователи (например, В. Шмидт) считают половой* тотемизм древнейшей формой тотемизма вообще, что едва ли оправданно. Но несомненно, что в половом тотемизме отразились, с одной стороны, какая-то общественная дифференциация, а с другой — равноправие полов, связанное, вероятно, с половым разделением труда.

Суть индивидуального тотемизма состоит в том, что у человека помимо общеродового тотема есть свой "личный тотем. Обычно он бывает только у мужчин, да и то не у всех, а чаще всего у колдунов, знахарей, вождей. Индивидуальный тотем либо наследуется от отца, либо приобретается в момент посвящения. По-видимому, перед нами своеобразное проявление начала индивидуализации религиозных верований. Этот вид тотемизма, безусловно, более позднее явление, чем другие формы тотемических верований. Правда, отдельные буржуазные ученые-религиоведы не согласны с такого рода выводом.

7. Тотемы

В качестве тотемов, как правило, выступают различные животные, значительно реже — растения, еще реже — другие предметы.

Если составить список тотемов разных племен, то можно обнаружить характерную закономерность: выбор тотемов у каждого племени определяется физико-географическим характером местности и преобладающим направлением хозяйственной деятельности. Примерный подсчет отдельных видов предметов, выступающих в качестве тотемов в пяти основных районах Австралии, показывает, что преобладающей группой тотемов почти всюду являются наземные и летающие животные: это страус эму, кенгуру, опоссум (крупная сумчатая крыса), дикая собака, вомбат (сумчатый сурок), змея, ящерица, ворон, летучая мышь и т. п. Такого рода животные совершенно не опасны для человека, да в Австралии вообще нет угрожающих жизни человека хищников. И это важно отметить потому, что некоторые исследователи ошибочно пытались объяснить происхождение тотемических верований из страха человека перед сильными и хищными зверями. В полупустынных внутренних областях, в районе озера Эйр и к северу от него, где природные условия чрезвычайно скудны, где охота дает мало Добычи и люди вынуждены обращаться ко всяким пищевым суррогатам, к собиранию насекомых, личинок и растений,— здесь в качестве тотемов выступают* также насекомые и растения; за пределами центральной и северо-западной областей они нигде более не фигурируют как тотемы.

В центральной же части Австралии, особенно у племени аранда, где тотемизм вообще более развит и в каждом племени насчитывается большое число тотемов, мы встречаем тотемы, не принадлежащие к органической природе: тотемы дождя, солнца, горячего ветра и т. д.

8. Отношение к тотему. Табуация

Австралийцы не считают тотем каким-то божеством или чем-то высшим вообще. Поэтому неправильно утверждение, что тотемизм есть поклонение каким-то материальным предметам. Обожествление тотема отсутствует, а есть лишь вера в какое-то таинственное родство с ним.

Южные и юго-восточные племена, описанные Хауиттом, свое отношение к тотему выражали обычно словами: «это наш друг» или «наш старший брат», «наш отец», иногда — «наше мясо», то есть здесь налицо идея какого-то телесного родства. Есть даже сведения (Центральная Австралия), что люди как бы отождествляют себя с тотемом.

Близость между человеком и его тотемом выражается прежде всего в запрете (табу) убивать и употреблять в пищу животное-тотем. Этот запрет (он существует повсеместно) не везде одинаков. У юго-восточных племен запрещено убивать свой тотем, но если он убит кем-то, то человек не отказывается употреблять его в пищу. У племен Центральной Австралии, напротив, преобладает запрет употреблять в пищу тотем, но убить его не считается нарушением обычая. При исполнении же тотемических обрядов там не только разрешается, но и предписывается обычаем съесть немного мяса тотема для укрепления магической связи с ним. Считают, что совсем не есть мяса тотема так же плохо, как и слишком часто употреблять его в пищу: в том и в другом случае человек теряет связь с тотемом.

9. Тотемические мифы

Видную роль в тотемических верованиях австралийцев играют многочисленные, хотя и довольно однообразные, мифы о подвигах тотемических предков. Мифологические образы предков — вообще одна из самых характерных черт тотемизма. Веру в тотемических предков не следует путать с культом предков — формой религии, исторически более поздней. Тотемические предки — это фантастические существа неопределенного облика: в мифах они представляются то в виде животных, то в виде людей с животными именами. Предки выступают то поодиночке, то группами, то в мужском, то в женском образе. Они охотятся, кочуют, исполняют обряды, как и сами австралийцы — создатели мифов. Согласно некоторым мифам, тотемические предки передвигались под землей. В конце рассказа предок, как правило, уходит под землю или превращается в скалу, дерево, камень.

Очень много мифов о тотемических предках записали у племен Центральной Австралии Б. Спенсер и Ф. Гиллен, еще больше — К. Штрелов. Своеобразны и интересны мифы племени юленгор в восточной части Арнгемланда, записанные Чеслингом. В них рассказывается о джункгова — мифических прародительницах, странствовавших по земле и всюду оставлявших тотемы, от которых якобы произошли коренные жители Австралии. Этот образ женщины-прародительницы, вероятно, есть отражение материнско-родового строя.

С тотемической мифологией тесно связаны особые обряды, участники которых разыгрывают в лицах содержание мифов, как бы инсценируя подвиги тотемических предков. Подобные обряды широко распространены и довольно разнообразны, но подробнее всего они описаны у центрально-австралийских племен. Обычно эти обряды проводятся с Целью назидания юношей и приурочиваются к церемонии посвящения.

Тотемические мифы, таким образом, тесно связаны с обрядовой практикой. Это своего рода либретто, по'которому разыгрываются священные обряды тотема, связанного с определенной местностью. В то же время они являются религиозной или мифической интерпретацией некоторых особенностей географической обстановки племени, объясняют происхождение отдельных скал, ущелий, камней. Тотемиче-ские мифы составляют как бы священную историю рода, историю его происхождения, служат идеологическим обоснованием прав рода и племени на свою землю. Тотемические мифы закрепляют связь рода и племени с его территорией.

10. Тотемическое воплощение

С той же тотемической мифологией неразрывно связана у некоторых (центральных) австралийских племен и вера в тотемическое воплощение, или инкарнацию, вера в то, что человек есть живое воплощение своего тотема. Это верование особенно отчетливо выражено у племени аранда и соседних с ним племен. По их поверью, в человеке воплощается собственно не само тотемическое животное, а некое сверхъестественное существо, связанное с преданием о тотемических предках. По исследованиям К. Штрелова, это сверхъестественное существо — ратапа — детский зародыш. Такие ратапа оставлены будто бы мифическими предками в определенных местах — в камнях, скалах, деревьях. Если молодая замужняя женщина случайно или намеренно пройдет мимо такого места, ратапа может войти в ее тело, и она тогда якобы забеременеет. Ребенок же, который у нес родится, будет принадлежать к тотему, связанному с данной местностью. У аранда, таким образом, господствует необычный, ненаследственный порядок передачи тотемической принадлежности.

Веры в то, что само тотемическое животное непосредственно воплощено в человека, нет ни у одного из австралийских племен. Нет и веры, которая существует у более развитых народов,— веры в перевоплощение души человека после его смерти в тотемическое животное.

11. Чуринги и другие эмблемы

С тотемизмом связано и представление о сверхъестественных свойствах некоторых материальных предметов, имеющих значение тотемических эмблем. Наиболее распространенная категория таких эмблем у аранда и родственных им племен — чуринги — овальной формы камни или деревянные пластинки с закругленными концами. Они покрыты схематическими и символическими рисунками, которые означают тотем, хотя никакого реального сходства с тотемом не имеют. Чуринги якобы имеют таинственную связь с определенным тотемом, тотемическим предком и с определенным лицом внутри тотемической группы. Они считаются священным достоянием группы, хранятся в потайных местах; где их не могут видеть непосвященные.

Кроме чуринг у центральноавстралийских племен имеются другие священные предметы, связанные с тотемом: например, ванинга (нуртунджа). Это большие сооружения в виде палок, крестов, ромбов, изготовляемые специально для тотемических церемоний. По своему внешнему виду ванинга отнюдь не напоминает тотема. Одна и та же форма ванинги может относиться к разным тотемам, но после того, как ванинга употреблена хоть раз в тотемическом обряде, ее прочно связывают с данным тотемом и ею уже нельзя пользоваться в обряде, посвященном другому тотему.

Очень большое значение в тотемизме имеют священные тотемические центры. Это обычно какая-нибудь местность в пределах охотничьей территории рода, отмеченная особым знаком: скала, дерево, водоем, ущелье и пр. Там находится священный тайник, хранилище чуринг и других подобных предметов, там совершаются всевозможные тотемические обряды. Доступ всех посторонних сюда строго запрещен, в прежнее время нарушавшего этот запрет даже убивали.

12. Магические обряды

Вера в связь человека с тотемом выражается, наконец, в идее взаимной магической зависимости: с одной стороны, тотем влияет на человека, с другой стороны, человек воздействует на свой тотем.

Влияние тотема на человека подчеркивается в верованиях юго-восточных племен. Они, например, верят, что тотем может спасти человека от опасности. Как сообщает Хауитт, один человек из племени юин говорил, что его тотем — кенгуру — обычно предупреждает его об опасности, прыгая по направлению к нему.

У некоторых племен юго-востока имеется поверье: чтобы причинить вред врагу, достаточно убить его тотем.

С другой стороны, существует представление о магической власти человека над своим тотемом. Это относится главным образом к племенам Центральной Австралии и выражается в очень характерных, много раз описывавшихся церемониях умножения (по-английски increase rites) — магических обрядах, якобы заставляющих тотем размножаться.

Сущность церемонии умножения состоит в том, что раз в году, накануне дождливого сезона, когда происходит оживление растительности или спаривание животных, члены тотемической группы в определенном ритуальном месте совершают магический обряд. Проливая кровь на землю, распевая особые магические песни-заклинания, они пытаются заставить зародыши тотемов, будто бы пребывающие вблизи от места ритуала, выйти из своих убежищ и размножаться.

Вот краткое описание церемонии, которая может считаться очень типичной,— церемонии умножения (мбамбиума) личинки удниррингита (съедобной гусеницы, которая на местном наречии называется маегва) — тотема одной из групп в местности около Алис-Спрингс.

Все мужчины группы собираются в главном стойбище. Затем участники обряда (только мужчины) незаметно уходят в назначенное место. Они должны быть обнаженными, поэтому снимают даже обычные набедренные пояски. Никто не должен ничего есть до самого конца обряда.

Придя на место ритуала (Эмили-гап) в сумерки, участники обряда ложатся спать, а с рассветом направляются гуськом вверх по западному склону ущелья,— путь, каким якобы шли когда-то их мифические предки. У предводителя участников обряда в руках деревянное корытце, изображающее мифический футляр для чуринги, у остальных — по две ветки камедного дерева. Когда они подходят к углублению в скале, где среди множества круглых камней лежит большая глыба кварцита, символизирующая взрослое насекомое маегва, предводитель похлопывает большой камень своим корытцем, другие участники обряда — своими ветками. При этом поют заклинание: пусть насекомое кладет яйца. Потом все ударяют по маленьким камням (это как бы яйца насекомого). Руководитель обряда берет один из камней и гладит им по животу каждого со словами: «Ты ел много пищи», а затем толкает его в живот своим лбом. После этого все спускаются к руслу ручья, по пути останавливаясь под скалой Покрашенные глаза, где будто бы в далеком прошлом их мифические предки жарили и ели личинки. Предводитель ударяет по скале корытцем, другие — ветками, и снова поется заклинание, чтобы насекомое выходило и клало яйца (считается, что здесь в песке зарыт большой камень, изображающий ту же маегва). На скале сделаны рисунки, символически изображающие части тела предков, мифические чуринги, а также женское стойбище, ибо считается, что в мифические времена и женщины участвовали в священных тотемических обрядах. Будто бы подражая действиям мифических предков, руководящий обрядом подбрасывает вверх камни, они скатываются вниз, а другие мужчины тем временем поют заклинания. Теперь все идут гуськом к другому священному месту — за полторы мили. Предводитель откапывает там' два камня, изображающие мифическую куколку и яйцо насекомого, и под пение заклинаний бережно поглаживает их руками. Он вновь трет камнем живот каждому участнику обряда с теми же словами: «Ты ел много пищи» — и ударяет в живот лбом. Подобная церемония повторяется еще и еще раз в других священных местах, которых всего около десяти. На обратном пути к стойбищу время от времени все останавливаются и надевают на себя разные украшения. На стойбище тем временем сооружен особый шалаш, изображающий куколку насекомого. Все женщины, а также мужчины противоположной фратрии стоят и сидят поодаль. Под пение заклинаний участники обряда залезают в шалаш, а люди противоположной фратрии при этом лежат ничком на земле и не шевелятся. Участники обряда вылезают из шалаша и вновь залезают в него, изображая выход насекомого из куколки. Потом они едят и пьют. Зажженный в начале обряда костер тушится. Лежащие люди встают и уходят в главное стойбище. Обряд этим заканчивается. По поверью, после выполнения обряда личинки насекомого должны размножаться.

Как видно из этого описания, каждый шаг, каждое движение исполнителей обряда символизирует либо какое-нибудь действие мифических предков, либо какие-то состояния тотемического насекомого.

В приведенном описании Б. Спенсера и Ф. Гиллена ничего не говорится о вкушении тотемического животного, но в других описаниях этот момент обычно присутствует.

Подобные церемонии совершаются всегда в определенных, связанных с преданиями священных местах — тотемических центрах, где имеются предметы (камни, скалы и т. д.), как бы воспроизводящие материально мифы о тотемических предках. Характерны ритуальные магические действия (пролитие крови, поглаживание камнем либо намазывание гипсом, охрой, жиром и т. д.), магические заклинания (песни, которые должны побудить тотем размножаться) и ритуальное поедание мяса тотема (в конце обряда)" что должно усилить связь человека со своим тотемом.

Эти обряды умножения описаны (Спенсером и Гилленом, а также Штреловом) у племен Центральной Австралии, где тотемизм достигает наибольшей степени своего развития. Сходные обряды известны у племен Северо-Восточной, Северной и Северо-Западной Австралии.

Вообще все перечисленные элементы тотемизма выступают в наиболее насыщенной форме у центральных и северных австралийских племен, которые и могут считаться наиболее типичными представителями тотемической религии. У племен юго-востока Австралии тотемизм выступает в ослабленном или сильно модифицированном виде. У некоторых племен Юго-Восточной Австралии тотемы фратрий мифологизируются и, сливаясь с представлениями о культурных героях и учредителях инициации, превращаются в сложные образы демиургов или творцов.

13. Корни тотемизма

Изучение важнейших черт австралийского тотемизма позволяет вскрыть самые корни тотемических верований: ведь нигде больше так ярко и рельефно эти верования не выступают. В буржуазной этнографической науке сделано много для решения проблемы тотемизма, особенно в трудах Робертсона Смита, Арнольда Ван-Геннепа, Эмиля Дюркгейма. Советские исследователи С. П. Толстов, Д. К. Зеленин, А. М. Золотарев, А. Ф. Анисимов, Д. Е. Хайтун и др. внесли еще больше ясности в этот вопрос, и его можно считать теперь по существу решенным. Хорошо видно, что тотемизм в Австралии (да и везде) — форма религии раннеродовых охотничьих общин, где кровнородственные связи составляют единственный тип связей между людьми. Эти связи бессознательно как бы переносятся суеверным человеком вовне, и он наделяет всю природу родственными отношениями. Животные и растения, наполняющие всю жизнь охотника-собирателя, становятся предметом суеверных чувств и представлений, как нечто близкое, родное человеку.

Очень важна и другая сторона тотемизма: в нем своеобразно отразилось чувство, или сознание, неразрывной связи первобытной общины с ее территорией, с землей. К этой территории приурочены все священные готемические предания о предках, каждая местность полна для австралийцев религиозно-магических ассоциаций.

14. Ведовство

Все наблюдатели единогласно утверждают, что аборигены Австралии смертельно боятся порчи со стороны врага. Они склонны чуть ли не каждую болезнь, несчастный случай, смерть сородича приписывать вражескому колдовству. Даже если смерть произошла от очевидной причины (например, человека придавило деревом), они все равно считают, что настоящий виновник несчастья — какой-нибудь тайный враг. Поэтому у австралийцев был обычай после всякой смерти устраивать особые гадания, чтобы узнать, в какой стороне, в каком племени живет враг, околдовавший умершего. И тогда к этому племени посылался отряд мстителей, убивавший предполагаемого виновника или кого-то из его сородичей.

У австралийцев существовал характерный способ насылания порчи: надо было издали прицелиться в сторону намеченной жертвы особой заостренной косточкой или палочкой и произнести вредоносное заклинание или проклятие. Считалось, что от этого жертва должна была неминуемо погибнуть. Это так называемый инициальный (начинательный) тип магии, то есть такой, при котором начало действия (прицеливание) производится реально, а завершение его (полет оружия и поражение жертвы) предоставляется колдовской силе. Для пущей верности исполнитель обряда иногда подбрасывал своей жертве орудия колдовства (косточки или палочки), и человек, найдя их у себя, понимал, что против него совершили губительный обряд. Вера же в силу порчи была так сильна, что жертва порчи сразу теряла дух, впадала в апатию и вскоре умирала. Это еще более укрепляло веру в колдовство.

Впрочем, хотя австралийцы постоянно подозревали кого-нибудь в колдовстве, к обряду насылания порчи они прибегали очень редко: он был небезопасен для самих исполнителей, ибо уже одно подозрение в колдовстве навлекало на них неминуемую месть сородичей жертвы.

Очень характерно, что у австралийцев, по крайней мере в подавляющем большинстве племен, нет особых специалистов по вредоносной магии. Исключения чрезвычайно редки. Например, у юленгоров Арнгемовой земли есть особые колдуны — раггалк, специализирующиеся по этому виду магии; у племени алава — мулунгува, выполняющий одновременно обязанности своеобразного «палача» племени. У большинства же племен считалось, что порчу может наслать любой человек, чаще из враждебного племени. Несомненно, что именно межплеменная рознь в основном и порождала суеверную боязнь порчи и веру в ведовство. Они, в свою очередь, еще больше усиливали межплеменную рознь и взаимную вражду.

15. Знахарство, шаманство, половая магия

У всех австралийских племен существовали, и почти в одних и тех же формах, обряды лечебной магии, или, другими словами, знахарство. Знахарство вообще у всех народов выросло на почве народной медицины. Она очень развита у австралийцев, которые умеют применять различные лекарственные травы, пользуются, когда нужно, припарками, массажем, компрессами, кровопусканием, умеют лечить раны, переломы. Эти средства народной медицины и хирургии доступны всем, но они не всегда бывают Действенны. Потому суеверные люди зачастую прибегают к помощи профессионалов-знахарей (medicine-men, native doctors), которые обычно употребляют другие средства: пользуются разными шарлатанскими приемами (вроде высасывания воображаемого камня или «кристалла» из тела больного), стараются подействовать на психику пациента, гипнотизируют его взглядом и жестами. Если больной вылечивается, это приписывается магической силе.

Есть у австралийцев и начатки шаманства. В отличие от знахаря, который «лечит» магическими средствами, шаман действует через духов. Согласно поверьям, духи и посвящают шамана в его профессию. Неизвестно, у многих ли племен были такие специалисты, посвященные духами. У аранда обычные знахари учились у других знахарей, но тот, кто хотел получить посвящение от духов, шел к пещере, где якобы они обитали, ложился спать у входа в нее и верил, что ночью к нему явится дух, пронзит его копьем и сделает колдуном, шаманом. Особые специалисты — бирраарки (отличные от обыкновенных знахарей), общавшиеся с духами, были у племени курнаи. Однако шаманство, характерное как форма религии для эпохи разложения общинно-родового строя, у австралийцев еще не вышло из зародышевой стадии.

Знахари и шаманы выступали и как «делатели дождя» (метеорологическая магия), но не везде. В условиях охотничьего хозяйства метеорологическая магия не могла занять важного места в комплексе верований; только в сухом климате Центральной Австралии она признавалась довольно важным делом.

Половая, или любовная, магия у австралийцев встречается также в самых элементарных формах. Молодые люди просто употребляли некоторые украшения и верили, что они магически подействуют на женщину и вызовут в ней ответное влечение. Над украшением предварительно произносились заклинания. На этом примере хорошо видно происхождение половой магии: простым приемам ухаживания приписывалось магическое действие.

16. Женские культы

В связи с половой магией надо коснуться вопроса об участии мужчин и женщин в обрядовой жизни. В австраловедческой литературе прочно держится убеждение, что вся религия в Австралии — чисто мужское дело, что женщины совершенно отстранены от участия в религиозной обрядности. И в самом деле, почти все описанные в этнографической литературе религиозные обряды исполняются мужчинами, а связанные с ними верования считаются по большей части недоступными для женщин. Отсюда делался даже вывод о неполноправном положении женщины в австралийском обществе. Но новейшие исследования (Геза Рохейм, супруги Берндт, Филлис Каберри и др.) показали, что это не совсем так. Половое и возрастное расслоение у австралийцев сказалось, конечно, на обрядности и на верованиях. За последние десятилетия, а может быть и столетия, в Австралии вообще происходил процесс перехода от матрилинейного рода к патрилинейному. В связи с этим в обрядовой жизни мужчины в известной мере оттеснили женщин. В мифах, легендах многих племен говорится о прежнем, более активном и даже преобладающем участии женщин в религиозных церемониях. Очень интересны в этой связи, например, мифы юленгоров (записанные У. Чеслингом) о Джункгова, женщинах-прародительницах, создавших тотемические группы, или мифы некоторых северных племен о Кунапипи и женские культы, связанные с этим мифическим существом, на которые обратили внимание супруги Берндт. И до сих пор еще наряду с мужскими культами встречаются женские. Последние только гораздо менее известны уже по одному тому, что почти все исследователи-этнографы были мужчины и им очень трудно было узнать что-нибудь о женских обрядах, на которые мужчины не допускаются. С другой стороны, во многих обрядах, исполняемых мужчинами, участие женщин считается обязательным, хотя оно и менее заметно и довольно пассивно.

17. Погребальный культ

Особая группа религиозных обрядов и верований австралийцев связана с погребальным культом. Формы погребений у австралийцев очень разнообразны. Австралия представляет собой в этом отношении своего рода музей, в котором собраны чуть не все виды погребальных обрядов и обычаев, какие существуют у разных народов. Здесь и зарывание в землю в вытянутом и скорченном положении (иногда труп связывают или даже уродуют), и погребение в боковой нише, и воздушное погребение на подмостках и деревьях, и эндоканнибализм (поедание умерших), и копчение трупа, и ношение его с собой, и сжигание. У некоторых племен — например, у йеркла-мининг, на юге материка,— отмечен в прошлом самый простой из всех мыслимых способов обращения с умершим: его просто оставляли у костра на стойбище, а вся орда откочевывала.

Представления о загробном существовании души у австралийцев весьма смутны и неопределенны. У некоторых племен есть поверье, что души умерших бродят по земле, у других — они отправляются на север или на небо. По некоторым поверьям, души умерших вскоре после смерти тела погибают вообще.

18. Мифология

У австралийцев существует довольно богатая, хотя и весьма примитивная, мифология. О священных тотемических мифах уже говорилось. Помимо их имеется еще очень много мифов разнообразного содержания, по большей части о животных и о небесных светилах. Эти мифы совсем не считаются священными и не имеют прямого отношения к религии. Но тем-то они и интересны для историка религии: из этих чрезвычайно примитивных мифов видно, что они родились из простой любознательности человеческого ума, как наивная попытка объяснить то или иное явление окружающей действительности; объяснение дается через олицетворение этого явления.

Большое количество коротеньких мифов, объясняющих в наивной форме какие-нибудь особенности животных, записано Вальтером Ротом в Квинсленде. Немало мифов о происхождении солнца, которое изображается в виде женщины, жившей некогда на земле, и месяца, олицетворенного в мужском облике; о потопе, о происхождении огня. Особенно интересны мифы о культурных героях. Так принято называть мифические персонажи, которым приписывается введение каких-либо обычаев или культурных благ: например, добывание огня, установление брачных правил, инициации и пр. В мифах австралийцев культурные герои выступают обычно в туманном полуживотиом-получеловеческом образе. Только в тех случаях, когда мифы приурочены к каким-нибудь религиозным обрядам, они сами становятся частью религии.

Видимо, у всех племен существовало представление о том, что в древние мифические времена все было не так, как теперь. У аранда эти мифические времена называются алчеринга, у арабана — вингара, у унгариньин — унгуд. Тогда якобы жили тотемические предки, обладавшие сверхъестественными способностями, они могли передвигаться под землей или по воздуху, животные были тогда людьми, небесные светила жили на земле и имели человеческое обличье. Надо сказать, впрочем, что подобные представления о давнем мифическом времени, когда совершались необычайные, чудесные дела, свойственны едва ли не всем народам и входят во все религии.

19. Раннеплеменной культ и небесные боги

Наиболее сложная и, вероятно, наиболее поздняя по времени происхождения форма религии у австралийцев — это раннеплеменной культ, связанный с зарождением образов небесных богов.

Племя у австралийцев представляет собой не социальную единицу, а лишь форму этнической общности, для которой характерны единое племенное имя, особый диалект, какая-то ограниченная территория, определенные обычаи. Настоящего племенного быта австралийцы не знали: он ведь свойствен эпохе разложения общинно-родового строя. Австралийское племя почти никогда не выступало как единое целое. В повседневной жизни оно дробилось на более мелкие, фактически самостоятельные локальные группы, или орды. Не было постоянной общеплеменной организации, общеплеменной власти, вождей, советов. Однако уже складывались зародыши общеплеменных связей: в определенный сезон, раз в год или реже, все группы племени сходились вместе, обсуждали общие дела, устраивали совместные пляски, обряды. Самым постоянным и самым важным предметом таких общеплеменных сборищ были инициации — возрастные обряды посвящения юношей. Это было самое значительное общеплеменное дело, как бы подготовка молодых кадров. Инициация представляла собой важнейший момент в жизни каждого отдельного человека: он переходил из группы подростков в группу полноправных мужчин (или взрослых женщин, могущих вступать в брак).

Особенно длительным и трудным был период инициации для мальчиков. Он продолжался ряд лет, в течение которых они занимались систематической тренировкой, главным образом в охотничьих навыках, подвергались муштровке и физической закалке. На посвящаемых налагались суровые запреты, ограничения в пище, посвящаемые не могли разговаривать и объяснялись знаками или особым условным языком, их изолировали от женской части племени, внушали им правила племенной морали, учили обычаям, преданиям племени. Они подвергались особым мучительным испытаниям, которые были в разных областях Австралии различны: нанесение порезов на теле (рубцы оставались на всю жизнь), выбивание переднего зуба, выщипывание волос, обрезание, даже поджаривание на костре. Смысл этих жестоких испытаний — привить молодежи выносливость и воспитать ее в духе беспрекословного повиновения старикам, руководителям рода и племени.

Посвящаемому мальчику у племени алава при подготовке к операции обрезания внушались такие правила поведения: не гоняйся за женщинами; не бросай копий в собак; слушайся старших; если тебе велят пробежать милю — пробеги; не спорь, не возражай; не дерись с товарищами, с сестрами и братьями; избегай двоюродных сестер; не теряй самообладания и т. п.

Больше всего недоумений среди исследователей всегда вызывал обычай обрезания, распространенный у многих народов разных стран и сохранившийся в некоторых современных религиях. Происхождение и значение его объясняют по-разному, вплоть до «гигиенических» соображений. На самом же деле этот обычай находит себе простое объяснение, если иметь в виду его связь со всей системой инициации. Ведь одна из важных их целей — привить воздержанность в половых отношениях: операция обрезания и должна, хотя и временно, подавить у мальчика чисто физически половое влечение.

С этими возрастными инициациями связаны характерные формы религиозных верований.

У центральноавстралийских племен посвящаемым подросткам показывали тотемические обряды и рассказывали священные тотемические мифы. Они у каждой тотемической группы (рода) свои. Но есть и общеплеменные верования, тоже относящиеся непосредственно к инициациям. Это вера в особые сверхъестественные существа: в духа — учредителя и покровителя инициации и в духа-чудовище, убивающего и вновь оживляющего посвящаемых юношей (зародыш веры в воскресение умерших, получившей развитие в гораздо более сложных религиях). Эти два образа иногда сосуществуют в верованиях одного и того же племени, причем первый из них — эзотерический (в него верят те, кто уже прошел посвятительные обряды, непосвященные же ничего про него не знают и не смеют знать), второй — экзотерический, то есть в него заставляют верить как раз непосвященных, им запугивают их, сами посвященные в него не верят. Быть может, здесь раздвоился некий мифологический образ, прежде единый. Такова, например, пара мифологических образов у племени кайтиш: Атнату — небесный дух, учредитель и патрон инициации, и страшный Тумана — дух-убийца, одноногий (другую ногу он носит на плече), убивающий и оживляющий посвящаемых мальчиков. Смысл внушаемой непосвященным веры в умерщвление и воскрешение в том, чтобы как можно резче подчеркнуть переход посвящаемых в новое общественное состояние — в ранг взрослых мужчин. Посвященные же не верят в существование Тумана и знают, что доносящийся из леса жуткий его «голос», отпугивающий женщин и детей,— всего лишь гудение вращаемой на шнурке дощечки. По всей вероятности, Атнату — отдаленный предшественник образа небесного племенного бога, а Тумана — зародыш образа злого духа, дьявола.

У юго-восточных племен, стоявших несколько выше по своему общественному развитию, отмечаются более сложные религиозно-мифологические образы зародышевых племенных богов-небожителей. Это — Байаме у племен бассейна р. Дарлинга, Дарамулун у береговых племен Нового Южного Уэльса, Нуррундере у нарриньери, Бунджил у племен кулин и соседних. По поводу этих мифологических образов в научной литературе было много споров. Первым обратил внимание на мифологические небесные существа английский фольклорист Эндрью Лэнг, создатель теории прамонотеизма, а за ним — глава венской католической школы в этнографии патер В. Шмидт. Последний особенно много усилий положил на то, чтобы доказать, что образы Этих небесных существ в Юго-Восточной Австралии — остаток первобытных представлений о едином небесном боге-творце; различные же мифологические и магические черты этих образов он объяснял как позднейшие наслоения.

На самом же деле упомянутые образы небесных существ сложные. В них можно выделить разные элементы: тут и черты тотема фратрии (например, Бунджил — клинохвостый орел), и черты культурного героя и демиурга, поскольку этим существам чаще всего приписывается введение брачных правил, нравственных норм, обычаев, а нередко и создание людей и разных вещей. Самый же важный элемент в этих мифологических образах и, видимо, их ядро составляет образ духа — покровителя инициации. Все подобные небесные существа так или иначе связаны с обрядами инициации. Племенные посвятительные церемонии австралийцев — зародышевая форма общеплеменного культа, культа племенного бога, подобно тому как сам институт возрастных инициации есть зародышевая форма племенного быта, а само австралийское племя — зародышевая форма настоящего развитого племени. Байаме, Бунджил, Нуррундере и подобные им — это примитивные племенные боги.

20. Общий характер религии австралийцев

Подводя итоги обзору религии австралийцев, можно отметить, прежде всего, что в ней очень отчетливо отразились те хозяйственные и социальные условия, в каких живут австралийцы; их тотемическая система — как бы надстройка над охотничьим и собирательским хозяйством австралийцев, отражение быта охотничьих общин с их кровнородственными связями; вера в порчу — отражение межплеменной розни, а знахарство — последствие бессилия в борьбе с болезнями.

Лишь в зачатках находим мы у австралийцев более сложные формы религии. Таковы, например, индивидуальный тотемизм — зародыш культа личного духа-покровителя, зачатки шаманизма, слабые зачатки культа племенного бога у юго-восточных племен.

Следует обратить внимание на специфику представлений австралийцев о сверхъестественном. У них нет веры в какой-то далекий сверхъестественный мир, который был бы резко отделен от земного мира: сверхъестественные существа и предметы находятся тут же, вблизи от человека. Такие представления характерны вообще для ранних стадий развития религии, когда раздвоение мира на естественный и сверхъестественный не достигло еще высокой степени. Однако у австралийцев существует представление о каком-то древнем мифологическом времени, когда будто бы могли совершаться необычайные вещи, когда люди могли попадать на небо, превращаться в животных, уходить под землю.

Характерную особенность религии австралийских племен составляет преобладание магизма, магических представлений, которые существуют и в тотемизме (вера в магическую зависимость между человеком и тотемом), и во вредоносной и половой магии, и в знахарстве. Анимистические же представления, вера в душу и духов, хотя и имеются у австралийцев, но очень смутные и большой роли в их религии они не играют.

В отношении внешней формы ритуала для австралийцев характерно преобладание обрядных плясок и инсценировок при выполнении тотемических обрядов, обрядов посвящения и в других случаях.

Далее следует отметить, каких же черт мы не находим в религии австралийцев. Прежде всего, тут нет умилостивительного культа: у австралийцев преобладают заклинания, но нет молитв. Нет совершенно жертвоприношений, если не считать (следуя Робертсону Смиту) жертвоприношением обрядовое вкушение тотема. Нет святилищ, храмов. Существует лишь зачаточная форма святилищ в форме естественных тайников — ущелий, трещин в скалах, где хранятся чуринги. Нет и жречества; в качестве исполнителей религиозных обрядов выступают лишь предводители тотемических групп, знахари-колдуны и «делатели дождя».

Нет в религии австралийцев культа предков. Представление о мифических тотемических «предках», которые суть чисто фантастические зооантропоморфные образы, а вовсе не настоящие предки, нельзя рассматривать как культ предков.

Нет у австралийцев и культа природы. Представление о сверхъестественных свойствах природных явлений у австралийцев есть, но это связано не с культом природы, а с тотемизмом. Сверхъестественные свойства приписываются животным, некоторым растениям, некоторым элементам неживой природы. Небесные явления не обожествляются, им не приписывается сверхъестественных свойств. Правда, олицетворения небесных явлений есть: олицетворение солнца в образе женщины, месяца в образе мужчины, олицетворение некоторых других явлений, есть мифы о них. Однако все это не имеет никакого религиозного значения, за исключением тех единичных случаев, когда солнце выступает в виде тотема. Небо в целом, небосвод тоже иногда олицетворяется: например, аранда его называют Алтьира и представляют в виде большого человека с ногами эму; у него много жен и детей. К людям же он не имеет никакого отношения: ни почитания его, ни какого-либо суеверного страха перед ним нет и в помине.

Нет или почти нет космогонических мифов. Австралийские мифы касаются подвигов культурных героев, происхождения тотемических групп, странствований тотемических предков, есть и коротенькие мифы о животных. Вопросы происхождения мира, земли, неба не затрагиваются в мифологии австралийцев.

Нет у них также и веры в особый загробный мир. В существование души австралийцы верят, но думают, что душа умирает вскоре после смерти тела. Какой-либо заметной роли в религиозных верованиях австралийцев идея души не играет.

Отмеченные особенности религиозных верований австралийцев можно считать в известной мере типичными для религии общинно-родового строя. В этом смысле они представляют большой познавательный интерес.

21. Современное состояние

Описанные религиозные верования и обряды австралийцев принадлежат прошлому. Колонизация Австралии англичанами, начавшаяся в конце XVIII в., привела к тому, что большая часть австралийских племен была стерта с лица земли, а немногочисленные их остатки в северных и внутренних частях материка почти утратили свою самобытную культуру и прежние верования. Многие австралийцы живут в миссионерских поселках, где строго запрещено исполнение языческих обрядов.

Некоторые миссионеры, действуя более гибкими методами, стараются привить аборигенам христианство, приспособляя его к местным верованиям. Например, миссионер У. Чеслинг, проповедовавший среди племени юленгор (Арнгемова земля), водрузил на видном месте большой крест и объявил удивленным туземцам, что это «Иисус-тотем, самый важный из всех тотемов». Христианский бог-отец, говорил он своей пастве, это тот же вангарр — некая таинственная магическая сила в верованиях племени юленгор.

Подобное «двоеверие» порой глубоко проникает в сознание туземцев. «Да, я верю в бога,— пишет крещеный абориген Вайпулданья из племени алава.— Но я верю и в Землю-мать, Змею-радугу, мой тотем — кенгуру. Они дали нам все, что мы имеем: племенную землю, пищу, жен, детей, культуру... И ничто, ничто не в силах это изменить. Наследие это, передававшееся со Времени сновидений из поколения в поколение,— неотъемлемая часть меня самого».

Только вдали от белых колонистов, там, где аборигены еще ведут прежнюю кочевую охотничью жизнь, они соблюдают старые обычаи и сохраняют старые верования. Но и там старики, видя, что молодежь все больше тянется за белыми и манкирует обычаями племени, не желают сообщать молодым людям священные тотемические предания, отказывают им в инициациях. Все чаще со смертью последних стариков навсегда исчезают и племенные верования.